read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Именно в этот момент до меня донесся голос нашего секретаря Зинаиды
Ильиничны: "Валерий Абрамович, примите, пожалуйста, клиента!" Я обомлел:
свершилось! Ко мне направилась молодая женщина годами чуть старше меня. Пока
она шла, я мгновенно представил себя ее глазами (у меня есть такая
способность видеть себя не только со стороны, но и глазами тех, с кем я
общаюсь, и даже как бы читать их мысли о себе): "Смазливый адвокатик с
правильными чертами лица, с шевелюрой над высоким и чистым лбом,
серо-зелеными глазами большого формата и ресницами, на которые можно
спокойно уложить четыре спички и моргать с уверенностью, что они не упадут.
Но что я могу узнать от этого херувимчика, если я сама способна дать ему
любой совет, кроме, возможно, того, за которым пришла в консультацию?"
Я предложил ей стул и успел заметить: вся консультация замерла. Женщина
села. Помолчала. Я тоже молчал. Потом произнес: "Успокойтесь и говорите, я -
весь внимание". Женщина опустила глаза. Я почувствовал, как застучало на всю
консультацию мое сердце. Женщина упорно молчала. Тогда я решил взять
инициативу на себя: "Что случилось, не стесняйтесь, расскажите. Какая у вас
беда?" Кажется, я попал в точку. "У меня... (она помялась), у меня не беда,
у меня... задержка". - "В каком смысле?" - сказал я, хотя и увидел, что
адвокаты почему-то заулыбались. Женщина совсем смутилась моей
недогадливостью. Тут я наконец сообразил: "Вы беременны?" - "Наверное". -
"Если вы не хотите ребенка, - стал развивать я тему, - то учтите, что закон
запрещает в нашей стране аборт..." Женщина меня перебила: "Нет, я..." -
"Дослушайте, - строго продолжил я. - Право на аборт у вас возникнет в
случае, если вы..." - "Я не хочу аборта! - воскликнула женщина. - Я хочу
ребенка!" - "Возможно, у вас есть проблемы... Вы замужем?" - "Да, мой муж
тоже хочет ребенка", - ответила женщина. "Ребенок от мужа?" - "Конечно! А
как иначе?!"
Как "иначе", знали многие люди, кроме странной клиентки. Напичканный
институтом знаниями от пяток до макушки, я прекрасно понимал, что
физиологический факт беременности влечет за собой множество юридических
последствий, а потому неутомимо продолжил: "В таком случае у вас проблемы с
жильем? Право вашего будущего ребенка на жилье возникает с момента, когда
ваша беременность достигнет шести месяцев, а пока ребенок при разделе жилья
или при получении нового не учитывается". - "Квартирный вопрос у нас с мужем
вполне устроен", - сказала женщина и опустила глаза. Я подумал и
предположил: "Стало быть, вы хотите выяснить, может ли будущий ребенок
учитываться при появлении наследственной массы?" - "Нет, - упорно сказала
женщина, - у нас никакой массы нет..." Я вытер платком вспотевший лоб и
увидел, что адвокаты в комнате и даже клиенты почему-то давятся от еле
сдерживаемых рыданий: все окружающие меня люди давно поняли, что происходит,
и все в мире, в том числе и вы, мой читатель, а я идиотски оставался в
неведении. Теряя терпение, я спросил наконец у бедной женщины: "Простите.
Что вы хотите от меня?" Совсем смутившись, она ответила одними губами: "Я
хочу, чтобы вы меня посмотрели!"
Я оглянулся вокруг. Консультация лежала на полу и билась в судорогах.
Последний мой вопрос доконал всех: "Куда вы пришли?" - "В женскую
консультацию..." Господи Боже мой! Ко всему прочему (под "прочим" понимаю
главным образом отсутствие у меня жизненного опыта), я должен был проявить
больше сообразительности и наблюдательности, хотя бы потому, что в нашем
доме по улице Полянка "тридробьдевять" кроме юридической консультации была
натуральная женская консультация, о чем я совершенно забыл, потому что не
запечатлел в сознании скромную вывеску на соседнем подъезде.
Полное фиаско!
Первое дело
Помогали мне все адвокаты. В этой среде общепринято: маститые патронируют
молодых, подбрасывая им своих клиентов и судебные дела, собенно, как нынче
принято говорить, "лицам женского пола", причем бескорыстно (как правило).
Одним из главных опекунов в нашей консультации был колоритнейший Адольф
Ильич Капелевич - типичный представитель "старого розлива" интеллигенции и,
кажется, потомственный адвокат. Роста он был небольшого, но, как говорится,
живой и подвижный, с неизменной (зимой и летом) модной шляпкой на
огненно-рыжей голове, я уж не говорю о бабочке вместо галстука и манжетах, и
еще я помню, как Капелевич носил с собой редкие по тем временам визитки и
прямо в зале судебного заседания раздавал публике, если дело заканчивалось
для него успешно. И самое главное, Адольф Ильич отличался поразительной
способностью к самоиронии. Однажды зимой он сдал в починку обе челюсти и
остался с двумя зубами во рту (даже показывал нам), с одним - справа
наверху, другим - слева внизу, и вот как-то зашел в консультацию и, широко
улыбнувшись, радостно сообщил: "Друзья мои, на улице такой собачий холод,
что у меня жуб на жуб не попадает!" Мы все, конечно, повалились: зубы у
Капелевича даже в тропиках друг друга не нашли бы!
В другой раз, летом, он, как обычно, раскланялся с нами, сняв шляпку, и
помахал витиеватым мушкетерским узором, но вместе со шляпой неожиданно для
себя и для нас снял свои шикарные рыжие волосы, оказавшиеся париком, о чем
даже наши дамы не догадались. Думаете, Капелевич огорчился или расстроился?
