вероятно, убивают соперников, не обладающих новыми чертами. Так и человек
поступил со своими промежуточными формами.
Вы же написали "Происхождение человека" без единого экземпляра останков
этих обезьянолюдей. Отстаивать подобную ересь без доказательств - более
чем не научно. Это просто безрассудно и безответственно. Вы самый страшный
человек на Земле, и вы будете гореть в Аду за то, что пытаетесь сделать.
знакомился с теориями, с которыми был не согласен, его высокомерие было
нестерпимым. - Может, это был идиот, страдавший рахитом или водянкой
мозга? Или казак, погибший при отступлении Наполеона из Москвы? Или старый
датчанин с остаточными признаками кельтской расы? Курьезы, подобные этому,
можно увидеть на любой ярмарке.
"недостающее звено"?
своих раскопках и что на "Последней стоянке Кастера" образцы были при нем?
ведь не станете отрицать, что останки, которые мы находим, представляют
только немногие из видов, когда-либо обитавших на Земле? Только случайно
любое существо оставляет долговременное свидетельство своего
существования. Подавляющее же большинство умирает, не оставив никакого
следа. Но с каждым годом мы открываем их все больше.
отправилась из Даун-Хауза обратно на станцию в Кройдоне, он сидел на
заднем сиденье и сам себе улыбался. Итак, письмо Паркера к Дарвину
осталось в черновике. Оно не было отправлено ни с одним из торговцев в
Блэк-Хиллз.
были капитан Джерико Шарп и он сам. Они оба посетили воскресную службу в
собрании баптистов Теннесси, когда армейский проповедник проклял ересь
Дарвина. Оба они знали, как подействовало бы подобное "свидетельство" на
умы не-христиан.
плод фантазии Паркера как доказательство эволюции.
их глазах, превратила бы утраченное "недостающее звено" в их новый
нечестивый грааль.
приведет слуг Сатаны на Проклятую Землю.
приобрел среди гаучо Южной Америки во время плавания на "Бигле".
глазами и с локонами, падающими на шарф, повязанный вокруг шеи, Эмма
Дарвин готовила мясо и фасолевый пирог.
которые сделали войну своей профессией, требуется верить, что Бог на их
стороне.
Пар обдал его, словно муссон, обжигая кожу.
заставляли даже неверующих поверить в Бога, Цинк провел, катаясь на лыжах
на самых сложных склонах Бэнфа, безграничное небо было ясным, если не
считать легких облачков растворенных в его голубизне, голубой бездне;
южное солнце палило ему в лицо, пока он мчался вниз по напоминающей
стиральную доску трассе, виляя между высоко вздымающимися горными соснами
и елями, паря над буграми, словно ястреб на крыльях, проносясь по снежной
целине, по которой никто еще не ездил, наклоняясь, изгибаясь и скользя под
тихий шелест лыж, ощущая ту абсолютную свободу, которая появляется только
при высокой скорости и от пребывания наедине с природой.
устремляясь в сужение, которое вело на лицевой склон горы, когда появился
лыжник, растянувшийся у него на пути. Неожиданная опасность вызвала в нем
прилив адреналина; это был случай наконец проверить, кто управляет его
судьбой, поэтому все его рефлексы сработали на то, чтобы объехать
препятствие. Чандлер весь сжался, выкрикнул "Давай!" и прыгнул.
растянувшуюся фигуру в каком-то дюйме или двух, мышцы ног расслабились,
чтобы смягчить удар при приземлении.
у него щелкнуло, нога начала дрожать, и на Бог-знает-какой скорости он
слетел с трассы.
что-либо сделать, жизнь преподносила один из тех уроков, которые она
приберегает для смельчаков и глупцов; его тело с раскинутыми в стороны
руками и ногами, с одной лыжей сверху, с другой внизу, танцевало на снегу
до тех пор, пока - "ба-м-м-м!", "О-о-о-х!", "Иисусе!" - он не проскользил
еще пятьдесят футов. Он шмякнулся вниз лицом и растянулся полу-мертвый в
снегу.
мимо.
куртку и карабкаясь вверх по склону к арендованной кабинке, в которой он
хранил свое снаряжение, запуская обогреватель, стаскивая одежду и
втискивая свое разбитое тело в сауну, Чандлер хорошо себе представлял, что
произошло. Он попал в поле зрения Большого 4-0, это было ясно.
вернуться в далекое прошлое.
десять, может, одиннадцать; он и его брат, Том, оба одетые для того, чтобы
ложиться в постель. Отец сидел за столом со своими собутыльниками,
разливая по кругу "Канадский клуб" из зажатой в руке бутылки. Вперив в
Цинка осоловевшие глаза, он невнятно бормотал:
забот, далеких от всего, в то время, как ее муж содержал хозяйство.
владельцем соседней фермы.
арбитром в их игре. Моргая, чтобы сфокусировать свои налитые кровью глаза
на поэме он прочел:
Махров Алексей
Лондон Джек
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Афанасьев Роман