инородной коркой, особенно в углублениях ручек, витки которых,
закруглявшиеся внутрь, должно быть, уже много лет не выглядывали на свет
божий из-под толстого слоя золы, слипшейся от пролитой браги и припекшейся.
Но для всякого разумного ценителя браги кружка от этого ничуть не теряла
своих достоинств, ибо по краям и внутри она была совершенно чистая. Причины,
по которым сей сосуд в Уэзербери и его округе получил название
"прости-господи", не совсем выяснены. Очень может быть, что его размеры
заставляют самого завзятого бражника невольно устыдиться, когда он одним
духом опоражнивает его до дна.
брага, невозмутимо опустил в кружку указательный палец в качестве термометра
и, объявив, что температура, надо быть, в самый раз, поднял сосуд и из
вежливости попытался смахнуть с него золу полой своей блузы - ибо Габриэль
Оук был не свой, а чужой, пришлый человек.
предупредительным тоном. - Я чистого сору не гнушаюсь, коли знаю, что это за
сор. - Он взял кружку обеими руками и, отхлебнув из нее, так что уровень в
ней опустился примерно на дюйм с лишним, передал ее, как полагалось,
сидящему рядом. - Да чтобы я позволил себе утруждать добрых людей мытьем
посуды, когда у них и без того дела хватает, - продолжал он, несколько
задохшись оттого, что у него перехватило дух, как это всегда бывает, когда
хлебнешь из такого внушительного сосуда.
человек по имени Марк Кларк, веселый, обходительный парень, с которым
всякому, кому ни привелось встретиться, значило тут же и познакомиться, а
коли уж познакомиться, значит, выпить, а выпить, - значит, увы, заплатить за
него.
прислала. Брага-то, она лучше идет, ежели ее закусить чем. Да только ты
смотри не больно разжевывай, потому как я это сало, когда нес, дорогой
обронил, и оно малость в песке вывалялось. Ну, да это чистая грязь, как ты,
пастух, верно сказал, мы знаем, что это за грязь, а ты, похоже, человек
непривередливый.
дивное, как человек ко всему приспособиться может.
непривередливый, понимающий был человек.
придерживавшийся в отношении напитков принципов Сен-Симона: делить на всех и
делить поровну; он видел, что сосуд, медленно двигавшийся по кругу, уже
приближается к нему.
заставил себя просить. Это был человек более чем пожилого возраста, с
вскинутыми высоко на лоб бровями, любивший разглагольствовать о том, что в
мире все идет не по закону; доказывая это своим слушателям, он вперял
многострадальный взор мимо них в этот самый мир и давал волю своему
воображению. Он всегда подписывался "Генери" и с жаром настаивал, что так
оно и должно писать, а если случайно зашедший школьный учитель говорил, что
второе "е" лишнее и давно уже вышло из употребления, что так только в
старину писали, то получал в ответ, что Ге-не-ри - это имя, коим его нарекли
при крещении, и что он не намерен от него отрекаться, ж тон, которым это
говорилось, ясно давал понять, что орфографические расхождения - это такое
дело, которое каждый волен решать по-своему.
румяный человек с плутовато подмигивающими глазками, вот уже двадцать лет
был неизменным участником бесчисленных брачных церемоний, совершавшихся в
Уэзербери и прочих близлежащих приходах, и его имя как шафера и главного
свидетеля в графе брачных записей красовалось во всех церковных книгах; он
очень часто подвизался также в роли почетного крестного, в особенности на
таких крестинах, где можно было смачно пошутить.
лечимся, - отвечал Марк Кларк; они с Джаном Коггеном были одного поля ягоды,
хотя он на двадцать лет был моложе Джана; Марк никогда не упускал случая
выудить из собеседника что-нибудь такое, над чем можно было посмеяться,
чтобы потом поднести это в компании.
мистер Когген к скромному человеку, застенчиво мнущемуся сзади, и протянул
ему кружку.
правда про тебя говорят, будто ты все никак глаз не решишься поднять на нашу
молодую хозяйку, а, Джозеф?
