ты...
может что-то так сильно болеть?
дитя-колдунья, ты понимаешь, что ты сделала?
была ее собственной. - Она всегда болит. Почему, Мирейн?
обладаешь магией своего отца.
которая всегда у нее была; а он, кому дано знать, должен был знать это.
- Почему она болит, Мирейн? - Потому что мой отец заставляет ее болеть.
Брови Элиан сдвинулись, подбородок выдвинулся вперед.
рассмеяться. - Но, детка, он бог. Никто не может приказывать, как ему
поступать.
там, где больнее всего. Это неправильно.
позволяет мне слишком возгордиться. Она упрямо хмурилась. - В этом нет
необходимости. - Нет? - спросил он. - Я был жесток с тобой. Ты видишь,
как я за это заплатил.
Она похлопала его по руке, на которой не осталось и следа от укуса. -
Если это хоть как-то от меня зависит, тебе никогда больше не будет так
больно.
***
чтобы идти туда, куда меня вел отец. А здесь никто не может остудить
огонь.
своих целей. Я - Меч Солнца, его сильнейшее оружие против Тьмы. Но он
сотворил меня подобным смертному человеку, у которого есть плоть, и
кровь, и кости, и, хуже всего, ум, способный думать и бояться. Я могу
оказаться недостаточно сильным. Я могу подвести его. А если я не
справлюсь...
произнести слово и удержать руки подальше от этого окольцованного
золотом горла. - Мое тело принадлежит тебе, и ты можешь .делать с ним
что угодно, - сказал он. - Я служу тебе, покуда мое тело живо. Но если
ты еще раз дотронешься до моего разума, клянусь всеми когда-либо
существовавшими богами, я убью тебя.
Вадин этого не говорил. - Я не касался тебя. Я открыл собственные мысли,
а ты тотчас в них погрузился.
показал тебе правду.
насмешки. Но жрецы - отменные лгуны, а принцы - еще лучшие, претенденты
же на корону лгут почище всех.
другом. Ты сделаешь это добровольно, с радостью и без малейшего
сожаления. - Скорее я увижу тебя в аду. - Это возможно, - сказал Мирейн
беспечно, но отнюдь не шутливо. - Какой предлагаешь заклад? - Свою душу.
выглядели еще острее.
Это было чертовски захватывающе, все равно что оседлать молнию или
танцевать на лезвиях. - А ты? Какой заклад можешь предложить ты? - Место
по правую руку от меня и самый высокий титул в моей будущей империи, за
исключением только моего собственного.
в глаза Вадина. Его пожатие, скрепленное пари, поражало не только своей
силой, но и тем, что не превратило ладонь оруженосца в пепел. Весь жар
горел внутри.
рукопожатие. Отчасти из-за обоюдного недоверия, отчасти из-за того, что
кто-то вошел в комнату. Это был крупный человек, который шагал широко,
но легко. Они медленно повернулись, как будто непринужденно, но тела их
были напряжены.
ноги и расправив плечи. Клеймо богини нисколько не повредило его
красоте, и он держался так, словно знал это. Глаза его перебегали с
одного юноши на другого. Движением век он отпустил оруженосца и устремил
жгуче-холодный взгляд на сына своей сестры.
само собой.
я могу служить тебе?
позволения, он сел и беззастенчиво потянулся. Вадин сразу вспомнил о
черном горном льве, который был особенно опасен именно тогда, когда
казался наиболее спокойным.
слишком большая честь, чтобы смертный мог ее требовать.
он был чуть-чуть выше своего незваного гостя. Он оперся о резную спинку
кресла.
ты оказываешь мне честь своим присутствием. Что же привело тебя сюда?
Учтивость? Или нужда? Или просто добрая воля? Моранден засмеялся
искренне, но с оттенком горечи. - Твои манеры получше моих, принц.
Может, оставим игру? Учтивость - слово, значение которого мне неведомо,
такой уж я северный дикарь. Нужда... В тот день, когда ты узнаешь, что у
меня появилась нужда в подобных тебе, родственничек, можешь быть уверен,
что я. - в отчаянном положении.
добрая воля.
правду. Я бы душу продал, чтобы избавиться от тебя. Думаю, я это уже
сделал.
боль, и улыбнулся белозубой волчьей улыбкой. - О любимчик моего отца,
если бы тебе была дана возможность и более чем достаточное
вознаграждение, не отправился бы ты туда, откуда пришел? - Какого рода
вознаграждение? - Да любое. Все что угодно, кроме трона. - Который ты
взял бы себе. - Конечно. Я его слишком долго ждал. Значительно дольше,
чем ты, и находился к нему значительно ближе.
доказать это. Но она и сама ведь была наполовину чужестранкой. Я слышал
рассказы о ее матери, желтой женщине; асанианский император, который
зачал ее с рабыней, счел прекрасной шуткой швырнуть ее переростку
варвару, который воображал, что получает принцессу, и раздувался от
гордости. Она оказалась неважным приобретением: одна дочь, такой же
недомерок, как и она сама, - вот и все, что она смогла дать своему
господину и повелителю.
оказался по крайней мере утешительного мужского пола. Моранден оглядел
его сверху донизу. - Мужского ли? - Мне раздеться и показать? Моранден
рассмеялся. Он подозрительно долго и непринужденно смеялся. "Да, -
подумал Вадин, - от него попахивает вином и чем-то еще, резким, едким.
Ненавистью? Страхом?" Принц смеялся, и глаза его поблескивали под
опущенными веками. - Да, во имя богов! Разденься и покажи. Глаза Мирейна
остро сверкнули. Быстрым движением он сорвал свой килт. - Ну и как,
господин?
принца, словно покупатель на рынке рабов. Снова оказавшись лицом к лицу
с Мирейном, он упер руки в бока и склонил голову набок.
ощупывая пробивающуюся молодую щетину. - Ты не слишком стараешься это
доказать. Зачем ты подделываешься под евнуха? Ты любовник какого-нибудь
мужчины?
как сделал Моранден, и улыбнулся, сжав зубы.
поступать. - Удобны эти твои обеты.
от них. - Без сомнения, тебе не терпится. - Я могу ждать столько,
сколько потребуется. И снова рука Морандена протянулась к лицу Мирейна.
Он резко опустил ее и убрал за спину, хмуро глядя на гордую линию носа
Посняков Андрей
Маркелов Олег
Доценко Виктор
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Перумов Ник