которыми нас наделила жизнь. Это голова, тело и сердце.
прямо-таки оторопь берет.
Тотеро преисполнен важности.
Он ее рассердил. Крылья ее носа белеют, грубо накрашенное лицо потемнело.
баскетбольному тренеру с дворовых площадок и не имеют понятия - как бы это
получше выразиться - об _изяществе_ игры на площадке с двумя корзинами.
Надеюсь, ты меня поддержишь, Гарри?
Выработать у мальчиков спортивную форму. Придать их ногам твердость. - Он
сжимает в кулак руку на полированном столе. - Твердость. Бегать, бегать,
бегать. Пока их ноги стоят на земле, они должны все время бегать. Сколько
ни бегай, все будет мало. В-третьих, - большим и указательным пальцами
второй руки он смахивает влагу с уголков губ, - в-третьих, сердце. И здесь
перед хорошим тренером, каким я, юная леди, безусловно, старался быть и,
как утверждает кое-кто, в самом деле был, здесь перед ним открываются
самые серьезные возможности. Воспитать у мальчиков волю к совершенству. Я
всегда считал, что она важнее воли к победе, ибо совершенство возможно
даже в поражении. Заставить их ощутить, да, это слово, пожалуй, подходит,
ощутить _святость_ совершенства, понять, что каждый должен дать все, на
что способен. - Теперь он позволяет сделать паузу и, поочередно взглядывая
на слушателей, заставляет их прикусить языки. - Мальчик, чье сердце сумел
облагородить вдохновенный тренер, - заключает он свою речь, - никогда уже
- в глубочайшем смысле этого слова, - никогда уже не станет неудачником в
более серьезной игре жизни. А теперь очи всех на тебя. Господи, et
cetera... - Он поднимает к губам стакан, в котором не осталось почти
ничего, кроме кубиков льда. Когда стакан опрокидывается, они со звоном
катятся вниз, к его губам.
спрашивает:
Сегодня утром я должен был пойти на работу. Я... это довольно трудно
объяснить... я демонстрирую нечто, называемое "чудо-теркой".
Тотеро. - Я уверен, что когда члены совета корпорации "чудо-терок"
собираются на свое ежегодное совещание и задают себе вопрос: "Кто более
всех способствовал успеху нашего дела среди американской публики?" - имя
Гарри Кролика Энгстрома оказывается первым в списке.
опускаются над бокалом дайкири. На подбородок ложится зеленоватый отсвет
жидкости.
пробовал их после Техаса. Он любит эту пищу, в которой не найти следов
зарезанных животных - кровавых кусков задней части коровы, жилистого
скелета курицы; их призраки мелко изрублены, уничтожены и безболезненно
смешаны с неодушевленными овощами, чьи пухлые зеленые тела возбуждают в
нем невинный аппетит. Прелесть. Все это лежит на дымящейся грудке риса.
Каждый получает такую аккуратную горячую грудку, и Маргарет торопливо
перемешивает свою порцию вилкой. Все с удовольствием едят. От овальных
тарелок поднимается терпкий запах коричневой свинины, зеленого горошка,
цыпленка, густого сладкого соуса, креветок, водяного ореха и невесть чего
еще. Лица наливаются здоровым румянцем, разговор оживляется.
тренером округа. Без него я был бы ничто.
Девушки, в первой же игре он набрал двадцать очков.
Гарри, помнишь состязание на первенство штата в Гаррисберге - и шустрого
недомерка из Деннистона?
дюйма, уродливый, как обезьяна. И притом подличал.
Гарри столкнулся с сильным противником.
не была обита матами, я бы разбился насмерть.
случай, - говорит Тотеро с набитым ртом и жаждой мести в груди.
Судья все видел, а так как это было уже в пятый раз, его удалили с поля. И
тогда мы их расколошматили.
идеалистом.
случалось, - сообщает Тотеро девушкам.
действительно помогало, как вы сами говорили, так это...
игроков. А у нас? По правде говоря, только я один. У нас был Гаррисон, он
был о'кей, да только после той футбольной травмы он уже больше никогда не
оправился.
знаменитый бабник.
коленях ладонью вверх. Он с удовольствием смотрит, как она наклоняет
голову, как наивная толстая шея подается вперед, сухожилия на плече
напрягаются, губы смыкаются вокруг куска. Палочки точно рассчитанным
движением зажимают еду. Просто удивительно, сколько нежности у этих
толстух. Маргарет - та, словно лопатой, сгребает еду тусклой изогнутой
вилкой.
повторить те же напитки.
усвоила, как его зовут. Господи, до чего она ему противна.
помогало, так это одна хитрость - держать мяч обеими руками, почти
соприкасаясь большими пальцами. Вся штука в том, чтобы держать мяч перед
собой, и тогда появляется это славное легкое чувство. Мяч со свистом сам
летит вперед. - Он показывает руками, как это делается.
уже умел бросать мяч. Я внушил тебе всего лишь волю к победе. Волю к
совершенству.
очков против Аленвилла, а в предпоследнем классе. Мы в самом начале сезона
поехали в дальний конец округа, в маленькую забавную провинциальную школу,
там было всего около сотни учеников во всех шести классах. Как она
называлась? Что-то птичье... Вы должны помнить.
программу соревнований. Там был такой смешной малюсенький квадратный
спортзал, и зрители сидели на сцене. Какое-то забавное название.
потирает ухо.
"Иволга". В Ориоле. Такой маленький разбросанный городишко, дело было в
начале спортивного сезона, так что было еще тепло, и на полях торчали
копны кукурузы вроде вигвамов. И вся школа пропахла сидром, помню, вы еще
насчет этого острили. Вы мне велели не принимать все это близко к сердцу,
мы приехали попрактиковаться и вовсе не должны их расколошматить.
стакан прямо с подноса.
эта пятерка фермеров топчется по площадке, и мы с ходу набираем пятнадцать
очков, и я ничего не принимаю близко к сердцу. А на сцене сидит всего
десятка два зрителей, и игра эта вовсе не зачетная, все это не важно, и у
меня появляется такое удивительное чувство, будто я могу все на свете, и
мне надо только бегать просто так, пасовать и больше ничего, и вдруг я
вижу, понимаете, вижу, что действительно могу все на свете. Во второй
половине я делаю всего каких-нибудь десять бросков, и каждый мяч летит
прямо в корзину, не то что ударяет в обод, а даже и не задевает, будто я
Максимов Альберт
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Флинт Эрик
Орлов Алекс
Суворов Виктор