смущенно улыбаясь, и при этом весь как-то съежился, словно устыдившись того,
что он обращает на себя внимание. - А вот как-то я ей на глаза попался, так
меня всего в краску вогнало: стою, глаз не подыму и краснею.
того, что его недостаток - застенчивость, от которой он так страдал,
оказался чем-то достойным обсуждения, - краснею и краснею, что ни дальше, то
больше, и так все время, пока она говорила со мной, я только и делал, что
краснея.
солодовник. - И ведь это у тебя уже давно.
огорчалась, чего только не делала. И все без толку.
чтобы как-нибудь от этого избавиться?
меня на ярмарку в Грвнхилл затащили, и попал я в этакий расписной балаган,
там тебе и цирк, и карусель, и целая орава мамзелей в одних юбчонках стоймя
на конях скачет; ну и все равно я этим не вылечился. А потом пристроили меня
посыльным в женском кегельбане в Кэстербридже, как раз позади трактира
"Портной". Вот уж, можно сказать, нечестивое было место. Диво дивное, чего я
там только не нагляделся, - с утра до ночи, бывало, толчешься среди этого
похабства, а все без пользы; ничего у меня от этого не прошло, - как было,
так и осталось. Это у нас в семье издавна такая напасть, от отца к сыну, так
из рода в род и передается. Что ж поделаешь, и на том надо бога благодарить,
что на мне дальше не пошло, а не то могло бы быть и еще хуже.
этой стороной вопроса. - Тут есть над чем призадуматься, конечно, на тебе
это могло бы сказаться еще и похуже. Но и так тоже, Джозеф, что ни говори,
большая это для тебя помеха. Ну вот вы скажите, пастух, почему это оно так,
- что для женщины хорошо, то для него, для бедняги, ну как для всякого
мужчины, никуда не годится, черт знает что получается?
Разумеется, для мужчины это большая помеха.
однажды такой случай был: заработался он допоздна в Иелбери, и пришлось ему
ворочаться в потемках; ну уж как это оно там вышло, может, и хватил лишнее в
дорогу, только, стало быть, шел он Иелберийским долом, да и заплутался в
лесу. Было такое дело, мистер Пурграс?
стеснительный человек, пытаясь скрыть свое смущение насильственным смешком.
мистер Когген, всем своим видом давая понять, что правдивое повествование,
подобно времени, идет своим чередом и никого не щадит. - Зашел куда-то в
самую чащу, а уже совсем ночь, ни зги не видно, ну он со страху и завопил:
"Помогите! Заблудился! Заблудился!" - а тут сова как заухает, слыхал,
пастух, как сова кличет - "охо, хо!" (Габриэль кивнул). Ну а Джозеф тут уж
совсем оробел, ему с перепугу чудится - "кто? кто?". Он и говорит: "Джозеф
Пурграс из Уэзербери, сэр!"
Джозеф, вдруг сразу превращаясь в отчаянного смельчака. - Не говорил я
"Джозеф из Уэзербери, сэр", клянусь, не говорил! Нет, нет, коли уж
рассказывать, так рассказывать по-честному; не говорил я этой птице "сэр",
потому как прекрасно понимал, что никто из господ, ни один порядочный
человек не станет ночью по лесу шататься. Я только сказал "Джозеф Пурграс из
Уэзербери", вот, слово в слово, и кабы это не под праздник было и не угости
меня лесник Дэй хмельной настойкой, конечно, я бы так не сказал... Ну
счастье мое, что я только страхом отделался.
Джан глубокомысленно продолжал:
ты тогда на загоне в воротах застрял?
человеком такое, что лучше не вспоминать.
него не открывались. Он толкает, а они ни взад, ни вперед, ну он со страху и
решил, что это дьявольские козни, и бух на колени.
желания самому рассказать этот удивительный случай. - Как же! Я прямо так и
обмер весь, упал на колени и стал читать "Отче наш", а потом тут же "Верую"
Шилова Юлия
Буджолд Лоис
Андреев Николай
Корнев Павел
Земляной Андрей
Лондон Джек