Чтение 13–й страницы книги ~Гроза из преисподней~

- Угу. Вырубился. Но когда мы приехали, он работал нормально.

- Иногда магия нарушает работу техники. Ты же знаешь, - глаз вдруг начал чесаться, и я потер его рукой. - Ты уже говорила с родственниками, с кем-нибудь в этом роде?

Мёрфи покачала головой.

- В Чикаго у нее никого из родных. Мы ищем, но это может занять некоторое время. Мы пытались связаться с ее боссом, но он куда-то уехал. С мистером Беккитом, - она пристально вгляделась в мое лицо, словно ожидая какой-то моей реплики. - Слышал когда-нибудь о таком? - спросила она, выждав паузу.

Я пожал плечами, не глядя на Мёрфи.

Рот Мёрфи на мгновение жестко сжался, на скулах заиграли желваки.

- Грег и Хелен Беккит, - сказала она, овладев собой. Три года назад их дочь Аманду убили в перестрелке. Громилы Джонни Марконе устроили разборку с какой-то ямайской бандой, которая пыталась оспорить территорию. Кто-то из них попал в маленькую девочку. Она прожила еще три недели и умерла, когда ее отключили от аппарата жизнеобеспечения.

Я промолчал. Но перед глазами моими стояли застывшее лицо и мертвые глаза миссис Беккит.

- Беккиты подали на Джонни Марконе в суд, обвинив в непредумышленном убийстве, но у того оказались слишком хорошие адвокаты. Собственно, тем удалось прикрыть дело еще до начала разбирательства. Кто именно застрелил девочку, так и не выяснили. Ходили слухи, что Марконе предлагал им отступные. Так сказать, в возмещение ущерба. Но они отказались.

Я продолжал молчать. Люди за нашей спиной укладывали Линду в пластиковый мешок, потом застегнули молнию. Я услышал, как кто-то из них сосчитал до трех, и они подняли ее, уложили на каталку и вывезли из комнаты. Один из экспертов сказал Мёрфи, что они пойдут перекусить и вернутся минут через десять. Она кивнула. В комнате сделалось еще тише.

- Ну, Гарри, - произнесла она. Она говорила тихо, словно боясь нарушить воцарившуюся в квартире новую тишину. - Что ты можешь мне сказать? - вопрос прозвучал со скрытым подтекстом. С таким же успехом она могла спросить меня, чего я от нее утаил. Собственно, именно это она и имела в виду. Она вынула руку из кармана куртки и протянула мне маленький пластиковый пакет.

Я взял его. Внутри лежала визитная карточка - та, которую я дал вчера Линде. Она до сих пор была чуть погнута в том месте, где я держал ее спрятанной в кулаке. Еще на ней виднелись брызги чего-то темного - судя по всему, Линдиной крови. Я посмотрел на угол пакета с ярлыком, на котором пишут индекс дела и название вещественного доказательства. Ярлык был чист. Карточку еще не приобщили к делу. Официально ее просто не существовало. Пока.

Мёрфи ждала моего ответа. Она хотела, чтобы я сказал ей что-нибудь. Я не уверен, ждала ли она, чтобы я сказал ей, скольким людям я давал свою карточку, и что я не знаю, как она оказалась здесь, или ждала, что я признаюсь в том, что знал жертву, и каким образом я вовлечен в это дело. В последнем случае не обошлось бы без новых вопросов. Таких, какие обычно задают подозреваемым.

- Готова ты слушать меня серьезно, если я скажу тебе то, что ощущаю духовно, но не знаю наверняка?

- Как так ощущаешь? - спросила она, не глядя на меня.

- Ну, ощущаю... - я помолчал, обдумывая слова. Я хотел, чтобы они звучали как можно убедительнее. - Я ощущаю, что эта женщина уже имела неприятности с полицией - возможно, в связи с наркотиками и проституцией. Я ощущаю, что она работала в "Бархатном Салоне" на мадам Бьянку. Я ощущаю, что они были близкими подругами и любовницами с Дженнифер Стентон. Я ощущаю, что, если бы полиция вышла на нее вчера и допросила бы ее касательно этого убийства, она утверждала бы, что ничего не знает.

С минуту Мёрфи переваривала мои слова.

