Чтение 13–й страницы книги ~Бомаск~

никогда и не видела.

- Простите, - сказал он. - Извините меня...

- За что? - спросила Пьеретта.

Он помолчал немного и вдруг выпалил:

- За что вы меня ненавидите?

Пьеретта засмеялась.

- Вот выдумали! Никакой ненависти я к вам не испытываю.

Он стоял перед ней, смущенный, неловкий.

- Я даже думаю, - добавила она, - что вы славный малый.

- Я не враг рабочим, - торопливо проговорил он и замотал головой. - Вы
же видите, я отказался подписать приказ о наказании трех ваших товарищей.
Нобле, конечно, донесет об этом в правление АПТО. Впрочем, мне в высокой
степени наплевать на них на всех.

- Не верится, - сказала Пьеретта.

- Вы не верите, что мне наплевать на АПТО?

- Да нет, - сказала Пьеретта. - Я убеждена, что вы можете позволить
себе такую вольность - подразнить дирекцию АПТО. Я только хотела сказать,
что вряд ли господин Нобле сердится на вас. Думаю даже, что он
воспользуется случаем и станет воспевать снисходительность дирекции к
рабочим. А те трое пьянчужек, из-за которых вы меня вызвали, возможно, и
заслуживают наказания.

- Как! Вы согласны с тем приказом, который я отказался подписать?

- Нет. Разве я могу соглашаться с хозяйским судом и наказаниями? Если
рабочие пьют, это в конечном счете вина вашего АПТО. Позвольте вам только
указать, что господин Нобле всегда был милостив к пьяницам.

- Значит, он лучше, чем я думал о нем, - сказал Летурно.

Они все еще стояли друг против друга - по обе стороны стола.

- Правление треста, - продолжала Пьеретта, - обычно закрывает глаза на
служебные провинности, если причиной их является пьянство.

- Вот уж не ожидал такой гуманности!

Мгновение они молчали. Пьеретте вспомнилась старуха работница из ее
цеха: она всегда была пьяна и все же работала равномерно, как машина; за
долгие годы работы она сама стала придатком к машине. Проходя мимо нее,
инженеры подмигивали друг другу: "У старухи Вирье неутолимая жажда!" Ей
прощали опоздания, прогулы - ведь только она одна из всех рабочих фабрики
не принимала участия в последней забастовке.

Пьеретта в двух словах рассказала об этом Филиппу Летурно.

- Я защищаю пьяниц совсем по другим причинам, чем Нобле, - торопливо
заговорил он. - "Будемте вечно пьяны", - сказал Бодлер... Вы вчера видели
мою сводную сестру? Так вот, она каждый вечер напивается... И уж тем более
я понимаю ваших товарищей... ведь такие ужасные условия...

Пьеретта молча смотрела на него. Он запнулся и умолк.

- Ох, каких глупостей я наговорил... - пробормотал он. - Просто я хотел
доставить вам удовольствие и оттого не подписал приказ.

Она нахмурила брови.

В эту минуту кто-то постучался и тотчас отворил дверь.

- Ах, простите, - раздался голос Нобле.

Дверь закрылась.

- И главное, не думайте, пожалуйста... - сказал Летурно.

Она смотрела на него, не улыбаясь, вопрошающим, почти суровым взглядом.

- Я презираю таких людей... таких хозяев, - продолжал он, - которые
пользуются своим положением... Впрочем, вы, конечно, и не допустили бы
этого...

По лицу Пьеретты скользнула улыбка. И тотчас Летурно заговорил
увереннее:

- Я хотел доставить вам удовольствие и - возможно, это эгоистично с
моей стороны, - но я хотел доказать самому себе, что я не такой, как люди
моего класса. Вот именно... Мне всегда хотелось доказать себе самому, что
я на стороне рабочих.

Пьеретта снова улыбнулась.

- И не только это, - торопливо добавил он. - Мне хотелось заслужить
ваше уважение... Вы понимаете, что я хочу сказать?

- Понимаю, - ответила Пьеретта.

- Присядьте еще на минутку, - попросил он.

- Не могу, - ответила она. - Если я задержусь в вашем кабинете, пойдут
сплетни.

- Ну что для вас мнение какого-то Нобле?

- Нет, мне нужно, чтоб он уважал меня. Только тогда я могу сражаться с
ним на равных.

- Хотите, я распахну дверь?

- Если я задержусь у вас, то и в цехе пойдут разговоры. Наши работницы
имеют право никому не доверять... Их столько раз предавали. До свиданья,
господин Летурно...

- Вы, значит, отказываетесь помочь мне, - проговорил он, - и дать мне
возможность помочь вашим товарищам?

