которая исчезла из виду давным-давно и находится Бог знает где.
только действительность предъявляет свои права, как только ты осознаешь, что
это не сон, ты хотела бы удрать".
поговорим о Hope Каллигэн".
советчике. О той Hope, которую ты стала посещать, когда бросила живопись,
потому что некоторые картины пугали тебя. А это был - так совпало, да? -
период, когда Джералд стал терять к тебе эротический интерес и ты стала
нюхать его рубашки - не пахнут ли они женскими духами.., ты помнишь Нору,
а?"
этом не сомневаюсь, но она всегда делала на шаг больше, чем нужно, задавала
один лишний вопрос".
слышать эти голоса, говорить с ними. Это кошмар.
убежала от Норы.., да и от меня, если уж на то пошло".
чемоданы и съехала из уютной комнаты, которую они делили с Рут. Она сделала
это не потому, что Рут начала задавать ей слишком много вопросов - вопросов
о ее детстве, озере Дарк-Скор и о том, что могло случиться тем летом. Нет,
только плохая подруга могла бы съехать из-за этого. Джесси переехала не
потому, что Рут начала задавать вопросы: у Рут всегда недоставало такта.
Поэтому Рут не могла стать настоящей подругой. Рут видела черту, которую
Джесси проводит, и тем не менее все время переступала через нее. Как годами
позже сделала Нора.
прикован к кровати, и мы обе это знаем. Ты можешь мысленно удрать, если
хочешь, но мой тебе совет - не делать этого. Потому что я - единственный
твой шанс.
оттого, что ты лежала на левом боку, ты умрешь в этих наручниках. Ты этого
хочешь? Ты жила в наручниках и умереть в них хочешь?"
комнаты.
подумала, что Рут ушла, она снова заговорила, раздражая, терзая ее, как
терьер тряпку.
старые секреты, но с тобой все в норме. Я - это ты, и Хорошая Жена - тоже
ты.., мы все - это ты, в сущности. Я легко могу представить, что случилось в
тот день на Дарк-Скор, когда вся семья была в отъезде, и меня интересует
одна вещь, которая не имеет ничего общего с самим происшествием. Мне
любопытно узнать: ты действительно готова разделить с Джералдом его участь в
когтях пса, который снова явится завтра? Это что - запоздалое раскаяние или
мазохизм?"
плакала ли она потому, что ощутила реальную возможность умереть тут, в этом
доме, или потому, что впервые за последние четыре года она подумала о другом
дачном месте, на озере Дарк-Скор, и о том, что случилось там во время
солнечного затмения.
психотренингу... Это было в начале семидесятых, и, конечно же, посещение
этой группы было очередной идеей ее подружки по комнате. Джесси отправилась
туда спокойной, во всяком случае, сначала. Это было безобидное занятие, еще
одна страница удивительного, хотя и выцветшего уже карнавала под названием
"Колледж".
таскала ее по всем вечеринкам, скачкам и выставкам, - были в основном
содержательными и веселыми: ей нечего было бояться, а радости сами спешили
навстречу. Все это было слишком ярким, чтобы быть повседневностью, - так
люди видят мир в горячке. Эти два года, в сущности, были вспышкой в ее
жизни.
обнаружила гадкий серый мир, который одновременно предварял ее взрослое
будущее, ожидавшее в 1980-х, и нашептывал о темных детских секретах, зарытых
заживо в 1960-е... Двадцать молодых женщин собрались в гостиной коттеджа -
одни сидели на потертом диване, другие погрузились в большие старые кресла,
а большинство сидели, скрестив ноги, на ковре - всего двадцать женщин от
восемнадцати до сорока с небольшим. В начале собрания они молчали. Затем на
Джесси обрушился гадкий ураган историй об изнасилованиях, кровосмешении,
пошлых адюльтерах и жестоких пытках. Она никогда уже не забудет, как
печальная и прелестная юная блондинка подняла свитер и показала следы от
сигаретных ожогов под грудями.