- Знаешь, Дрезден, - произнесла она наконец полным холодного гнева голосом, - если бы ты ощутил все это вчера - или даже сегодня утром - возможно, мы успели бы поговорить с ней. Возможно, что нам удалось бы узнать от нее хоть что-нибудь. Возможно даже, - она повернулась ко мне и без труда притиснула одной левой к дверному косяку, неожиданно для меня и очень жестко - возможно даже, - прорычала она, - что она была бы сейчас жива, - она в упор посмотрела мне в лицо, и в эту минуту в облике ее не оставалось ничего от хорошенькой чирлидерши. Сейчас она напоминала больше всего волчицу, стоящую над телом одного из своих волчат и твердо намеренную отомстить за это кому-нибудь.

На этот раз уже я отвел взгляд.

- Мои карточки есть у кучи людей, - сказал я. - Я раздаю их направо и налево по всему городу. Я не знаю, откуда она у нее.

- Черт подрал, Дрезден, - сказала она, отпустила меня и отошла к окровавленным простыням на кровати. - Ты от меня что-то утаиваешь. Я точно знаю. Я могу выписать ордер на твой арест. Я могу задержать тебя для допроса, - она снова повернулась ко мне. - Кто-то уже убил трех человек. Моя работа - прекратить все это. Этим я и занимаюсь.

Я промолчал. Я все еще слышал запах шампуня и пены из ванной Линды Рэндалл.

- Не заставляй меня делать выбор, Гарри, - голос ее смягчился, хотя взгляд продолжал буравить меня. - Прошу тебя.

Я подумал еще. Я мог выложить ей все. Об этом она меня и просила: не о части рассказа, не о частичной информации. Она хотела все и сразу. Она хотела, чтобы я разложил перед ней все детали мозаики, чтобы она могла сложить картинку и взять плохих парней за жабры. Она не хотела складывать картинку, зная, что несколько деталей все еще лежат у меня в кармане.

Кому это повредило бы? Линда Рэндалл звонила мне сегодня под конец дня. Она собиралась приехать ко мне, поговорить со мной. Она собиралась сообщить мне какую-то информацию, и кто-то заткнул ей рот прежде, чем она успела это сделать.

Но в том, чтобы рассказать это Мёрфи, я видел две проблемы. Во-первых, она сразу начала бы думать как коп. Не так уж трудно выяснить, что Линда не являет собой образец нравственности. Что у нее имелись любовники по обе стороны барьера. А раз так, что, если наши с ней отношения были ближе, чем я говорил? Что, если я использовал магию для того, чтобы из ревности убить ее любовников, а потом дождался грозы, чтобы убить и ее? Все это выглядело вполне правдоподобно и убедительно. Преступление из любви - Мёрфи не могла не понимать, что прокурору придется потратить уйму времени на то, чтобы доказать возможность использования магии в качестве орудия убийства, но с пистолетом-то таких случаев - пруд пруди.

Во вторых - и это тревожило меня гораздо больше, трое людей уже погибли. И, если бы не чистая удача вкупе с моей смекалкой, их было бы уже пятеро, включая двух в моей квартире. Я до сих пор не знал, кто этот поганец. Поведав Мёрфи то немногое, что я знал, я бы мало чем ей помог. Это только заставило бы ее задать уйму новых вопросов, и она не успокоилась бы, пока не вытрясла из меня ответы.

И если голос из тени узнает, что Мёрфи руководит следствием, которое разыскивает его, и что она напала на след, он, не колеблясь, убьет ее. И тогда ее не защитит ничто. Возможно, она хорошо справляется с обычными преступниками, но весь арсенал айкидо не поможет ей в поединке с демоном.

Ну и, конечно, оставался еще Белый Совет. Люди вроде Моргана и его начальства, уверенные в собственной власти, чванливые, считающие себя выше любых законов кроме тех, которые установили они сами, они без колебаний устранят мелкого полицейского лейтенанта, открывшего тайный мир Белого Совета.

Я смотрел на окровавленные простыни и видел перед глазами труп Линды. Я представил себе кабинет Мёрфи и ее саму, распластавшуюся на полу - с сердцем, вырванным из груди, или горлом, растерзанным какой-нибудь потусторонней тварью.

