в особенности дверь в парикмахерской хлопала беспрерывно, и появлялись и
мясники, и булочники, и пезенаские чиновники, и всякий другой народ. В то
время как подмастерья мэтра Жели рвали зубы посетителям или брили их,
ожидающие очереди пезенасцы болтали, понюхивая табак. Нередко забегала
какая-нибудь девчонка и, краснея, сообщала, что она получила письмо от
своего возлюбленного, находящегося в армии. В этом событии все принимали
участие и читали вслух письмо по просьбе неграмотной девушки, выражая свое
удовлетворение в случае, если письмо содержало радостные вести, или,
наоборот, сожаление, если в нем находилось что-нибудь печальное. Словом, у
мэтра Жели был как бы клуб в заведении.
кассе. Гостеприимный Жели предложил директору деревянное кресло у конторки,
и тот сидел в нем, принимая серебряные монеты. Однако мэтр Жели рассказывал
всем по секрету, что выручка здесь ни при чем, а что она есть лишь предлог
для других действий директора труппы Конти. Будто бы у директора под полой
кафтана всегда приготовлены чистые таблички, на которых он записывает тайком
решительно все интересное, о чем толкуют в парикмахерской. Но для чего
директор это делает, мэтру неизвестно. Правду ли рассказывал цирульник Жели
или неправду, но, во всяком случае, деревянное кресло из цирульни
впоследствии попало в музей.
весною 1656 года отправилась в город Нарбонну, где веселый трубадур
д'Ассуси, наконец, покинул ее. Потом опять комедианты были в Лионе, своей
постоянной резиденции, а из Лиона перебрались в город Безье, чтобы увеселять
собравшиеся в нем опять-таки Штаты.
новой своей пьесы, названной им "Терзания любви". Это была написанная под
очевидным влиянием испанских и итальянских авторов пятиактная вещь, говорят,
более совершенная, чем комедия "Шалый", но местами содержащая тяжелые стихи
и с очень путаным и малоестественным финалом. Но так как плохие места тонули
в массе остроумных и тонких сцен, комедианты рассчитывали на большой успех,
и они не ошиблись в этом.
бесплатные билеты на премьеру всем депутатам Штатов, но от них получил
страшнейший афронт. Скупые депутаты вернули билеты обратно директору.
Причина была понятна. Депутаты знали, что через некоторое время от труппы
последует просьба о денежной субсидии, и решили это прекратить. Директор
почувствовал, что ему не придется более, пожалуй, расписываться в получении
нескольких тысяч ливров из кассы Штатов, и, послав мысленно, по своему
обыкновению, проклятие депутатам, дал спектакль для простой публики. И
публика покрыла аплодисментами "Терзания любви", в которых Мольер играл роль
Альбера-отца.
"Терзания", а затем-Ним, Оранж и Авиньон.
старого друга, клермонца Шапеля, который путешествовал. Бывшие слушатели
философа Гассенди нежно обнялись. Они вспоминали эпикурейца и толковали
насчет ужасной его кончины: проклятые врачи уморили Гассенди своими
кровопусканиями.
Авиньоне задержался, возвращаясь из Италии, знаменитый художник Пьер Миньяр.
Он должен был писать оранжскую триумфальную арку и портрет одной маркизы.
Познакомившись, Миньяр и Мольер быстро сошлись, понравились Друг другу
чрезвычайно, и блестящий портретист писал Мольера в нескольких видах.
время уходила к северу, в Дижон, а на зиму вернулась в Лион. И вот в Лионе
опять произошла встреча двух старых клермонцев-принца Армана Бурбона де
Конти и Мольера, не видевших друг друга в течение довольно большого времени.
Принц не только не пожелал видеть директора и своих комедиантов, но даже
отдал приказ о снятии труппой присвоенного ей имени Конти. Ах, в
комедиантской жизни не только одни розы и лавры! Оплеванный директор труппы
ждал разъяснений, и они не замедлили явиться. Оказывается, что за два
последних года все перевернулось вверх дном в душе его высочества. Бывший
фрондер, а затем страстный любитель театра ныне оказался окруженным
духовенством и Погруженным в изучение религиозно-нравственных вопросов.
