от полковника Романенко, сообщил, что ему поручено срочно подготовить группу
из пятнадцати самолетов И-16: шесть от авиации флота и девять от ВВС фронта
для перелета на остров Эзель в Балтийском море. Истребителям ставилась
задача: прикрыть войска и флот на Моонзундских островах. Лететь с подвесными
баками, промежуточная посадка для заправки горючим-аэродром на полуострове
Ханко. А пока собирается эта особая группа, нам предстояло воевать в составе
этого полка.
задачи; провести штурмовку артиллерийской батареи в районе Ропши и прикрыть
группу штурмовиков Ил-2, которая будет наносить удары по танкам и мотопехоте
врага в районе Тосно.
вторая была возложена на мое звено.
противника - задача довольно трудная. Истребитель сопровождения скован в
своих действиях, он постоянно должен находиться рядом со штурмовиками,
готовый в любой миг отразить атаку "мессеров". На маршруте и над целью он
подвергается интенсивному обстрелу зениток, его атакуют истребители
противника, но он ни при каких условиях не имеет права бросить Ил-2 и вести
активный наступательный бой. Но я был доволен, что мне поручили эту задачу,
потому что вновь встретился с боевыми друзьями, прославленными штурмовиками,
которых десятки раз прикрывал ранее.
лейтенантов Потапова и Клименко простиралась далеко за пределы Балтики. Все
они впоследствии стали Героями Советского Союза, а Челноков это звание
получил дважды. Боевую задачу и штурмовики, и мое звено выполнили успешно.
похромал докладывать на командный пункт, расположенный рядом со стоянкой в
большом ящике из-под самолета МиГ-3. По дороге мену догнал комиссар 3-й
эскадрильи капитан Сербин. Он тоже вылетал сражаться с фашистскими
бомбардировщиками, видел ход боя и теперь, приглядевшись, спросил меня:
заменить. Я распоряжусь, а то ведь наши бережливые интенданты скорее
повесятся чем выдадут сапоги прикомандированным.
вместе вошли в КП.
Налеты врага начались рано утром и продолжались до вечера. Иногда в небе
находилось до 270 фашистских самолетов одновременно.
досталось. Погибли Михаил Никитин и Федя Зотов, был тяжело ранен мой ведомый
Хаметов. В других полках погибло также немало прекрасных летчиков.
Балтийские моряки тоже понесли потери; были потоплены эсминец "Стерегущий",
лидер "Минск", подводная лодка М-74 и повреждены линкоры "Октябрьская
революция", "Марат", эсминцы "Сильный" и "Грозящий".
германское авиационное командование вынуждено было отказаться от дальнейших
массированных ударов по Кронштадту.
несколько километров и через Пулково и Лигово прорваться к Ленинграду. По
дорогам, идущим от Тосно, Вырицы, Красногвардейска и Ропши, гитлеровцы
спешно подтягивали к переднему краю последние резервы.
боеспособные штурмовики и истребители фронта и флота. В этот день мы с
младшим лейтенантом Дмитрием Татаренко (это было все, что осталось в боевом
строю от нашей шестерки) сделали по восемь боевых вылетов. А 25 сентября мы
поставили своеобразный рекорд, выполнив по одиннадцать боевых вылетов: шесть
на сопровождение штурмовиков Ил-2 в район Ивановское и Ям-Ижора, где пехота
и танки врага пытались прорвать позиции стрелковых батальонов и отрядов
ижорских рабочих, и пять - на штурмовку вражеских войск в районе Урицка и
Старо-Паново.
счастливыми за все три первых месяца войны. Выполнить девятнадцать боевых
вылетов и остаться боеспособными, когда вокруг свистели тысячи пуль,
осколков и снарядов, - такое и теперь кажется чудом. В наших истребителях
были, конечно, пробоины. Но перед следующим вылетом большие и малые
отверстия в крыльях и фюзеляжах заделывались заботливыми и умелыми руками
механиков.
прикрытие группы штурмовиков, наносившей удар по подвижным артиллерийским
установкам южнее Ивановского.
друзей лейтенант Михаил Клименко.