- Извини, Мёрф, - выдавил я хриплым шепотом. - С радостью помог бы тебе. Но не знаю ничего, что могло бы оказаться тебе полезным, - я даже не пытался смотреть на нее, как не пытался скрыть того, что лгу.

Я скорее ощутил, чем увидел, как потух и похолодел ее взгляд. Не знаю, скатилась ли по ее щеке слеза, или она просто подняла руку смахнуть волосы с лица. Потом повернулась к двери.

- Кармайкл! - крикнула она. - Тащи сюда свою жирную задницу!

Кармайкл выглядел таким же задрипанным, как несколько дней назад, словно изменить его не в силах было даже время. Во всяком случае, оно не изменило ни пиджака, ни жирных пятен на галстуке, ни засыпанного перхотью воротника. Черт, подумал я, а ведь это, должно быть, даже утешительно: знать, что хоть что-то в этом мире неизменно. Как бы погано ни обстояли дела, какой бы жуткой и тошнотворной ни выглядела обстановка, вы можете твердо положиться на Кармайкла в том смысле, что он всегда будет как из мусорного бака. Он вошел и злобно покосился на меня.

- Да?

Она перебросила ему пластиковый пакет, и он поймал его в воздухе.

- Зарегистрируй это и подшей к делу, - сказала она. - И не уходи пока. Мне нужен свидетель.

Кармайкл опустил взгляд и увидел мою карточку. Покрасневшие глаза его расширились. Он оглянулся на меня, и я почти увидел, как переключаются передачи у него в голове, переводя меня из категории "надоевший союзник" в категорию "подозреваемый".

- Мистер Дрезден, - произнесла Мёрфи с ледяной вежливостью. - Нам хотелось бы задать вам несколько вопросов. Не могли бы вы проехать в полицейское управление для дачи показаний?

Вопросы, вопросы... Белый Совет осудит и казнит меня через каких-то тридцать с небольшим часов. У меня не было времени на их вопросы.

- Мне очень жаль, лейтенант. Сегодня вечером мне нужно приводить в порядок шевелюру.

- Тогда завтра утром, - настаивала она.

- Посмотрим, - сказал я.

- Если тебя не будет там утром, - заявила Мёрфи, - я выпишу ордер. Мы сами найдем тебя тогда, и Господом Богом клянусь, Гарри, я выколочу из тебя ответы на все это.

- Как тебе угодно, - сказал я и повернулся к двери. Кармайкл сделал шаг, загородив мне дорогу. Я остановился и посмотрел на него. Он уперся взглядом мне в грудь. - Если я не арестован, - обратился я к Мёрфи, - мне кажется, я имею право уйти.

- Пусти его, Рон, - бросила Мёрфи. Голос ее звучал брезгливо, но я услышал в нем боль. - Мы с вами скоро еще побеседуем, мистер Дрезден, - она подошла ко мне вплотную. - И если выяснится, что за всем этим стоишь ты, - продолжала она безукоризненно ровным голосом, - будь уверен: что бы ты ни делал, что бы ни выдумал, я найду тебя. Ты меня понял?

Я ее понял. Правда, понял. Я понимал, как на нее давят, понимал ее досаду, ее злость, ее стремление не допустить новых убийств. Будь я героем любовного романа, я нашелся бы, что сказать - кратко, метко, душераздирающе. Но я всего лишь я, поэтому я ответил только: "Я понял, Кэррин".

Кармайкл отступил в сторону.

И я ушел от Мёрфи, которой я не смог ничего сказать, и от Линды, которую я не смог защитить. Ушел с раскалывающейся головой, усталый до мозга костей. Ушел, ощущая себя дерьмо-дерьмом.

Глава 16

Я шел от дома Линды Рэндалл, и в голове моей клубилась гроза почище той, которая уже миновала город и погромыхивала теперь вдали, над озерными просторами. Из телефона-автомата у бензозаправки я вызвал себе такси и принялся ждать, прислонившись спиной к стене, щурясь под моросящим дождем.