было похоже на то, как среди цветущей весны ей показали бы картину серой и
унылой осени, которая и была настоящей правдой: ничего, кроме пустых
сигаретных пачек и использованных презервативов среди пыльной пожухлой
травы... Она увидела эту безобразную картинку в центре ярко раскрашенного
холста, и это испугало ее. Думать, что только это ожидает ее в будущем,
именно это и больше ничего, было страшно; понимать, что это было также и в
прошлом, укрытое ненадежными покровами ее мечтаний, было невыносимо.
родителям о том, что дружки ее брата вытворили с ней во время уикэнда,
который родители провели в Монреале, потому что тогда выяснилось бы, что с
ней проделывал в течение года ее брат, а в это родители просто никогда не
поверили бы.
усталость. Когда она закончила свой рассказ, воцарилось потрясенное молчание
- в этот момент Джесси почувствовала, как что-то оторвалось у нее внутри,
она услышала сотни голосов призраков, которые кричали в надежде и отчаянии,
- и тут слово взяла Рут.
они прижигали тебя горящими сигаретами! У тебя же были сигаретные ожоги -
улики! Так почему бы они тебе не поверили? Они тебя не любили?
любят. Но им и в голову не могло прийти такое о моем брате Барри и обо мне.
Это убило бы мою мать.
она не уйдет отсюда. Она встала, точнее, выпрыгнула из своего кресла так
резко, что чуть не опрокинула его, и вихрем выскочила из комнаты, понимая,
что привлекла общее внимание. Но ей было совершенно наплевать, что они там
думают.
если бы она рассказала, ей бы не поверили: Бог добр и не допустил бы этого.
дверь была заперта. Рут бросилась следом, крича, чтобы она остановилась. Но
Джесси остановилась только из-за проклятой закрытой двери. Она прижалась
лицом к холодному темному стеклу, секунду подумав - да, это длилось только
секунду. - а не разбить ли его головой, разрезав лицо и горло, - лишь бы
любой ценой вырваться из этого чудовищного заколдованного круга будущего и
прошлого, но в конце концов она потеряла сознание и сползла на пол, неловко
подогнув ноги в тесной мини-юбке, которую тогда носила. Рут села рядом и
положила руку ей на плечи, обняла ее, погладила по волосам, привела в
чувство.
произошло со спокойной и печальной блондинкой, которая рассказала им о своем
брате Барри и его приятелях - ребятах, которые наверняка полагали, что
женщина существует исключительно для телесного развлечения. Вот почему
прижечь ей грудь сигаретой было нормально. Ведь она была девчонкой, которая
трахалась с братом, но почему-то не хотела этого делать с его дружками.
она вспомнила блондинку с печальным лицом и мелодичным голосом и круглые
следы от старых ожогов на ее очаровательных грудях, Джесси не могла уже
выбросить ее из головы. Она понимала, что спокойствие блондинки было
единственным средством отключиться, спастись от психической травмы, которую
ей нанесли. Лицо блондинки каким-то образом стало ее лицом, и, когда Джесси
заговорила, ее голос был слабым и дрожащим голосом человека, у которого
отняли Бога.
звучал доброжелательно и мягко.., но не слишком обнадеживающе.
и у тебя будут неприятные мысли. Ты готова к этому?"
Бюлингейм. Я хочу от нее убежать".
твоего и - ну, нашего - существа, Джесси, и она в целом неплохой человек,
однако она вынуждена была временами прятаться и разучилась по-человечески
общаться с людьми. Ты будешь оспаривать это?"
Свет, падавший сквозь западное окно, становился все более горячим и красным
по мере приближения заката. Ветер гнал листья, вихрил вокруг пустой веранды
- всю мебель оттуда убрали в дом на зиму. Сосны гудели; задняя дверь
хлопала: пес после длительной паузы возобновил свое громкое чавканье.