Чтение 13–й страницы книги ~Маг-целитель~

- Значит, вы родом из этого самого Меровенса?

- Истинно так.

"Ибирия" - что-то знакомое... Иберийский полуостров? Но если так, то
"воцарение зла" в тех краях - это всего-навсего Мавританская империя.
Средневековым испанцам мавры-мусульмане представлялись язычниками, а стало
быть, по их понятиям, поклонялись ложным богам. С этим ясно. Теперь -
Аллюстрия. Похоже на Австрию, к которой что-то добавлено... Алл... - может
быть, начальные буквы слова "Аллемания" - так называют Германию немцы? Стало
быть, Германия плюс Австрия? Мне была известна одна поистине демоническая
фигура, пытавшаяся подобное объединение осуществить, однако этот человек жил
никак не в средние века. Так что я решил пока не судить поспешно о злобности
аллюстрийской королевы. Но Меровенс... это что же - Франция или Италия? А
может быть, Польша или Россия? Ну, если просто наугад возможно, это страна
Меровингов <Меровииги - династия франкских вождей, представитель которой,
Хлодвиг, стал первым королем франков. Правили в конце V - середине VI в.>, а
значит - Франция.

Собственно, почему бы и не спросить?

- Что-то я, похоже, заблудился, - смущенно проговорил я. - В какой
стороне Меровенс?

- Прямо впереди, - удивленно отозвался командир. - Ты неподалеку от его
границы. Разве ты не знаешь, что вышел из Аллюстрии?

Тут я наконец кое-что начал понимать. Аллюстрия - под властью злой
королевы. Это очевидно, судя по тому, какой приемчик мне там оказали.

- Нет, я этого не знал, - ответил я. - Только где бы я ни был, я
стремился поскорее оттуда выбраться.

- Это тебе удалось. Знай, ты прошел через горы. Королева Аллюстрии
пытается их присвоить, поселив там кое-кого. А те притворяются, будто ее
подданные. Если эти горы кому и принадлежат по-настоящему, так это горцам,
которые называют себя швейцами.

Вот так неожиданно вся география встала на места. Я нахмурился.

- Но не кажется ли вам, что вы сделали большой круг? Стоило ли подходить
к Аллюстрии через Швейцарию? Командир кивнул:

- Так и есть. Но нет другого пути, как можно было бы еще подобраться к
пособникам королевы Сюэтэ незамеченными. Даже если мы пойдем через горы, нас
могут выследить.

- Думаю, вряд ли, - неторопливо проговорил я. - Если вы пойдете через то
ущелье, по которому я вышел к вам... словом, может так получиться, что того,
кто следил за дорогой, уже и след простыл. А нового еще не прислали.
Командир, прищурившись, глянул на меня.

- Ты разделался с ним?

- С ней, - уточнил я. - Нет, я никого не убивал. Я ее убедил в
ошибочности ее поведения, скажем так. - Мне не понравился взгляд командира,
поэтому я быстренько добавил: - Только не подумайте лишнего. Я не миссионер.

- Ну, стало быть, тогда у тебя язык покрыт серебром, раз ты словами
одолел кого-то из приспешников королевы Сюэтэ.

Я заметил, что для рыцаря было не важно, какого пола существо я "одолел",
но не удивился, человеку свойственно видеть лишь то, что он хочет видеть. А
в средние века люди были ограничены в своих представлениях, оставаясь
слепцами в отношении того, чего не знали. И я понял, к чему все эти
разговоры насчет вооруженной борьбы со злом - еще одно оправдание поступков,
христианством запрещенных, а стало быть, лицемерие.

Но ничего такого говорить вслух я, конечно, не собирался. Одно дело -
отстаивать истину, а произносить истины, когда тебя никто об этом не просит,
- совсем другое. Я не испытывал ни малейшего желания оказаться поколоченным
или стать отверженным.

И все равно от мысли, что я угодил в лагерь ордена воинствующих монахов,
мне было не по себе. Интересно, что собой представлял их монастырь? Как туда
сходили? Через ворота или по опускной решетке?

- Странно, что ты так мало знаешь о своей собственной стране, - вздохнул
командир. - Правда, ты так долго прожил среди язычников. И все же ты ученый,
а стало быть, дворянин, хотя тебе и неизвестно, как обращаться с оружием.

Я кивнул. Кое-что я знал про классы в позднем средневековье. Дворянин
стоял там ниже аристократа, но выше крестьянина - то есть поместное
дворянство там являлось тем, что в нашем времени называется сливками
среднего класса. Высокое положение занимали рыцари, но к началу
восемнадцатого века столь же высокое положение стали занимать сквайры. Земли
у сквайров было столько, что они могли подчинить себе несколько
фермеров-вассалов, да и образованны они были получше многих. Попал ли я в
это самое время (по моим подсчетам, примерно в 1350 год)? Я не осмелился
задать вопрос - боялся выказать невежество и навлечь на себя подозрения.
Образованны - это значило: умели читать и писать, знали правила застольного
этикета и придворные правила.

