жалко стало уходящего солнца, что захотелось бежать за ним, бежать, бежать,
чтобы только не выходить из-под его света. Оно заходило, а с другой стороны
- сегодня, кажется, я увидел ее лицо - встала ночь. И еще далеко была она, а
тут... вдруг потемнело под диваном. Вдруг расплылась дверь, как будто ночь
прошла сквозь нее. Вдруг пропали часы и стрелки на циферблате... Не люблю я
нашего дома, Иван Петрович. Сегодня он пустой, как гроб, который ищет своего
покойника.
хотел бы я знать?
только работать. Это только вы, друзья, думаете обо мне, что я лентяй. А я
умею работать, как никто из вас. И вот когда я научусь, сброшу с себя этот
несчастный провинциализм, жалкое адвокатское фразерство... я возьму большой
уголовный процесс. Пусть это будет о любви, о ревности, о чьей-то страшной
смерти, о чьей-то печальной и темной душе. (Закрывая уши.) Ах, она мне
мешает! Ты понимаешь, Иван Петрович, что это значит: взять в руки
человеческий слух, взять в руки его строптивую душу, его пугливую и
недоверчивую совесть, взять его чувство красоты, великое чувство, которое
одно является источником всех религий, всех революций и переворотов - и над
всем этим утвердить свое я, свою волю и царственную мысль. (Смеется.) Кто
это сказал: пусть ненавидят, но покоряются?
не забуду, как тогда после этих криков: вон, после всей этой ненависти и
даже отвращения, которые я вызвал, присяжные заседатели все-таки вынесли
оправдательный вердикт! Помню, с какой ненавистью глядел на меня старшина и
как сквозь зубы прочел: "Нет, не виновен..." Ах, она мне мешает!
квитанции нету. И потом, раз уж зашла об этом речь, я должен открыть тебе
глаза на Розенталя.
курил... Попробуй! Отчего ты не женишься, на самом деле?
должен тебе это сказать. Ты знаешь, что рассказывает этот Розенталь?
Во-первых, он рассказывает, что вчера тесть наплевал тебе в лицо, а ты ему
за это полбороды вырвал.
петуховских капиталов? Ну, купчихи этой? Ты тогда рвал и метал, как бешеный.
Как это...
сказал об этом?
утром я опять приеду к тебе, еще часа на два работы осталось. (Конфузливо.)
Что ты так смотришь на меня? Понравился я тебе?
друга, отбрось твое дурацкое самолюбие - возьми ты, наконец, у меня денег.
арбузными корками питаешься. Ну, голубчик, ну, пожалуйста! Обрадуй меня,
ведь у меня же деньги шальные - ты знаешь!
Нет, нет, нет, Федор Иванович, ты и не говори мне. Уйду и никогда больше не
приду, хоть ты здесь умирай. Я на днях такое дело выиграл...
забудь, что в случае нужды... Больше не могу! (Подходит к темной двери
гостиной и говорит довольно резко.) Анфиса! Сыграй, пожалуйста, что-нибудь
другое. (С неудовольствием.) Ты точно хоронишь кого-то!
Федора Ивановича.
бледная, и глаза опять как будто подведены? Тебе нехорошо?
неудовольствием.) Не люблю я холодных рук! Ну, что ты так смотришь? Это
нехорошо, Анфиса. Тебе нужно радоваться, а ты и у меня радость отнимаешь.
видал, мне кучер записку передал. Пишет, чтобы я не оставлял ее. Странная у
тебя сестра, Анфиса.
несчастны, когда мужчина уходит от вас. Ну, ну, не сердись! (Целует.) Я
шучу.
Ведь ты же сам радуешься, когда принимают за правду.
чтобы тебе не верили.
(Улыбаясь, все с той же покорно перед чем-то непреложным и страшно
печальным.) Ведь я только сейчас заметила, что ты бороду подстригаешь. Я
думала, что она такая...
купе, до Петербурга. Для курящих, конечно. Верно? (Собирает бумаги.) Ну, а
затем... измучился я, как лошадь, в твоих авгиевых конюшнях.
торопиться.
улыбаешься или нет? (Тихо.) Ну, что ты, голубчик, ты думаешь о чем-нибудь
нехорошем?
был в каком-то угаре и плохо помню, что говорил. Но сегодня я вглядываюсь
трезво и вижу: мы ошиблись, Анфиса. Ведь, в сущности, ничего не изменилось.
Твой вчерашний порыв...
красивых случайностей, которые бывают у женщин. А сегодня ты увидела меня
ясно, поняла, что я... в сущности, не люблю тебя... Ну, что ж ты не
смеешься, Анфиса? (Хватает ее за руки.) Что же ты не смеешься, Анфиса, ведь
я же шучу!
надо. Если б ты знал, что ты делаешь мною! (Вздрагивает.)
нужна вера, и ты оскорбляешь меня недоверием. Сказать правду в лицо - это
только половина; нужно еще суметь поверить, широко поверить, великодушно
поверить, как верит мужчина.
что ты делаешь со мною! Ах, если бы Господь открыл твои глаза - ты не стал
бы так говорить со мною. Ой, спрячь меня!
спрячься, спрячься... Беспокойная ты душа. (Целует в голову.) Это я твои
мысли, твое беспокойство целую.
мне - звонятся. Надо было и звонки обрезать.
друг, открой дверь: мне самому не хочется, мало ли там кто может быть.
боишься чего-нибудь?
Розенталь!
своего места.
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Браун Дэн
Чернецов Андрей