Чтение 13–й страницы книги ~Дайте руку королю~

забирает себе, и уж только потом вываренные остатки идут на щи больным. Не
просто больным - а обездоленным на всю жизнь, заброшенным, замученным
детям-калекам.

У одного мальчишки отец работает на плавучем заводе, где перерабатывают
выловленную рыбу. Отец прислал посылку в десять кило: икру, разные сорта
рыбы. Бах-Бах захапала все. У другого мальчишки молоденькая мать вышла замуж
за грузина, уехала к нему в Самтредиа. Мальчишка лежит четвертый год, и
каждые два месяца приходят посылки с фруктами. Сестры, няньки жрут абрикосы,
мандарины, изюм, грызут орехи, делят лимоны...

Маленьких калек обворовывают деловито, обыденно. Какой там суд?!

Поли возбужденно толкуют об этом, перебивая друг друга.

Высказался Сашка-король:

- Идут споры: кто - воры? Вор крадет у кого почище, а не вор - у нищих!

Подбросил и поймал курицу:

- Дели на каждого! А мне этого хватит. - Отправил в рот гузку.

Даже Скрипу, Кире и Проше досталось по очереди поглодать крылышко.

x x x

Коклета обсасывал куриную шейку, когда вошла сестра Светлана. Она не
обратила б на него внимания, если бы он не ойкнул, не выронил шейку на
простыню.

Сестра метнула взгляд - и догадалась. Она знала о пропаже курицы.

- Ах, вот кто это сделал!

- Тетя Лана, сжальтесь! - Коклета сполз с койки, обхватил ноги сестры
Светланы. - Ы-ы-ыы! Не выдавайте! - выл, целовал ее гладкую икру, голень,
лодыжку.

- Перестань сейчас же!

- Добренькая тетя Ла-а-на! Ы-ы-ыыы! - обслюнявил всю ногу.

Она хочет вырвать ее - не тут-то было.

- Ты прекратишь?!

- Сжа-а-льтесь, добрая, золотая, брыльянтовая!..

- Да что это такое? - сестра Светлана, наконец, освободилась,
отскочила, но он с воем пополз к ней. Слезы, слюни оставляли на полу лужицы.

Она подняла его, посадила на кровать.

- Зачем ты взял? Был голодный?

- О-о-ой, как голодно-то! О-о-ой!

Сестра Светлана смотрит на него:

- Что-нибудь придумаем. Подожди! - стремительно вышла. Вскоре принесла
поднос с хлебом и тарелкой. На ней - котлетка, вермишель, политые противной
томатной подливкой.

- В-во-о! - восхищенно воскликнул мальчишка. Быстро прибрал все без
остатка.

- Стало получше? - сестра Светлана протянула руку. - Давай поднос.

- А? Под чей? - спросил Коклета.

- Что? - не поняла она.

- Под чей нос-то? И чего - под него?

- Теперь остришь, плакса? - улыбнулась, потрепала его по голове.

А Коклета вовсе не острил. Он в самом деле не знал, что эта штука, на
которой ему принесли еду, называется подносом.

Сестра ушла, и Коклету подтащили к королю, что уселся на подоконнике.

- Ну ты, колхозник еб...й! Откуда научился так жалобиться?

Мальчишка рассказал: мать с бабкой научили. У них вся деревня воет, на
коленях просит, когда приезжает какой-нибудь начальник.

- Чего просят?

- Улучшения.

Сашка-король хмыкнул.

- И... бывает?

- А то нет? - Коклета хитро усмехнулся.

Рассказал, что их главный (он имел в виду председателя колхоза) раньше
ходил по дворам с двустволкой: не попадутся ли у кого-нибудь вместе свинья и
гуси? Держать одновременно и свинью, и гусей было запрещено. Если
председатель такое заставал, то, смотря по настроению, палил либо в свинью,
либо в гусей.

После жалоб он уже так не делает. Где окажутся гуси и свинья, оставит
зарубку на двери, и хозяева сами выбирают, кого зарезать и сдать
заготовителям.

И еще он перестал в погреба лазить топтать картошку.

- Топтать картошку?