Правда, эти ребята не показались мне такими уж ярыми поборниками
классовых различий. Я наблюдал за тем, как рыцари в гамбизонах таскают ведра
с водой и разжигают костры вместе со своими сквайрами: - Как я погляжу, -
осторожно проговорил я, - ваши люди трудятся наравне со сквайрами: - Верно,
- согласился командир. - Это упражнение учит послушанию и смирению.

- Но, - возразил я, - когда я подошел к вашему лагерю, ты сказал, что я
гожусь только на то, чтобы таскать воду и дрова.

- О да, и очень сожалею о своих словах. Однако вид у тебя был такой, что
нельзя было понять на глаз, кто ты. И все же, друг, запомни: крестьянин лишь
на то и годен, чтобы рубить деревья да таскать воду, а рыцарь умеет все -
ну, разве только того не умеет, что положено особам королевской крови или
монахам. И, конечно, рыцари умеют таскать воду и собирать хворост. Ясно?

Я согласно кивнул. Что тут возразить? Такая точка зрения в их времена
была весьма обоснована. Всегда можно делать меньше, чем умеешь - и для них
такое было жестом уничижения, - но зато нельзя делать больше. От этой мысли
волосы у меня на затылке зашевелились. Я прекрасно знал, что любого человека
можно выучить ездить верхом и орудовать палашом - но я бы первым взялся
утверждать, что некоторым это удается лучше, чем другим. Просто дело в том,
что в моем просвещенном веке считалось, что любое занятие почетно - по
крайней мере люди стараются так думать.

- Но вы к тому же и монахи.

- Воистину так, и черную работу мы исполняем так же ревностно, как и
молитву. Тем самым мы не забываем о том, что и мы смертны и при жизни должны
страдать, дабы обрести святость в Царствии Небесном.

Что-то мне в этом высказывании очень понравилось - оно как бы
согласовывалось с моими убеждениями. Но я решил не обольщаться.

- Хочешь сказать, что все люди перед очами Господа равны?

Он уставился на меня так, словно я произнес речи изменника.

- О нет! Я хотел сказать только, что после смерти все могут стать
святыми!

Но, несомненно, некоторые святые главнее других. Я представил себе
Царство Небесное, где разгуливают святые, и у всех нимбы разных размеров. У
святых-крестьян домики меньше, чем у святых-помещиков, а у
святых-аристократов - и вообще дворцы. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не
расхохотаться и не выдать себя. Я быстро переменил тему:

- В таком случае не станете ли возражать, если я вам помогу?

Командир непонимающе улыбнулся.

- Как же так? Теперь ты готов по доброй воле исполнить то, что отказался
сделать по приказу? Я ответил ему удивленным взглядом.

- Вот ты сам себе и ответил.

Командир рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

- Так и есть, ты точно джентльмен. Будем рады принять твою помощь.

- А я рад вашему гостеприимству, - в тон ему проговорил я. - И премного
благодарен. Вы куда более дружелюбны, чем тот отряд, на который я не так
давно напоролся.

Командир тут же посерьезнел и напрягся.

- Кто такие? Где?

- То был рыцарь и его оруженосцы, - растягивая слова, отвечал я. - Имена
их мне неизвестны, но на щите у рыцаря был изображен перевернутый и
растоптанный факел.

- Сэр Голь Тарнский, - скривившись, кивнул командир. - Его репутация мне
известна - одни только злые дела. Где ты встретил его?

- По другую сторону от перевала, в долине, - Это хорошо. Его лошади не
смогли бы гнаться за тобой по горам. И как же тебя встретили он и его люди?

- Плохо. Помутузили меня, словно мешок с сеном, по очереди, и в конце
концов я обезумел и стал наносить им ответные удары, - Обезумел? Так ты,
выходит, берсекер <У викингов - воин, готовый идти на смерть, напившись
предварительно настоя из мухоморов.>? - Нет-нет! - Я прикрыл глаза,
сдерживая смех, и взглянул на командира, вымучив неловкую улыбку. - Я хотел
сказать: "разозлился". Сбил с ног двоих-троих, и рыцарь решил меня в лепешку
превратить, но его конь споткнулся, и его вышибло из седла.

- Чистое совпадение? - Командир нахмурился. - Не верится. Что за дух
охраняет тебя?

Вопрос мне не понравился - что-то в нем было очень житейское.

- Самый обычный ангел-хранитель, - ответил я, пожав плечами.

- Значит, ты наверняка что-то сказал, - упорствовал командир. - Ты -
чародей?

И снова этот противный холодок - откуда он?

- Насколько я знаю, нет.

Я не стал рассказывать про то, что случилось с ведьмой. Тут ведь скорее
всего поработал мой ангел-хранитель. Или моя галлюцинация...

Интересная галлюцинация! Галлюцинация, которая что-то творит с другими?
Сон, который снится не только мне?

- Может быть, у тебя прирожденный дар творить чудеса, - задумчиво
проговорил командир. - Если так, будь очень осторожен! Один неверный шаг - и
ты можешь угодить во власть Зла. Те, кому дан такой дар, служат либо Сатане,
либо Господу и питаются силой либо от дьявола, либо от Бога, хотя и не знают
этого. Берегись, как бы не пробудились силы, которым тебе не хотелось бы