Ничуть. Кто-то из адвокатесс расплакался, а он стал хохотать, мы долго не
могли его остановить. Адольфу Ильичу было, если не ошибаюсь, далеко за
семьдесят. Ко мне он относился сначала сдержанно, приглядываясь дольше всех,
но первым же предложил уголовное дело, бывшее в его производстве: это было
весьма ответственное решение, рискнуть на которое даже мой шеф Ефим
Лазаревич Вакман не отважился.
Мой шеф таскал меня за собой всюду, куда вел его "жалкий жребий", а он
вел Ефима Лазаревича и в Художественный фонд, и в Музфонд, и в Детгиз, и во
МХАТ, и во множество других творческих организаций, которые имели дело с
авторским правом. Через месяц-другой я уже был "натаскан" на несложные
авторские дела, как собака на поиск наркотиков, но прежде чем получить у
шефа какое-либо практическое задание, я должен был заслужить у него доверие
как порядочный человек (это качество Вакман ставил выше всех остальных: ума,
спокойствия, сообразительности и т. д.) и, кроме того, по выражению Ефима
Лазаревича, проявить "относительную грамотность", чтобы ему не пришлось
краснеть за меня перед уважаемыми людьми. Наконец на пятый месяц моего
стажерства, шеф, уходя в отпуск, передал мне юридическое обслуживание МХАТа.
Помню, я каждый раз трепетал, входя в кабинет директора театра, чтобы
сказать, что готов завизировать договор с кем-то (не помню, с кем) при
условии (при каком условии, тоже не помню)... Важно то, что все это я
говорил человеку, который внимательно меня выслушивал и, представьте себе,
почтительно соглашался: директором театра была в ту пору Алла Константиновна
Тарасова! Вам понятны мои тогдашние чувства?
Вернусь к уголовному делу, царственно подаренному мне Капелевичем. Я
должен был защищать восемнадцатилетнюю девушку, которую обвинили в "покупке
заведомо краденого" (статья 164-я, часть 2-я тогдашнего Уголовного кодекса
РСФСР). Как ее защищать, я, конечно, не представлял, поскольку вина девушки
мне была явной: во дворе собственного дома она купила у мальчишек за
четверть цены вполне приличную зимнюю шубу. Вся консультация, разумеется,
была в курсе "моего" дела, и недостатка в советах не было, особенно от наших
женщин: и Наташа Канаева, и Нина Здравомыслова, и обе Ирочки (Ярославская и
Филатова, хотя вторая была, строго говоря, не Ирой, а Ревмирой - от
"революции мира", но весьма мирная, добрая, очень красивая, так что никакого
"рев" в ней не было, а потому она и явилась миру просто Ирочкой) - все они
наперебой давали мне чисто женские советы: бить на молодость подзащитной, на
первую судимость, на больную бабушку, которую следует отыскать, даже на
безответную любовь из-за бедности, в то время как избранник был из
обеспеченной семьи, мезальянс. Один из Левенсонов (в Московской коллеги
адвокатов было два Левенсона. Но отличались они не по именам-отчествам, а по
такому признаку: один был "с трубкой", второй - "с машиной", так вот у нас в
консультации был - "с машиной") сказал с философским выражением на лице:
"Дорогой коллега, вам ничего не остается, как пять минут поплакать в жилетку
судьям".
В обреченном состоянии, помню, я поехал в тюрьму говорить с подзащитной.
Начал я с откровенного вопроса: "Вы знали, что шуба краденая?" - "Клянусь
вам, - примерно так ответила девушка, - я бы скорее удавилась, чем купила
ее, если бы знала!" От адвокатов, думал я, у подзащитных не должно быть
секретов, но понять, что это не совсем так, мне суждено было позже.
Я тщательно готовился к слушанию дела: изучил материалы следствия,
продумал версию защиты, выстроил систему доказательств, написал заранее
речь. Я был готов к судебному заседанию, как молодой летчик к первому
самостоятельному полету, врач - к первой операции, музыкант - к первому
сольному концерту: был собран, взволнован, не очень уверен в себе, но
абсолютно уверен в самолете, в правильности диагноза, в крепости скрипичных
струн, в данном случае - в невиновности моей подзащитной. Дальнейшее может
показаться читателю оригинальным вымыслом, впрочем, придумать можно и
интересней: увы, все случилось на глазах почти у всей консультации, моих
друзей и даже родственников, которые пришли смотреть на мой "высший
пилотаж".
Процесс сначала складывался удачно: я довольно цепко допрашивал
свидетелей, со скептической улыбкой слушал обвинительную речь
женщины-прокурора, а потом произнес свою. У меня не было нужды заглядывать в
конспект, я говорил, можно сказать, экспромтом и, как мне казалось, горячо и
убедительно. Закончил я так: "Однажды в Голландии судили хлебопека, убившего
свою жену. Его признали виновным, приговорили к смерти, но после казни
выяснилось, что жена, как и говорил хлебопек, жива и здорова и преспокойно
находится в соседнем городе. С тех пор в судах Голландии учреждена
специальная должность "напоминателя". Когда судьи поднимались, чтобы уйти в
совещательную комнату, "напоминатель" громко произносил им вслед: "Помните о
хлебопеке!" Я тоже говорю вам, товарищи судьи: помните о хлебопеке! Эта
девушка невиновна, потому что не знала, что шуба краденая!" И сел под
гробовое молчание потрясенного, хотел я думать, зала.
И тут послышались рыдания. Рыдала моя подзащитная! К своему несчастью и
моему великому позору, она оказалась единственным человеком, который по
достоинству оценил мое красноречие и глубоко его прочувствовал. И потому,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.