- Во, во... - кивнул Коклета.

Колхозникам запрещено также держать по две свиньи. Председатель
подозревает то одного, то другого, что тот хочет тайком завести вторую.
Смотрит: сколько в погребе картошки? Если кажется много: ага, для второй
заготовлено! И давай картошку сапогами топтать.

- Давно уж перестал, - доволен Коклета. - Мы картошки едим, сколь
хотим! Маманя по полному котлу варит. А в него заходит поболе ведра!

24

Однажды вечером в палате были только Скрип, Киря, Проша да еще
двое-трое лежачих. Вдруг прискакал, стуча костылем, Коклета.

- Ой, режут! И ре-е-жут-то... ужасти! - упал ничком на кровать, зарылся
лицом в подушку. Вздрагивает.

Оказывается, в этот вечер в столовой установили телевизор. Конечно,
Коклета телевизоров никогда не видел. Включили - идет фильм о том, как пять
пограничников воюют против целой банды, что переходит границу туда и
обратно. Бандиты заставляют крестьян прятать их. Кто слово вякнул -
закалывают кинжалом. Хвать за бороду старика - и горло перерезали...

Фильм кончился, поли возвратились в палату, хохочут над Коклетой. А он:

- Не, робяты! Для че глядеть это? Страх! Гольный страх и убивство...

Наутро Роксана Владимировна делала обход. Скрип и Киря стали
упрашивать, чтобы разрешила по вечерам смотреть телевизор. Не отвечала ни
полсловечка, точно и не слышала. А перед обедом заглянула сестра, от двери
указала пальцем на Скрипа:

- Тебе разрешили.

- А мне? - спросил Киря.

- Нет!

Телевизор "Рубин" стоит на большой тумбочке. Столовую называют теперь
еще и красным уголком.

Скрип впервые увидел телевизор в гостинице "Восток", где они с
мамойжили - перед... Перед тем как...

Теперь он каждый вечер смотрит "Рубин". До чего интересно! Картина про
пиратов: они заимели подводную лодку. Сидят в ней оравой, оттачивают

страшные тесаки. А лодка несется под водой и острым носом - дульц! - в
подводную часть громадного парусника...

А то - про охотника на тигров. Эх, и тигрище! Разинул пасть во весь
экран - как рыкнет! Коклета бы описался. А Скрип только заслонился рукой - и
все.

Дежурная санитарка злится, что появился телик. Ей приходится протирать
полы в столовой после девяти вечера, когда детей гонят по палатам. Она не
ждет, пока все выйдут. Шваброй "подсекает" искалеченные ноги отставшим. Дети
грохаются, а она шипит:

- Навели вас тут! Могила вас вылечит!

А сама-то с дежурной сестрой сядет и давай дальше телик глядеть.

25

В тот вечер ожидалась картина "Смерть в седле". Это ль не интереснее
всего, что только может быть? Даже на вытяжении лежать стало не так
невыносимо - знаешь: фильм-то все ближе, ближе...

Днем дежурила Бах-Бах и за что-то наказала троих поли: среди них
Владик. Бах-Бах забрала штаны и трусы, чтобы не смогли пойти в красный
уголок. Двое взяли одежду Кири и Проши - все равно они лежат.

Настало время идти. Скрип, дождавшийся, наконец, этого момента,
расстегивает петлю - а Владик и подскочи. Сорвал с него трусы. Хвать штаны.
Натянул - и бегом.

У-у-ууу! Он дрыгал правой ногой, которая поживее левой. Бил себя
кулаками по голове. Скрежетал зубами. И встал, снял с подушки наволочку,
разодрал по швам. Киря помог обернуться ею, завязать сбоку узел. Поверх
Скрип обернулся еще и полотенцем.

Тихонечко вошел в темноту красного уголка, полного детей, присел на
стул с краешку. На экране строчил пулемет, за всадником в черной бурке
мчалась погоня, конники в папахах стреляли на скаку, с каким-то завыванием
размахивали саблями... Кажется, вся комната должна смотреть лишь на это...

Но по рядам поползли смешочки: "В белой юбке, хи-хи-хи!", "В юбочке
сидит!"