- А где же тут траншеи?
- Сейчас они заросли папоротником.
- А что такое дракон?
- Ну, видишь ли... это такое существо - из пасти его вырывается огонь,
и оно покрыто панцирем.
- Как танк?
- Ну да, пожалуй, как танк. - Между воображением Кэсла и воображением
мальчика пролегала пропасть, и это ставило Кэсла в тупик. - Скорее, как
гигантский ящер, - сказал он. И тут же понял, что танков-то мальчик видел
множество, а вот страну ящериц покинул еще до своего рождения.
- А ты когда-нибудь видел дракона?
- Однажды я видел, как из траншеи шел дым, и решил, что там сидит
дракон.
- И ты испугался?
- Нет, в ту пору я боялся совсем другого. Я ненавидел школу, и у меня
было мало друзей.
- А почему ты ненавидел школу? Я тоже буду ненавидеть школу? То есть
_настоящую_ школу.
- Враги у нас у всех разные. Возможно, тебе не понадобится помощь
дракона, а мне она была нужна. Моего дракона ненавидел весь мир и хотел
его убить. Люди боялись дыма и пламени, которые он выбрасывал из своей
пасти, когда сердился. А я ночью потихоньку убегал из спальни в общежитии
и относил ему коробки сардин из моих припасов. Он поджаривал сардины прямо
в коробке своим дыханием. Он любил их есть горячими.
- Это было _взаправду_?
- Нет, конечно, нет, но сейчас мне кажется, будто все так и было.
Как-то я лежал в общежитии в нашей спальне - накрылся простыней и плакал,
потому что это была первая неделя семестра и до каникул было еще
двенадцать бесконечно долгих недель и я боялся... всего боялся. Стояла
зима, и вдруг я увидел, как окно в моей комнате затуманилось. Я протер
стекло пальцами и посмотрел вниз. А там был дракон - он лежал на мокрой
черной улице, будто крокодил в ручье. Раньше он ведь никогда не покидал
пустоши, потому что все были против него, - я думал, что и против меня
тоже. Полицейские даже держали в шкафу винтовки, чтобы пристрелить
дракона, если он появится в городе. И однако же, вот он лежал внизу -
лежал совсем тихо, и такие большие теплые клубы пара поднимались ко мне от
его дыхания. Понимаешь, он услышал, что в школе снова начались занятия, и
знал, что я одинок и несчастен. Он был куда умнее любой собаки, намного
умнее Буллера.
- Ты мне сказки рассказываешь, - сказал Сэм.
- Нет, просто вспоминаю.
- А что случилось потом?
- Я подал ему тайный знак. Он означал: "Опасно. Уходи", - потому как я
не был уверен, что дракон знал про полицейских и про винтовки.
- И он ушел?
- Да. Очень медленно. И все время оглядывался, точно не хотел оставлять
меня. Но с тех пор я ни разу не испытывал страха и одиночества. Во всяком
случае, если и испытывал, то редко. Я знал, что стоит мне подать сигнал, и
дракон вылезет из своего логова на пустоши и придет мне на помощь. У нас с
ним было много всяких условных сигналов, кодов, шифров...
- Как у шпионов, - сказал Сэм.
- Да, - с чувством разочарования подтвердил Кэсл, - наверное. Как у
шпионов.
Кэсл вспомнил, как он однажды нарисовал карту пустоши, на которой
отметил все траншеи и потайные ходы, скрытые папоротниками. Он ведь тоже
действовал тогда точно шпион.
- Пора домой, - сказал он. - А то твоя мама станет волноваться...
- Нет, не станет. Я ведь с тобой. Я хочу посмотреть пещеру дракона.
- На самом-то деле дракона ведь не было.
- Но ты же до конца не уверен, правда?
Кэсл с трудом нашел старую траншею. Пещера, где жил дракон, заросла
кустами куманики. Продираясь сквозь них. Кэсл зацепил ногой ржавую банку,
и она взлетела в воздух.
- Вот видишь, - сказал Сэм, - ты же приносил ему поесть. - Он продрался
сквозь кусты, но ни дракона, ни скелета его не обнаружил. - Наверное,
полиция все же расправилась с ним, - сказал Сэм. И поднял банку.
- Так это из-под табака, - сказал он, - не из-под сардин.
В ту ночь, лежа в постели, Кэсл спросил Сару:
- Ты в самом деле думаешь, еще не поздно?
- Для чего?
- Уйти мне из конторы.
- Конечно, нет. Ты же еще не старик.
- Тогда, возможно, нам придется уехать отсюда.
- Почему? Чем это место хуже любого другого?