Я лишился доверия Мёрфи. Неважно, что я сделал это, чтобы защитить ее и себя. Благие намерения мало чего стоят. Тебя ценят по результату. А все результаты моих действий свелись к неуклюжей лжи единственному человеку, которого я хоть с натяжкой мог назвать своим другом. И я не был уверен в том, что, даже если я найду виновного или виновных, даже если придумаю, как привлечь их к ответу, даже если выполню за Мёрфи ее работу, то, что случилось между нами, сможет изгладиться до конца.

В общем, мысли мои крутились вокруг этого и прочего, столь же мрачного и безрадостного, когда проходивший мимо мужчина в низко надвинутой на глаза шляпе вдруг остановился на полушаге, повернулся ко мне и с размаху двинул кулаком под дых.

Я успел еще подумать, только не еще, и тут он ударил меня во второй раз, а потом и в третий. Каждый удар пронзал мое нутро ослепительной болью, впечатывал меня в неподатливую стену, отзывался приступом тошноты. Мой выдох захлебнулся, не успев вылететь изо рта, так что даже если бы у меня имелось наготове какое-нибудь спасительное заклинание, мне все равно не хватило бы воздуха, чтобы его произнести.

Я вроде как обмяк, когда он перестал колотить меня, и он швырнул меня на землю. Мы находились на ярко освещенной бензозаправке, еще до полуночи в пятницу, и все, что он делал, происходило на глазах у всех проезжавших мимо. Но, слава Богу, он уж точно не собирался меня убивать. Хотя в ту минуту мне это было все равно от усталости и боли.

Я лежал на земле, полуоглушенный. В нос бил запах пота и одеколона нападавшего. Я точно знал, что это тот же человек, который нападал на меня вчера вечером. Он схватил меня за волосы, дернул голову вверх и, громко щелкнув ножницами, отстриг здоровый клок моих волос. Потом отпустил.

Кровь застыла в моих жилах.

Мои волосы. Этот тип отстриг мои волосы. Их можно было использовать для смертоносных чар любого вида, а я ни черта не мог с этим поделать.

Мужчина зашагал прочь, быстрым шагом, но не срываясь на бег. Должно быть, паника придала мне сил. Отчаянным броском я ухватил его за ногу и дернул изо всех сил. Послышался негромкий хруст, потом он вскрикнул и тяжело упал на землю. Одну руку он сжимал в кулак - здоровенный, мосластый кулачище, а в нем были зажаты мои волосы. Я сделал еще одну попытку вздохнуть и прыгнул к этой руке.

Шляпа с него слетела, и я узнал его - одного из людей Джонни Марконе, которые шли за мной от гостиницы днем в четверг. Того, который начал хромать, пробежав за мной трусцой несколько кварталов. Похоже, Попрыгунчик страдал смещением мениска, и я угодил ему точно в больное место.

Я схватил его за запястье и вцепился в него обеими руками, стараясь разжать его толстые пальцы. Меня нельзя назвать особенно сильным, но я весь состою из одних жил и упрям как не знаю кто. Попрыгунчик попытался рывком высвободить руку. Рука у него была мускулистая как черт-те что, но и этого не хватало, чтобы сбросить вес всего моего тела. Он вцепился в меня свободной рукой, пытаясь стряхнуть меня, потом начал колотить наугад кулаком.

- Пусти, мать твою, - вопил Попрыгунчик. - Слезь с меня!

Я вжал голову в плечи и продолжал цепляться. Если мне удастся впиться ногтями ему в руку как можно глубже, ему придется разжать кулак, каким бы сильным он ни был. Я попытался представить его кулак резиновым, а мои пальцы - стальными, и сжимал их изо всех сил, которые у меня еще оставались. Я почувствовал, как его кулак начинает подаваться. Я уже видел темные волоски из своей отстриженной пряди.

- Господи Боже! - крикнул кто-то. - Эй, Майк, сюда!

Загрохотали шаги.

И тут двое молодых парней в тренировочных костюмах и кроссовках подбежали к нам и стали отрывать меня от попрыгунчика. Я завизжал как безумный, но не удержался и выпустил кисть Попрыгунчика. Часть моих волос выпала из его руки на землю, на мокрый бетон, но еще больше их осталось, и пальцы его снова сомкнулись, сжав их.

- Эй, спокойнее, парень, - посоветовал мне один из оттаскивавших меня в сторону олухов. - Не кипятись.

Драться с двумя сразу не имело никакого смысла. Я судорожно глотнул воздуха и обрел способность хрипло говорить.

- Кошелек. У него мой кошелек.

С учетом того, как был одет я в сравнении с костюмом и плащом Попрыгунчика, эта ложь не имела шанса на успех. Точнее, не имела бы, если бы Попрыгунчик не повернулся и не бросился, прихрамывая, прочь от нас. Олухи в замешательстве отпустили меня и неуверенно попятились к своей машине.

Я с усилием поднялся на ноги и поспешил за Попрыгунчиком, хрипя как продырявленный аккордеон. Попрыгунчик пересек улицу, сел в машину, завел мотор и тронулся, когда я только еще подбегал. Я остался стоять в облаке выхлопного дыма, тупо глядя вслед удаляющимся габаритным огням.

Сердце колотилось в груди как безумное и не унималось даже после того, как я восстановил способность дышать нормально. Мои волосы. Джонни Марконе заполучил мои волосы. Он мог передать их кому угодно, занимающемуся магией с тем, чтобы тот сделал со мной все, что заблагорассудится.

Они смогут использовать мои волосы, чтобы вырвать сердце у меня из груди, как они проделали это с Дженнифер Стентон, Томми Томмом и бедной Линдой Рэндалл. Ведь советовал мне Джонни Марконе остановиться - уже дважды - и теперь вот собрался, наконец, убрать меня раз и навсегда.

Мои усталость, страх, слабость разом сменились злостью.

- Черта с два, - прорычал я вслух. - Не дождетесь.

Все, что мне нужно было сделать - это найти их. Найти Джонни Марконе, найти Попрыгунчика и найти Марконевского чародея, кем бы он ни был. Найти их, отобрать у них мои волосы, уложить штабелем и выдать Мёрфи на блюдечке с голубой каемочкой.

Господом Богом клянусь, я не собирался покорно ждать, пока они со мной разберутся. Эти задницы были настроены серьезнее некуда. Они уже пытались раз убить меня, и на этом не успокоились. Марконе и его ребята...

Нет, подумал я. Не Марконе. В этом нет никакого смысла, если только это не его банда распространяла "Третий Глаз" с самого начала. И потом, если у Марконе есть свой чародей, зачем ему было пытаться подкупить меня? И почему он не отстриг мне волосы тогда, когда я валялся, оглушенный его битой, а потом не убил, пока я ничего еще не подозревал?

И вообще, мог ли это делать Марконе? Или этот его громила играл за две команды сразу?

Я решил, что по большому счету это не так уж и важно. Одно было ясно: какая-то сволочь заполучила клок моих волос. Где-то неизвестный мне чародей собирается меня убить.

Впрочем, кто бы это ни оказался, чародей из него был так себе - я понял это еще когда вымел к чертовой матери его образ-тень. Он не выстоял против меня в прямом поединке. Возможно, у него в достатке имелось мотивации, и в достатке энергии, чтобы, например, заставить демона служить себе. Но он напоминал здоровенного переростка-тинэйджера, не привыкшего еще к своей силе. У меня имелось кое-что сильнее просто силы, сильнее просто накачанных мускулов, пусть и магических. У меня имелись знания, опыт - и смекалка.

Правда, в ту минуту я одурел настолько, что готов был глодать ногти и плеваться бумажными комками.

Человек-Тень не мог еще нанести мне удар. Ему нужно было дождаться грозы, чтобы убить меня, используя ее энергию. Так что у меня еще имелось время в запасе. Я мог поработать. Если бы мне удалось узнать, где они находятся, куда Попрыгунчик отвез мои волосы, я мог бы отправиться следом за ним.

Ответ пришел ко мне в виде озарения, и показался поначалу до смешного простым. Если мои волосы можно использовать для связи с остальной частью моего тела, я мог бы установить обратную связь - от меня к волосам. Черт, да я мог бы даже поджечь их - как знать, если повезет, я мог бы сжечь их прямо из моей лаборатории. Правда, заклинание для этого должно быть замысловатым как черт-те что. Для этого мне нужна была помощь Боба. Боб запросто рассчитал бы его за несколько минут, тогда как у меня на это ушли бы часы, если не дни.

