очень хотелось услышать ответ. А.Беттик вновь усмехнулся:
умереть, как всякий человек. Однако при изготовлении в мои клетки
заложили возможность непрерывной поульсенизации, поэтому я практически
не старею и не болею.
из людей, а разработчики считали своим долгом подчеркнуть разницу между
андроидами и людьми.
использовать андроидов в качестве рабов. - А.Беттик молча ждал
продолжения. - Ты не хочешь обрести свободу? Не хочешь стать
самостоятельной личностью?
однако он всего-навсего аккуратно сложил рубашку и брюки, в которых я
днем гулял по городу.
столетий ощущаю себя самостоятельной личностью. И потом, законы
Гегемонии погибли вместе с Гегемонией.
сконструировали в помощь человеку. Я выполняю свои обязанности и делаю
это с удовольствием.
андроидам и людям, - понятие растяжимое.
Очевидно, вскоре поэт пригласит меня за стол.
заинтересует.
предпочел, если бы тебе предложили выбирать?
проговорил андроид, - я бы предпочел отправиться с вами.
в столовую. Пенолитовая "летающая кровать" исчезла вместе с медицинскими
приборами и прочим оборудованием, потолок сделался прозрачным. Как и
пристало бывшему пастуху, я легко отыскал на небе созвездия Лебедя и
Сестер-Близнецов. У каждого из витражных окон стояли высокие треноги со
светильниками, пламя которых одновременно освещало и обогревало комнату.
Посреди помещения располагался длинный обеденный стол с двумя
затейливыми канделябрами; свечи отражались в хрустале, фарфоре и
столовом серебре. На противоположных концах стола размещались два
кресла, в одном из них сидел Мартин Силен.
виделись, он сбросил несколько столетий. Вместо мумии с восковой кожей и
запавшими глазами я увидел обычного старика - разве что, судя по
выражению глаз, страшно голодного. Подойдя поближе, я заметил под столом
переплетение трубок, но в остальном иллюзия того, что передо мной
оживший мертвец, была полной.
- прохрипел он. Изменился даже голос: чтобы расслышать поэта, уже не
требовалось напрягать слух. - Я никак не приду в себя после заморозки.
салфетку. Последний раз я сидел за столь роскошным столом в тот день,
когда демобилизовался и отправился прямиком в лучший ресторан портового
города Гран-Чако на полуострове Южный Коготь, где заказал самые дорогие
кушанья и просадил все свои деньги (но оно того стоило).
прожил бы я, по-твоему, столько лет? - Силен снова хмыкнул. - Да,
возраст уже не тот. Пока очухаешься...
А.Беттику, - который стоял у двери. В следующий миг другие андроиды
начали вносить кушанья. Мне налили воды. А.Беттик приблизился к Мартину
Силену с бутылкой вина в руках, дождался утвердительного кивка, проделал
освященный веками ритуал - подал старику пробку и малую толику вина на
дне бокала. Силен посмаковал вино, проглотил и фыркнул. Приняв это за
одобрение, А.Беттик наполнил наши бокалы.
ломтики сырой говядины под соусом. Силен, кроме того, пододвинул к себе
стоявший на его конце стола паштет из печени с листьями мандрагоры. Я
поднял с тарелки украшенную резьбой крышку, попробовал цыплячье крылышко
и нашел его восхитительным.
девятьсот, Мартин Силен, едва ли не самый старый на свете человек,
отличался завидным аппетитом. Когда он набросился на говядину, я
заметил, как сверкнули ослепительно-белые зубы; интересно, они
искусственные или палеореконструированы? Вероятно, второе.
после несостоявшейся казни, то ли после прогулки по городу и
проникновения в башню с кораблем. Несколько минут в комнате царила
тишина, которую нарушали только шаги андроидов, потрескивание свечей да
звон ножей и вилок; время от времени тихонько завывал ветер.
Силен.
горячий, прямо из печи, хлеб. От него исходил чудесный аромат, который
смешивался с ароматом мидий и запахом осенней листвы с улицы.
я ждал, что поэт спросит, какое решение я принял. Вместо этого он
поинтересовался:
на полпути ко рту. Силен молча ждал. Я опустил ложку и пожал плечами. -
По правде сказать, я о нем почти не думаю.
делиться своими соображениями насчет того, что приговором обязан не
столько Ордену, сколько гиперионскому правосудию.
смущения подросток, однако эти вопросы казались куда менее важными, чем
тот, который поэт задал мне при первой встрече и ответа на который,
очевидно, ждал.
несколько месяцев после исчезновения Энеи. На орбите Гипериона появились
звездолеты Церкви, десантники захватили Ките, Порт-Романтик, Эндимион
вместе с университетом и все прочие крупные города и космопорты. Однако
они не задержались, улетели куда-то на боевых скиммерах; далеко не сразу
мы сообразили, что им нужны крестоформы.
крестоформы, был последней крупной операцией, которую осуществила
дряхлеющая Церковь.
- оккупировали всю планету, очистили от жителей Эндимион и другие города
вблизи плато...
которых шла кругом голова, - продолжал Силен. - Церковь распространяла
свое влияние на миры Великой Сети, потом на планеты Окраины...
соусом и печеную рыбу с икрой.
слезы. Я вспомнил, как изнывала от нетерпения Иззи... Неужели это было
неделю назад? Кажется, прошла целая вечность. Я поглядел на Мартина
Силена, попытался представить, как он справляется со своими
воспоминаниями. Когда ты помнишь о том, что было столетия назад, разве
можно сохранить разум? Поэт перехватил мой взгляд и усмехнулся. В
который уже раз я спросил себя, не безумен ли мой сотрапезник.
придется под его властью. - Поэт жевал и говорил одновременно. -
Теократия! В эпоху Гегемонии никто не мог вообразить чего-либо
Березин Федор
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Черепнин Владимир
Афанасьев Роман