слева. И конечно, выше, но не намного: метров на триста - триста пятьдесят.
атаку на Ил-2, а вторая, разделившись, начала преследовать меня и Татаренко.
Атака первой пары оказалась опрометчивой. "Мессеры" попали под наш огонь с
двух сторон. И с первой очереди Татаренко сбил ведущего. Остальные
гитлеровцы ошибку ведущего поняли. Все их последующие атаки были направлены
на нас - на прикрытие. Но вот "илы" обнаружили цель и начали набирать высоту
для атаки. Истребители прекратили преследование, а десятки трасс от
пулеметов и пушек "эрликонов" начали перекрещиваться перед нами. Белые шапки
разрывов покрыли все пространство маневра нашей группы.
Клименко. От передней нижней части фюзеляжа взрывом вырвало лист брони.
Задымил мотор, самолет терял скорость и высоту. Что с Михаилом? Ранен или
повреждено управление? Я начал догонять Клименко. Поймет ли Татаренко, что
нужно прикрыть второго "ила"? Сомнения мои быстро рассеялись. Дмитрий
действовал как надо.
север. "Молодец! Тяни, милый! Прикрою!"-кричал я, как будто он мог услышать.
На самой малой высоте, покачиваясь с крыла на крыло (видимо, он с трудом
удерживал самолет), штурмовик тянул к Неве, за которой наше спасение.
Фашисты всегда прекращают огонь, как только их истребители вступают в бой.
Но где гитлеровцы? Вижу голубую ленту реки, до нее не более восьми
километров. Как длинны эти километры.
Он обязан видеть все вокруг. И вот я увидел: на этот раз два "хейнкеля".
Пикируют на меня один за другим. Расчет верный: первые очереди по "ишаку",
вторые по штурмовику. Мне отворачивать в сторону нельзя, "хейнкели" за мной
не пойдут, а ударят по Клименко. Выход один - восходящая двойная "бочка". На
этой фигуре высшего пилотажа точного прицеливания не будет, я потеряю
скорость, пропущу врага вперед и сам атакую ближайшего из них. А пока они
повторяют заход - мы над Невой, там помогут наши зенитчики.
Самолет мой спиралью завертелся перед носом врагов. Завершив фигуру, я резко
свалил самолет на крыло и оказался позади "хейнкелей".
уязвимое место: мотор и система охлаждения. Поэтому, как только трассы моих
пулеметов мелькнули перед гитлеровцами, оба "хейнкеля" метнулись влево.
Фашисты попытались повторить атаку сверху, но мы уже были над спасительным
рубежом - над Невой.
войны Трассы счетверенных "максимов" пошли в сторону преследователей и
выручили нас.
посадить тяжелую машину на небольшой луг в пяти километрах от голубой ленты
реки. Я сделал два виража над местом посадки. Михаил вылез из кабины,
помахал мне снятым с головы шлемом...
которая вела огонь по нашим кораблям из района южнее Урицка, мы выполнили
после захода солнца. Я подрулил к месту стоянки самолетов, выключил мотор,
но вылезти уже не было сил. Техник и моторист вытащили меня из кабины,
положили на моторный чехол. Кто-то побежал за врачом, но врач не
понадобился, я не был ранен, просто вымотался до предела.
все в один голос подчеркивали: противник повсюду закапывается в землю,
строит укрепления.
знали, что штаб группы армий "Север" был вынужден 25 сентября 1941 года
сообщить главному командованию сухопутных войск, что с оставшимися в его
распоряжении силами он не в состоянии продолжать наступление на Ленинград.
захватившие плацдарм в районе Невской Дубровки. Этот плацдарм получил
название "Невского пятачка".
заграждения и опорные огневые точки по всему городу. Наши войска
закреплялись на позициях, подтягивали резервы.
попытки взять Ленинград штурмом, линия фронта стабилизировалась. Но
ожесточенные бои продолжались. Наши войска часто контратаковали противника с
Ораниенбаумского плацдарма и "Невского пятачка".
существенную роль сыграли действия немногочисленной группы войск Советской
Армии и Балтийского флота на западе Эстонии - на Моонзундских островах. Там