Я поморщился. Боб отгуливает выходной, и его не будет еще почти сутки. Вряд ли мне удалось бы рассчитать заклинание быстрее, чем за десять или двенадцать часов, и я не уверен, что голова моя вообще годилась в тот момент для какой-либо умственной работы.

Я мог бы обратиться к Мёрфи. Мёрфи наверняка знала, где может находиться Марконе, а Попрыгунчик вряд ли хромает далеко от него. Она могла бы по крайней мере навести меня на мысль, где искать Джентльмена Джонни, Попрыгунчика и Человека-Тень. Но теперь она этого наверняка не сделала бы. А если и сделала, то наверняка потребовала бы выложить ей все, а когда бы я рассказал ей, попыталась бы упечь меня - для моей же безопасности - в кутузку. Ну, или что-нибудь в этом роде. В любом случае, глупость.

Я судорожно стиснул кулаки - так сильно, что ногти впились в ладони. Черт, надо все-таки подстричь их когда-нибудь...

Я посмотрел на свои ногти. Потом почти бегом пересек улицу, остановился в свете бензозаправки и посмотрел еще раз.

Под моими ногтями виднелась кровь. Ну да, я же впивался ими в запястье Попрыгунчика. Я задрал голову и расхохотался. У меня было все, что нужно.

Я вернулся обратно, под моросящий дождь и опустился на четвереньки на тротуаре. Потом выудил из кармана куртки кусок мела и нарисовал на асфальте круг. Став в него, я выцарапал из-под ногтей кровь и положил ее себе под ноги. Она поблескивала под мелким дождичком.

Следующая операция потребовала от меня минутного размышления, но я остановился на нехитром, хорошо известном мне поисковом заклинании вместо того, чтобы придумывать что-нибудь более эффективное, но сложное. Я вырвал из носа несколько волосков и положил туда же, поверх комочка Попрыгунчиковых крови и кожи. Потом коснулся мелового круга кончиком пальца и, напрягши волю, замкнул его.

Черпая энергию из своей злости, из вернувшегося страха, из боли в висках и тяжести в желудке, я сложил заклинание:

- Segui votro testatum!

Узкий луч энергии ударил мне в нос, заставив громко чихнуть несколько раз подряд. А потом я услышал ясный и отчетливый запах Попрыгунчикова одеколона. Я встал, носком сапога разомкнул круг и вышел из него. Потом медленно повернулся на месте. Запах Попрыгунчика исходил с юго-востока, откуда-то из самых престижных чикагских пригородов.

Я снова рассмеялся. Я нашел этого сукина сына. Я мог отловить его у Марконе - или у того, на кого он сейчас работал, только мне нужно было сделать это прямо сейчас. Крови у меня под ногтями не хватило бы на вторую попытку.

- Эй, приятель! - высунулся из окна машины таксист. Мотор желтого "Шевроле" урчал на малых оборотах; сигара в зубах водителя подмигивала оранжевым огоньком.

Несколько секунд я смотрел на него.

- Чего?

Он нахмурился.

- Ты что, оглох? Разве не вызывал здесь кто-то такси?

Я улыбнулся ему. Во мне еще все клокотало от злости, а в голове царила возбужденная пустота. Мне все еще не терпелось затолкать Попрыгунчика в зубы Человеку-Тени.

- Ну, я.

- Ох, и почему все психи достаются обязательно мне? - вздохнул он. - Садись.

Я сел в машину и захлопнул за собой дверцу. Он подозрительно покосился на меня в зеркало.

- Куда поедем?

- Два места, - сказал я. Я назвал ему свой домашний адрес и откинулся на спинку сиденья. Голова моя все это время поворачивалась в юго-западную сторону - туда, где кто-то готовился меня убить.

- Это одно, - буркнул он. - А куда потом?

Я прищурился. Дома мне нужно было забрать несколько вещей. Мои талисманы, мой жезл, мой посох. После этого мне предстоял серьезный разговор с одним из самых крутых чикагских мафиози.

- Скажу, когда приедем.

Глава 17

Наша поездка завершилась в "Версити" - принадлежащем Марконе клубе в пригороде Чикаго. Это оказалось оживленное место, собиравшее изрядное количество народа с этой части города. Даже в полвторого ночи здесь было неожиданно для такого удаленного от центра места много посетителей. Собственно, во всей округе это оставалось в тот час единственным открытым заведением, единственными светящимися окнами.

- Во псих, - буркнул таксист, уезжая, и я мысленно согласился с ним. Я диктовал ему дорогу сюда по замысловатой кривой: продолжавшее действовать заклятье вело меня точно по следу Попрыгунчика. Сила его начала падать почти с того момента, когда я произнес магическую формулу - крови у меня не хватало для более долговечного заклятья - но и так ее хватило, чтобы вывести меня на "Версити" и узнать машину Попрыгунчика на стоянке перед клубом. Я прошелся под окнами и почти сразу же увидел за столиком в дальнем углу Джонни Марконе, бычью шею м-ра Хендрикса, Попрыгунчика и Ежика. Они сидели тесным кружком и мило разговаривали. Я поспешно пригнулся, чтобы меня не заметили, потом вернулся на стоянку проверить, не забыл ли я чего из нужных предметов.

Так. По браслету на обоих запястьях. Кольцо. Жезл. Посох.

Я еще раз перебрал в уме хитроумные штучки, которыми я могу склонить ситуацию в свою пользу: галлюцинации, временные помехи с электричеством или водоснабжением, внезапное нашествие крыс или тараканов... Я запросто мог бы устроить любую из них. Не так уж много людей, занимающихся магией, обладают такими разносторонними талантами, и еще меньше таких, чьи опыт и подготовка позволяют им задействовать все эти заклятья разом.

Я раздраженно тряхнул головой. Мне некогда было грузить голову подобными тонкостями.

Что ж, раз так - всю волю в талисманы. Волю в кольцо. Я накачал энергией так же посох и жезл, зарядив полыхающей во мне злостью холодную мощь дерева, и шагнул к входной двери "Версити".

Я сорвал ее к чертовой матери с петель.

Я вынес ее наружу. Щепки летели из дверного проема прямо в меня. Часть их пролетела мимо и приземлилась где-то у меня за спиной, на стоянке; часть - отрикошетила от щита из плотного воздуха, которым я успел прикрыться. Самым последним делом с моей стороны было бы изувечить ни в чем не виноватых посетителей по ту сторону двери. Людей судят по первому впечатлению, и исправить его уже не получится.

Разнеся дверь, я нацелил в проем свой жезл и произнес слова заклинания. Музыкальный автомат шмякнулся спиной в стену с такой силой, словно в него угодило пушечное ядро, и стек на пол лужицей расплавленного пластика. Музыка в колонках взвизгнула и стихла. Я шагнул в дверь и высвободил заряд из своего кольца. По всему залу, начиная от входа, начали взрываться лампочки, с негромкими хлопками разлетаясь стеклянными брызгами и дымящимися шмотьями абажуров. Люди, сидевшие у барной стойки и за деревянными столами, реагировали на это так, как и положено реагировать в подобной ситуации. С криками и визгом они повскакивали на ноги или попадали под столы. Несколько человек нырнули в пожарный выход в боковой стене. Потом наступила полная, абсолютная тишина. Все стояли и потрясенно смотрели на дверь. То есть, на меня.

Сидевший за дальним столом Джонни Марконе смотрел в мою сторону своими бесстрастными глазами цвета долларовых бумажек. Он не улыбался. Рядом с ним м-р Хендрикс испепелял меня взглядом; единственная бровь его сползла при этом так низко, что угрожала прикрыть оба глаза. Ежик побледнел, стиснув зубы. Попрыгунчик смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Ни один из них не пошевелился и не произнес ни слова. Наверное, вид сорвавшегося с цепи чародея может оказывать такое воздействие на неподготовленного зрителя.

- Свинка, свинка, дверь открой, - произнес я в наступившей тишине. Потом уперся посохом в пол и, сощурясь, посмотрел на Марконе. - Мне нужно переговорить с вами, Джон. Всего пару минут.

Несколько секунд Марконе продолжал молча смотреть на меня, потом уголки его рта чуть дернулись.