- А тебе не хотелось бы сменить обстановку? Этот дом... разве это дом,
верно? Быть может, если бы я получил работу за границей...
- Мне хотелось бы, чтобы Сэм жил в одном месте, чтобы ему было куда
вернуться, если он когда-нибудь от нас уедет. Вернуться туда, где все с
детства ему знакомо. Как вот ты - вернулся же ты. К чему-то старому.
Безопасному.
- К старым развалинам у железной дороги?
- Да.
Ему вспомнилось, как степенно звучали в каменной церкви голоса жителей,
- такими же степенными были и сами жители, которые, облачившись в
праздничные одежды, раз в неделю отдавали дань вере. "Там, вдали, зеленый
холм за городской стеной".
- Они красивые, эти развалины, - сказала она.
- Но вот _ты же_ никогда не сможешь вернуться назад, - сказал Кэсл, - в
свое детство.
- Это другое дело: моя жизнь там не была безопасной. Пока я не узнала
тебя. И у нас там нет развалин - одни лачуги.
- Мюллер приезжает, Сара.
- Корнелиус Мюллер?
- Да. Он теперь большой человек. И я должен быть с ним любезен - это
приказ.
- Не волнуйся. Он не может нам больше причинить зла.
- Нет. Но я не хочу, чтобы ты волновалась.
- А почему я должна волноваться?
- Шеф хочет, чтобы я пригласил его сюда.
- Значит, приглашай. И пусть видит, как мы живем с тобой... и с
Сэмом...
- Ты согласна?
- Конечно, согласна. Черная хозяйка будет принимать мистера Корнелиуса
Мюллера. И черный ребенок.
Оба рассмеялись - не без страха в душе.
3
- Как себя чувствует наш маленький паршивец? - спросил Дэвис: он
спрашивал об этом ежедневно на протяжении вот уже трех недель.
- О, все прошло. Он снова вполне здоров. Он тут меня спрашивал, когда
ты к нам приедешь. Ты ему нравишься - не могу понять почему. Он часто
вспоминает про тот пикник, на который мы ездили летом, и как играли там в
прятки. Он, похоже, считает, что никто не умеет так прятаться, как ты.
Считает, что ты шпион. Без конца говорит про шпионов - в мое время дети
говорили так про фей. Или не говорили?
- А нельзя мне сегодня забрать у него на вечер папашу?
- Зачем? Что-то намечается?
- Вчера, когда вы ушли, зашел сюда доктор Персивал, и мы разговорились.
Знаете, по-моему, меня действительно собираются послать за границу! Доктор
Персивал спрашивал, не стану ли я возражать, если мне сделают
дополнительное обследование - кровь, моча, рентген почек и так далее, и
так далее. Он сказал, с тропиками нельзя шутить. Он мне понравился.
Похоже, он интересуется спортом.
- Бегами?
- Нет, только рыбной ловлей. Довольно одинокий спорт. Персивал - он
немного похож на меня: не женат. Мы решили сегодня вечером встретиться и
окунуться в городскую жизнь. Я уже давно не окунался. Эти мои ребятки из
министерства охраны окружающей среды - такая унылая компания. Вы не могли
бы, старина, всего на один вечер заделаться вдовцом?
- Мой последний поезд уходит с вокзала Юстон в одиннадцать тридцать.
- Квартира сегодня вечером в полном моем распоряжении. Оба моих соседа
отбыли в зараженный район. Так что в вашем распоряжении будет кровать.
Двуспальная или односпальная, какую пожелаете.
- Пожалуйста, односпальную. Дело, Дэвис, идет к старости. Не знаю,
какие у вас с Персивалом планы...
- Я подумал - поужинать в "Кафе-гриле", а потом посмотреть стриптиз. В
кабаре "У Реймонда". У них там выступает Рита Ролз...
- А ты думаешь, Персивал любит такого рода развлечения?
- Я прощупал его на этот счет, и - хотите верьте, хотите нет - он
никогда в жизни не бывал в стриптизе. Сказал, что с удовольствием заглянул
бы туда с коллегами, на которых можно положиться. Вы же знаете, как оно
при нашей работе. А он в таком же положении, что и мы. На вечеринке никто
слова никому сказать не может - из соображений безопасности. А Джонник
даже и приподняться не смеет. Совсем скукожился - точнее не скажешь. Но
если Джонник помрет, господи боже мой, - тогда надо и самому ложиться в
могилу. У вас, конечно, дело обстоит иначе: вы человек женатый. Всегда
можете поговорить с Сарой и...
Черепнин Владимир
Зыков Виталий
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Круз Андрей
Корнев Павел