Пьеретта лукаво улыбнулась.

- Что ж, - сказала она, - в таком случае завтра мы кое-что у вас
попросим. К вам придут от имени нашей партии.

- Что-нибудь важное? - спросил он.

- По нашему мнению, очень важное.

- Можете рассчитывать на меня, - сказал он.

- Увидим, - ответила Пьеретта.

Она протянула ему руку и, простившись, пошла к двери.

- Мадам Амабль! - окликнул он ее.

- Ну что еще? - строго отозвалась она.

- Позвольте подарить вам на память одну вещь... Это так, пустячок...

- Смотря какой пустячок, - сказала она.

Он порылся в ящике стола и достал оттуда тоненькую книжечку форматом
чуть поменьше брошюр с "Лекциями по истории коммунистической партии".
Раскрыв книжечку, он разрезал страницы, что-то написал на титульном листе
и протянул ее Пьеретте.

Она прочитала на обложке: "Филипп Летурно. Гранит. Мел. Песок. Стихи.
Издатель Пьер Сегер", а на титульном листе было написано крупным детским
почерком: "Мадам Пьеретте Амабль, чье уважение мне очень хотелось бы
завоевать".

- Прочтите когда-нибудь на досуге, - сказал Филипп. - Стихи немножко
необычные, как вот эта картина. Но все-таки возьмите, в знак дружбы.

- Спасибо, - сказала Пьеретта.

И на этот раз в ее улыбке не было ни насмешки, ни лукавства. Филипп в
ответ тоже улыбнулся.

- Значит, завтра мне будет испытание? - сказал он, пожимая ей руку.

Пьеретта бегом сбежала по лестнице. Разговор и так уж занял сорок с
лишним минут. Вернувшись в цех, она положила книжечку около станка; пока
она налаживала станок, Маргарита подошла посмотреть и прочла надпись
Филиппа.

- Ерунда! - сказала Пьеретта.

- А чего ж ты покраснела? - съехидничала Маргарита.

- Дура! - вскипела вдруг Пьеретта. - Я знаю, что у тебя дурацкие мысли,
оттого и покраснела.

4

За воротами фабрики Маргарита взяла Пьеретту под руку.

- Сердишься на меня? - спросила она.

- И не думаю. За что мне сердиться? - ответила Пьеретта.

Они подошли к дому родителей Маргариты. Пьеретта терпеливо слушала
пространный рассказ своей влюбчивой подруги о ее новом романе. Ее
поклонник работал в Дорожном управлении и ждал, что его вот-вот переведут
в окрестности Лиона. "Ах, если б он увез меня с собой!" - мечтала вслух
Маргарита, жаждавшая удрать из Клюзо.

Домой Пьеретта вернулась только к семи часам вечера. На кухне у нее
сидели Фредерик Миньо, Красавчик и Кювро.

- Здравствуйте, мадам Амабль, - сказал, поднявшись со стула, Красавчик.

- Меня все зовут Пьереттой, - поправила она.

- Здравствуйте, Пьеретта, - повторил он.

Эта сцена повторялась при каждой встрече. Красавчик не хотел называть
ее просто по имени, как все остальные в Клюзо, и осмеливался на такую
вольность, лишь повинуясь ее приказу.

Он предложил ей сигарету с золотым ободком: он курил только "Султаншу",
за что товарищи над ним подсмеивались.

Миньо читал последний номер "Франс нувель" и делал заметки в блокноте.

- Что с тобой нынче? Опять дома не клеится? - спросила Пьеретта.

- Да, - буркнул он, не поднимая головы.

- Ох и задам же я им! - воскликнул вдруг Кювро. Он готовился к
выступлению в муниципальном совете и писал конспект своей речи на листке
бумаги, вырванном из школьной тетрадки. - Ох и задам! - И он прочел вслух
одну фразу.

- Невозможно работать! - возмутился Миньо.

Апрель 195... года выдался в долине Клюзо холодный, и Кювро, не
дожидаясь хозяйки, сам затопил в кухне плиту. Пьеретта оставляла ключ от
входной двери в ящике для писем, висевшем в нижнем этаже, или просто в
дверях. Товарищи могли прийти к ней в любой час, если им нужно было
прочесть какую-нибудь брошюру, порыться в комплектах журналов и газет,
навести справку в папках с профсоюзными делами, а иной раз просто спасаясь
от домашних неприятностей.

- Раз ты затопил печку, надо было отворить двери в комнаты, - сказала
Пьеретта. - Наверно, у меня в спальне холодище, как в погребе.

И она распахнула двери во всех трех комнатах, расположенных анфиладой.