- Ваша манера убеждать людей, мистер Дрезден, довольно необычна, - он встал и обратился к остававшимся в помещении посетителям, не сводя при этом взгляда с меня. - Леди и джентльмены, похоже, "Версити" сегодня закрывается ранее обычного. Прошу всех покинуть помещение, пользуясь ближним к вам выходом. Пусть вас не беспокоят ваши счета. Мистер Дрезден, не будете ли вы добры отойти от двери, чтобы мои клиенты могли выйти.

Я отошел от выхода. Помещение опустело очень быстро, причем его покинули не только посетители, но и персонал, оставив меня наедине с Марконе, Хендриксом, Ежиком и Попрыгунчиком. Никто из этих четырех не пошевелился. Попрыгунчик заметно вспотел. Выражение лица Хендрикса не изменилось. Он держался невозмутимо как горный лев, готовый в любое мгновение прыгнуть на ничего не подозревающего оленя.

- Мне нужны мои волосы, - произнес я, как только последняя парочка юнцов нырнула за дверь.

- Прошу прощения? - Марконе чуть склонил голову набок. Похоже, мои слова и правда удивили его.

- Вы меня слышали, - сказал я. - Этот ваш кусок дерьма, - я вскинул свой жезл и ткнул им в сторону Попрыгунчика, - напрыгнул на меня со спины на бензоколонке в городе и отрезал кусок волос. Я хочу их обратно. Я не хочу сдохнуть как Томми Томм.

Взгляд Марконе мгновенно вспыхнул жуткой, холодной яростью цвета долларовой купюры. Он медленно повернул голову к Попрыгунчику.

Широкое лицо Попрыгунчика приобрело еще более землистый оттенок. Он моргнул, смахивая с глаз капавший на них пот.

- Не знаю, о чем это он, босс.

Взгляд Марконе не дрогнул.

- Полагаю, мистер Дрезден, - сказал он, - что у вас имеются доказательства?

- Посмотрите на его левое запястье, - предложил я. - У него там несколько царапин от ногтей в месте, куда я вцепился.

Марконе кивнул, не сводя своего холодного, тигриного взгляда с Попрыгунчика.

- Ну? - почти ласково произнес он.

- Он все брешет, босс! - вскинулся Попрыгунчик и облизнул пересохшие губы. - Блин, ну да, у меня там царапины. Подружка оцарапала. А он про это прознал. Вы же сами говорили, он взаправдашний, он все знает.

Новые куски мозаики легли на место.

- Кто бы ни убил Томми Томма, он знает, что я иду по его следу, - сказал я. - Ваш противник, кем бы он ни был, промышляет продажей "Третьего Глаза". Этот ваш Попрыгунчик, - я кивнул в его сторону, - должно быть, неплохо заработал, служа ему. Он давно уже снабжает вашего противника информацией и выполняет его поручения.

Игрок в покер из Попрыгунчика был никудышный, даже если от этого зависела его жизнь. Он в ужасе смотрел на меня, время от времени протестующе мотая головой.

- Все это очень просто уладить, - произнес Марконе ровным, будничным тоном. - Лоренс. Покажи мне свое запястье.

- Он брешет, босс, - повторил Попрыгунчик Лоуренс, но голос его дрожал. - Он вам голову дурить пытается.

- Лоуренс, - сказал Марконе голосом терпеливого отца, обращающегося к капризному ребенку.

Попрыгунчик Лоуренс понял, что игра окончена. Я увидел отчаянное решение на его лице прежде, чем он успел пошевелиться.

- Брехло! - взвыл он, вскочил и выхватил руку из-под стола. Я успел увидеть в его руке револьвер - родной брат-близнец моему "Спешлу" тридцать восьмого калибра. А потом он открыл огонь.

Несколько событий произошло одновременно. Я поднял руку, сфокусировав всю свою волю на набранном из маленьких, напоминающих средневековые щиты пластинок браслете, и замкнул вокруг себя защитный кокон. Пули с визгом ударили в него и отрикошетировали с фонтаном ослепительно ярких в темном ресторанном зале искр.

Ежик отпрянул в сторону и пригнулся; в руке его неизвестно откуда возник маленький пистолет-пулемет, "Узи" или что-то в этом роде.