лась от основания к вершинам: внизу горы были темно-синие, почти черные,
а вершины искрились алмазным блеском в первых лучах утреннего солнца.
Сад поразил Теннисона аккуратностью и ухоженностью. Сейчас, в эти первые
утренние часы, здесь царили тишина и нежность. По саду разбегались в
разные стороны вымощенные гравием дорожки, обрамленные ровно подстрижен-
ными кустиками и изящно составленными композициями цветов на клумбах.
Многие кустарники и цветы цвели или отцветали. Разглядывая растения,
Теннисон с трудом вспоминал названия. Вдалеке, по правую сторону, он
различил три фигуры в коричневых балахонах, которые медленно, как бы в
глубоком раздумье, двигались по дорожке, склонив поблескивающие в лучах
солнца головы, опустив на грудь стальные подбородки. Прохлада ночи пос-
тепенно уступала теплу лучей утреннего солнца. В саду было так спокойно
и красиво, что Теннисон поймал себя на мысли: №Мне тут нравится¤. На том
месте, где пересекались сразу три дорожки, он обнаружил каменную скамью
и присел на нее, чтобы полюбоваться на синюю стену гор.
тывал долгие годы: покой, удовлетворение своим трудом. У Мэри дела шли
неплохо, возможно, она была на пути к полному выздоровлению, хотя навер-
няка судить было еще, пожалуй, рано. Но лихорадка отступала, пульс ста-
новился все лучше, одышка пошла на убыль. Может быть, ему показалось, но
однажды он заметил кратковременный проблеск сознания во взгляде Мэри.
Она была очень стара, конечно, но в ее изможденном, жалком теле он
чувствовал волю и силы сражаться за жизнь.
так сказал Экайер. Пусть это полная бессмыслица, Но если она так думает,
это может быть для нее смыслом возвращения к жизни: желание узнать о Рае
побольше. По крайней мере то, что рассказал ночью Экайер, приобретало
какой-то смысл: жизнь Мэри должна быть спасена, чтобы она могла побольше
узнать о Рае.
Может быть, это какой-то местный анекдот, привычная шутка ватиканская -
а может, и не ватиканская, а хорошая исключительно в кругу тех, кто за-
нят работой в Поисковой Программе¤.
сказал Экайеру, и сейчас, сидя здесь в саду на скамейке, снова повторял
себе то же самое: Рай, Царствие небесное - это нечто такое, что сущест-
вуй оно даже на самом деле, №найдено¤ в прямом смысле слова быть никак
не могло. №Царствие небесное - это состояние души¤, - так он сказал Эка-
йеру, и тот не нашел что возразить. Однако было очевидно, что Экайер,
человек неглупый и имевший собственное мнение, не совсем разделявший ве-
ру Ватикана, почему-то все-таки полагал, что Рай может быть обнаружен.
все же, - думал он, это, по всей вероятности, не исключительное проявле-
ние бессмыслицы, а закономерный итог целых столетий царствования бесс-
мыслицы¤.
менит именно логикой. Само понятие роботехники напрямую основано на ло-
гике, Экайер сказал, что роботы трудились над самоусовершенствованием,
эволюционировали. Трудно поверить, что процесс эволюции мог привести к
снижению уровня логики - краеугольного камня в создании роботов.
логичности нечто такое, какой-то фактор, а может, и не один, которые мне
неизвестны. Ватикан, судя по всему, - крепкий орешек, так сразу не рас-
колешь¤.
ся: уникальная попытка создать непогрешимого Папу, исследование, направ-
ленное на поиск всех составляющих, из которых, как из кирпичиков, должно
быть воздвигнуто могучее здание универсальной религии.
луй, жизни одного человека не хватит, чтобы обнаружить хотя бы намек на
какую-то точность и справедливость. Придется думать, смотреть, слушать,
спрашивать, где можно, пытаться почувствовать, что тут происходит, поз-
накомиться с теми, кто тут работает¤.
что принял решение, хотя никакого решения вроде бы принимать не собирал-
ся. Если он решил смотреть, слушать, спрашивать, какой из этого вывод?
Один единственный: он решил остаться здесь.
был только на Гастру, а в обозримом будущем именно туда ему хотелось по-
пасть меньше всего. Здесь же было совсем неплохо - по крайней мере, по-
ка. Оставшись тут, он обретал возможность заняться своим прямым делом, и
работа обещала быть ему по силам: следить за здоровьем людей, работавших
в Ватикане. Ну, может быть, иногда нужно будет помочь кому-то из посел-
ка. Жилье ему предоставлялась совсем неплохое, к нему приставлен ро-
бот-слуга, скорее всего, его тут ждут встречи с интересными людьми. Ког-
да он бежал с Гастры, он думал только о том, чтобы найти убежище, а
здесь нашел такое убежище, о котором даже мечтать не мог. Место, конеч-
но, странное, но со временем можно привыкнуть. Не хуже Гастры, по край-
ней мере.
прояви тот такую настойчивость и не намекни, что у Ватикана есть
средства, с помощью которых его могут заставить тут задержаться. И с че-
го это Экайеру вдруг понадобилось угрожать ему?
ит. Деваться-то все-равно некуда¤.
приготовит¤.
отлично понимал. Просто пройдет еще немного времени, и все здесь, в са-
ду, изменится солнце поднимется повыше и все станет другим. Исчезнет это
мягкое, нежное очарование, чудо раннего утра исчезнет и не вернется, -
то есть, может, и вернется для кого-то другого, но не для него. Здесь,
именно здесь, к нему пришло верное решение. Без мучений и душевных мета-
ний, без сожаления он решил, что должен остаться здесь.
красовались заросли невысоких кустов с алыми цветами. Свернув по дорож-
ке, Теннисон остановился как вкопанный. Около кустов присел, работая са-
довыми ножницами, робот. Алые цветы изумительной красоты были усыпаны
алмазными капельками утренней росы. Драгоценными бриллиантами сверкали
они на красном бархате лепестков.
врач, который прибыл вчера вечером.
обычное. Стоит чему-нибудь произойти, и все сразу знают.
зы?
их тут, как видите, немного, и мы их очень бережем. Они очень редкие. Вы
их узнали, - наверное, видели раньше?
и сами с Земли. Связи с планетой-праматерью давно прерваны, но мы стара-
тельно сберегаем все, что нам осталось в наследство. А вы, сэр, ког-
да-нибудь бывали на Земле?
протянул его Теннисону.
- еще чуть-чуть, и его совсем не станет видно под лиловой мантией, в ко-
торую он был облачен. Он бы выглядел совсем как человек, если бы его ли-
цо под алой митрой не отливало стальным блеском. Только этот отблеск и
выдавал в нем робота.
кардинал Феодосий, ни остальные его собратья вовсе не старались подделы-
ваться под людей. Пожалуй, - решила она, - они даже гордятся тем, что
роботы¤. Если судить по тому, чего они добились, чего достигли здесь, на
Харизме - им было чем гордиться.
дверь и встал там, заслонив дверной проем широченной спиной, расставив
ноги и заложив руки за спину. В кабинете было темно, единственная свеча
мерцала на столе, за которым восседал кардинал.
есть электрическое освещение? Показуха, - решила она. - Столько здесь
показушного, витринного¤.
на, они скрыты тяжелыми портьерами. Пол был покрыт ковром, в полумраке
невозможно различить его цвет. Может быть, он тоже был красный, хотя в