А потом дай и мне отхлебнуть.
могучими пальцами ухватил полено и бросил его в огонь. Столб искр унесся в
трубу. Снаружи за стенами стонал ветер.
лавы. Он закашлялся. "Ну, хоть бы раз выпить эту дрянь, не поперхнувшись!"
Он протянул банку Опу. Тот поднял ее, но пить не стал и посмотрел на
Максвелла.
Какая-то причина, не позволяющая им умереть, заставляющая их существовать
в любой форме, в какой это для них возможно.
нафаршированная знаниями, настоящий склад знаний. И, думаю, не более
десятой доли дублирует то, что известно нам. А все остальное - новое для
нас, неведомое. Такое, что нам и не снилось. Знания, каких нам еще миллион
лет не приобрести, если мы вообще до них доберемся. Вся эта информация,
насколько я понимаю, зафиксирована на атомарном уровне таким образом, что
каждый атом становится носителем частички информации. Хранится она в
железных листах вроде книжных страниц, сложенных гигантскими стопками и
кипами, причем каждый слой атомов - да, они расположены слоями - содержит
какой-то определенный раздел. Прочитываешь первый слой и принимаешься за
второй. И опять это похоже на страницы книги: каждый слой атомов -
страница, положенная на другие такие же страницы. Каждый металлический
лист... Нет, не спрашивай, я даже примерно не могу сказать, сколько слоев
атомов содержит каждый лист. Вероятно, сотни тысяч.
самогон по волосатой груди, и шумно вздохнул.
Максвелл. - Они должны передать их кому-то, кто сможет ими
воспользоваться. Они должны жить, пока не передадут их. Вот тут-то им и
понадобился я! Они поручили мне продать их запас знаний.
понадобиться? Какую цену они просят?
стоит, не зная, какую цену просить?
кого это может заинтересовать. И тогда они сообщат мне цену.
понять. Или, может быть, не хотели. И сколько я с тех пор ни ломал над
этим голову, я так и не пришел ни к какому выводу. Все, конечно, сводится
к вопросу, в чем, собственно, может нуждаться подобная братия. И, хоть
убей, я не могу себе этого представить.
покупателей. И что же ты собираешься предпринять?
нельзя пускать по инстанциям. Все необходимо сохранить в строжайшей тайне.
Ведь на первый взгляд подобное предложение кажется смехотворным. Если про
него проведают репортеры или просто любители сплетен, университет
немедленно откажется от каких бы то ни было переговоров. Ибо если он,
несмотря на огласку, все-таки что-то предпримет, а сделка сорвется - что
не исключено, так как я действую вслепую, - хохотать над ним будут по всей
вселенной до самых дальних ее пределов. Расплачиваться же придется
Арнольду, и мне, и...
меня. Он - администратор. Его интересует лишь деловая сторона. От того,
что он носит звание ректора, суть не меняется - он коммерческий директор,
и только. На науку ему в высшей степени наплевать. И он не рискнет своей
карьерой даже ради трех планет, какими бы знаниями они ни были
нашпигованы.
могли бы быть какие-то шансы. Но в настоящий момент Арнольд и без того
танцует на канате. Когда он перевел ректорат из Нью-Йорка в этот заштатный
городишко...
Максвелл.
или какие бы то ни было другие! - объявил Оп.
предпочел бы иметь дело с кем-нибудь другим. Однако нравится он мне или не
нравится, выбора у меня нет.
бы. Тогда бы они нашли еще кого-нибудь и могли бы довериться человеку,
который не справился бы с такой задачей. Я вовсе не хочу сказать, что сам
обязательно с ней справлюсь, но, во всяком случае, я приложу все усилия. А
кроме того, ведь речь идет не только о нас, но и о них.
о жалости. Они ведь делают все, что в их силах! Они так долго искали, кому
бы передать накопленные знания.
именно! Это облегчило бы дело для всех заинтересованных сторон.
листах, содержащих информацию. Они говорили со мной посредством таблиц, а
я отвечал им тем же способом.
только очень больших. Довольно-таки объемистая штука. Наверное, в ней
скрыто множество всяких механизмов. В этих очках я свободно читал таблицы.
Не письмена, а крохотные закорючки в металле. Это трудно объяснить, но
когда глядишь на них сквозь очки, становится ясно, что они означают. Потом
я обнаружил, что фокусировку можно менять по желанию и читать разные слои.
Но вначале они просто писали... если тут подходит слово "писать". Ну, как
дети пишут вопросы и ответы на грифельных досках. А когда я отвечал, еще
одно приспособление, прикрепленное к моим очкам, непосредственно
воспроизводило мои мысли.
"мы", я имею в виду объединенные усилия лучших инженерных умов не только
Земли, но и всего того, что в шутку именуется "известной частью
вселенной".
и миллионной части не видел. Я познакомился лишь с некоторыми образчиками,
которые выбирал наугад. Только чтобы убедиться в истинности их
утверждений.
говоришь о планете. А как насчет звезды?
есть, насколько я понял, но с поверхности она не видна. Соль ведь в том,
что звезда для них необязательна. Если не ошибаюсь, ты знаком с гипотезой
пульсирующей вселенной?
снова взрывается и так далее?
ломать над ней головы. Она соответствует действительности. Хрустальная
планета - это частица вселенной, существовавшей до того, как возникла наша
Вселенная. Видишь ли, они успели своевременно во всем разобраться. Они
знали, что наступит момент, когда вся энергия исчезнет и мертвая материя
начнет медленно собираться в новое космическое яйцо которое затем
взорвется, породив новую вселенную. Они знали, что приближается смертный
час их вселенной, который станет смертным часом и для них, если они не
найдут какого-то выхода. И они создали планетарный проект. Они засасывали
энергию и накопили гигантские ее запасы... Не спрашивай меня, как и откуда
они ее извлекли и каким способом хранили. Но во всяком случае, она
находилась в самом веществе их планеты, и потому, когда вся остальная
вселенная сгинула в черноте и смерти, они по-прежнему располагали
энергией. Они одели планету в оболочку, преобразили ее в свое жилище. Они
сконструировали двигатели, которые превратили их планету в независимое
тело, несущееся в пространстве, послушно подчиняясь их воле. И до того,
как мертвая материя их вселенной начала стягиваться в одну точку, они
покинули свою звезду, превратившуюся в черный мертвый уголь, и отправились
в самостоятельное путешествие, которое длится до сих пор - обитатели
прежнего мира на планете-космолете.
остались одни в пространстве, в котором не было ни единого намека на
жизнь, ни единого проблеска света, ни единого биения энергии. Вероятно -
точно я не знаю - они наблюдали образование нового космического яйца. Они
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий