Чтение 13–й страницы книги ~Тени утра~

ближайшему извозчику.

Что-то ударило в голову Доры, в глазах у нее все перекосилось и
помутнело.

"Вот..." - слабо подумала она.

И неестественно порывисто, сознавая, что делает не так, как нужно, Дора
выхватила из кармана платок. Белый клочок мелькнул на солнце растерянно и
ярко. Мельком она успела еще увидеть, что к вокзальному подъезду медленно и
важно подкатывает большая черная карета.

Тот самый, такой обыкновенный, бритый толстяк в цилиндре откуда-то
сбоку быстро подвинулся к Доре и неестественным, страшным голосом спросил:

- Что вы тут делаете?

Дора круто повернулась к нему, ее мертвенно бледное лицо осветилось
огромными, выпученными от ужаса глазами, и, ничего не понимая, но в то же
время сознавая, что делает что-то нелепое, гибельное, Дора выхватила из
кармана револьвер и, почти ткнув его во что-то мягкое, выстрелила. Короткий,
негромкий звук родился в грохоте экипажей. Бритый толстяк встряхнулся всем
своим жирным и толстым телом, цилиндр сразу съехал ему на глаза, падающим
шагом он попятился назад, на середину улицы и грузно осел прямо под ноги
извозчичьей лошади, с треском и звоном дернувшейся в сторону.

Все смешалось на этом месте, и Дора увидела только черный цилиндр,
выкатившийся из-под ног вихрем взметнувшейся толпы. Нестройный многоголосый
крик повис в воздухе.

"Пропала!" - мелькнула короткая, бесцельная мысль, и Дора, расталкивая
толпу, стремительно бросилась за угол, споткнулась на резиновый рукав трубы,
лежавшей поперек тротуара, и, чувствуя, как ее хватают и бьют по голове
страшной, тупой тяжестью, закрыла глаза и упала на руки, больно шлепнув ими
о твердые, жесткие плиты.

- Кончено! - как будто сказал над нею какой-то глухой, тяжелый голос,
наполнивший ужасом весь мир, и она потеряла сознание.

Когда что-то опять прояснилось в ее глазах, ее сажали на извозчика и
двое городовых с желтыми шнурами и озлобленными, искаженными лицами толкали
и дергали ее, с обеих сторон втискиваясь за Дорой в пролетку. Голова у нее
стремительно шла кругом, неудержимо увлекая все вокруг в хаотическом
кружении, что-то невыносимо резало висок и по губам текла густая и теплая
кровь.

На середине улицы ей врезалось в глаза дикое, совершенно безумное лицо
Ларионова. Лошадь его держали под уздцы как будто целые десятки вытянутых,
напряженных рук. Цепкие, искривленные пальцы впивались в его армяк, но
Ларионов, с выпученными нечеловеческими глазами, очевидно, уже ничего не
понимая, неистово рвал вожжи и со свистом хлестал лошадь. А она подымалась
на дыбы и билась на месте, высоко задрав голову с ощеренными мертвенно
белыми зубами.

- Держи! Стой!.. - нестройно, со страшной злобой кричали со всех
сторон, казалось, и люди, и стены домов, и грохот экипажей, и яркий свет.

Доре показалось, что это - страшный сон.

Когда извозчик тронулся и Дору, опять потерявшую сознание, провезли
мимо вокзала, на широких ступенях его стояли какие-то важные и толстые люди,
в форме и строгих пальто, а за ними, у колонны, спокойно прислонилась
высокая, черная акушерка Труд с презрительным и злым лицом.

1905