присутствующих простить меня. За исключением благородной
Йеннифэр, которую я благодарю, ни о чем не прося. Прощайте.
Мерзость по собственной воле покидает благородную компанию. Ибо
вы у мерзости уже вот где сидите! Бывай, Лютик.
целочку. Не делай из мухи слона. К черту...
голопольских милиционеров, высланных на разведку.
большие пальцы за золотой пояс.
и за мной!
вашу так!
возьми меня на коня!
редких, образующих неправильную окружность. За ними местность
мягко понижалась, переходя в поросшую травой, слегка холмистую
луговину, со всех сторон замкнутую известняковыми стенами, в
которых зияли тысячи отверстий. Три узких каньона, устья
высохших потоков, выходили на луговину.
коня, поднялся на стременах.
не может быть!
Йеннифэр, спрыгнув с телеги, налегла грудью на каменную глыбу,
выглянула, попятилась, протерла глаза.
Геральта. - Что такое, Богольт?
которого они только что вышли, у дороги, ведущей к северной
части каньона, на куполообразном невысоком холме сидело
существо. Оно сидело, изогнув правильной дугой длинную изящную
шею, склонив узкую голову на выпуклую грудь, оплетя хвостом
передние выпрямленные лапы.
грациозное, что-то кошачье, что-то противоречащее его явно
змеиной родословной. Несомненно, змеиной. Ибо существо было
покрыто слепящей глаза золотой чешуей с четким рисунком. Да,
существо, сидящее на холме, было золотым - золотым от острых,
зарывшихся в землю когтей до конца длинного хвоста, слегка
шевелящегося меж покрывающих холмик растений. Глядя на них
огромными золотыми глазами, существо расправило широкие
золотистые нетопыриные крылья и так сидело, неподвижное, как бы
требуя, чтобы им любовались.
Живая легенда!
заявил Нищука и сплюнул. - Я-то знаю, что говорю.
Лютик.
настоящий золотой дракон.
Любому болвану ясно, что это золотой дракон. Да и какая
разница, милсдари, золотой, синий, пегий в крапинку или
клетчатый? Он невелик, уделаем его в момент. Живодер, Нищука,
разгружайте телегу. Вытаскивайте снаряжение. Тоже мне разница -
золотой не золотой.
не тот дракон, на которого мы охотимся. Не тот, подтравленный
под Голопольем, который сидит в яме на драгоценностях и золоте.
А этот сидит только на собственной заднице. Так на кой он нам
ляд?
когда-нибудь такого видел? Не понимаешь? За его шкуру мы
возьмем больше, чем вытащили бы из обычного сундучища с
сокровищами.
камней, - добавила Йеннифэр, нехорошо усмехаясь. - Ярпен прав.
Договор действует. Есть что делить, разве нет?
в снаряжении... - Что надеваем на себя и лошадей? Чем эта
золотая гадина может ударить? Огнем? Кислотой? Паром?
Легенды о золотых драконах говорят, как такое чудо уделать?
мурыжить, а ну давайте-ка сюда животягу какую-никакую. Напихаем
в нее чего-нибудь ядовитого и подкинем гаду, пусть сожрет и
того...
Лютик отвернулся. На его лице читалось отвращение. Ярпен Зигрин
усмехнулся, уперев руки в бока.
решить, чем труп нафаршировать, чтобы гад поживее его
заглотнул. Чем-нибудь жутко ядовитым, отравой какой смердящей
или гнилью.
Ядовитое, паскудное и смердящее. Ясно. Знаешь что, Козоед?
Получается - ты.
мои тебя не видели.
чародею, - оправдайте хоть чем-нибудь свое присутствие.
Припомните легенды и сказания. Что вам известно о золотых
драконах?
все-таки...
сидит золотой дракон. Живая легенда, последнее, быть может, и
единственное в своем роде существо, уцелевшее от вашего
неудержимого стремления убивать. Легенду не убивают. Я,
Доррегарай, не позволю вам тронуть этого дракона. Понятно?
Можете собирать шмотки, приторачивать вьюки и возвращаться по
домам.
следите за тем, что и кому вы говорите. Король Недамир может
приказать вам, Доррегарай, приторочить вьюки и убираться к
черту. Но не наоборот. Вам это ясно?
Доррегарай, и мне не может приказывать король, владения
которого можно охватить взглядом с высоты частокола,
огораживающего паршивую, грязную, прости Господи, засранную
крепость. Известно вам, милсдарь Гилленстерн, что стоит мне
произнести заклинание и шевельнуть рукой, как вы превратитесь в
коровью лепешку, а ваш недозрелый король - в нечто
непроизносимо худшее? Вам ясно?
подскочив к Доррегараю, схватил его за плечи и повернул к себе
лицом. Нищука и Живодер, молчаливые и угрюмые, высунулись из-за
спины Богольта.
рубайла, - прежде чем шевелить руками-то. Я мог бы долго
толковать тебе, уважаемый, что обычно делаю с такими засратыми
легендами и дурацкими трепачами, как ты. Но мне чтой-то не
хотца. Вот тебе заместо ответа. Тебе это ясно?
расстояния сморканул чародею на мыски ботинок.
все - цепной шестопTр на рукояти длиной в локоть, который
держал Нищука в низко опущенной руке. Он знал - как и все, -
Афанасьев Роман
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Майер Стефани
Лондон Джек