внимание на театральные увлечения принца и, навещая его, успел разъяснить
ему, что человек, какое бы высокое положение в мире он ни занимал, все же
более всего должен думать о спасении своей души. И если уже думать об этом,
то прежде всего нужно бежать от комедиантских представлений, как от огня,
дабы не попасть впоследствии в огонь вечный. Пышные всходы получил епископ
из тех семян, которые он посеял в душе у Конти. Конти усвоил епископские
поучения и объявил своим приближенным, что отныне он боится даже видеть
комедиантов.
совет всем комедиантам. Если ты попал в милость, сразу хватай все, что тебе
полагается. Не теряй времени, куй железо, пока горячо. И уходи сам, не
дожидайся, пока тебя выгонят в шею! Вообще, Мадлена, нам надо подумывать о
более важных вещах. Я чувствую, что нам пора покинуть Лангедок. Нам надо...
И опять, как давно-давно в Париже, после разгрома Блестящего Театра, стали
шептаться бывшие любовники.
каких-то перешептываний между актерами, непрерывных таинственных совещаний
между Мольером и Мадленой, являвшейся финансовым гением труппы. В этот
период времени Мадлена не раз вела какие-то переговоры с разными деловыми
людьми, связанными с Парижем, но в чем было дело, этого в труппе еще не
знали.
время карнавала, потом в последний раз побывала в Лионе, и вдруг Мольер
повел ее, пересекая всю Францию и нигде не останавливаясь, в город Руан. Он
прошел со своим караваном невдалеке от Парижа, но даже не повернул в его
сторону головы. И он пришел в Руан, в котором пятнадцать лет назад появился
с неопытными Детьми Семьи, чтобы играть на Руанской ярмарке.
первого ранга комик, в сопровождении прекрасных актеров. В труппе среди
женщин были настоящие звезды: бывшая его любовница Мадлена Бежар, теперешняя
любовница Дебри и отвергшая его Тереза-Маркиза Дюпарк. Бедная труппа, с
трудом победившая в Нанте несчастных кукол венецианца, теперь шла по
Франции, разя губительным мечом всякую из встретившихся ей бродячих трупп. В
тылу у них на юге остались поверженные Миталл и Кормье, а на севере
подходившего к Руану Мольера уже с трепетом дожидался директор игравшей в
Руане труппы-Филибер Гассо сьёр дю Круази.
Двух Мавров и начал свои представления. Прежде всего здесь состоялась
встреча Мольера с лучшим из всех драматургов Франции Пьером
сказал, что труппа Мольера- блестящая труппа! Не хочется даже и прибавлять,
что Корнель влюбился в Терезу Дюпарк.
Приятнейший человек, дворянин дю Круази, первоклассный и разнохарактерный
актер, поступил очень правильно. Он явился к Мольеру, и тот немедленно
пригласил сьёра дю Круази к себе.
Божьего Дома в Руане, Мольер окончательно покорил город, а затем, не говоря
никому ничего в труппе, за исключением, конечно, Мадлены, он в течение лета
раза три тайно побывал в Париже.
план. Оказалось, что он проник, опираясь на некоторые лестные рекомендации,
в придворные круги и добился того, что был представлен его высочеству
Филиппу Орлеанскому, единственному брату ныне царствующего короля Людовика
XIV.
наслышавшись о его труппе, хочет взять ее под свое покровительство и очень
возможно, что даст ей свое имя.
слово-Париж!-загремело в Мавританском зале.
сниматься с места и идти в Париж.
Октябрьские листья падали в роще. И вот вдали показались островерхие крыши
домов, вытянутые вверх соборы. Так близко, что казалось, можно было их
осязать руками, зачернели предместья.
отошел от каравана и стал всматриваться в город, который двенадцать лет тому
назад его, разоренного и посрамленного, выгнал вон. Клочья воспоминаний
пронеслись у него в мозгу. На миг ему стало страшно, и его потянуло назад,
на теплую Рону, ему послышался плеск ронской волны за кормой и звон струн
императора шутников. Ему показалось, что он стар. Он, похолодев, подумал,
что у него в повозке нет ничего, кроме фарсов и двух его первых комедий. Он
подумал о том, что в Бургонском Отеле играют сильнейшие королевские актеры,
что в Париже великий Скарамуччиа, его бывший учитель, что в Париже
Корнев Павел
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Круз Андрей
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий