в кипяток щепотку заварки и добавив внушительную порцию рома.
кастаньеты.-- На этот раз ты легко отделался, но на будущее не вздумай
нырять, когда вспотел, поберегись!
чрезмерных усилий при ходьбе, чтобы не вспотеть. Сейчас время года гораздо
худшее, чем зима, особенно для новичков, которые слишком тепло одеваются.
Они сильно перегреваются, потом быстро охлаждаются, рискуя схватить плеврит
или ревматизм.
делайте то, что я только что приказал вашему несчастному товарищу, который
мог бы умереть здесь, прямо у вас на глазах, не приходя в сознание.
подумал, что человек может так быстро отбросить копыта. Оказывается, это еще
хуже, чем солнечный удар на экваторе. Однако Гиньяр не такой уж хиляк!
успели неплохо позавтракать, и послужило хорошим уроком матросам,
беззаботным и неосторожным, как большие дети.
солнце здесь светит круглые сутки, капитан приказал поставить палатку. После
сытного ужина матросы по трое улеглись в меховые спальные мешки. Капитан
разместился вместе с доктором, а Ужиук растянулся прямо на льду.
как нельзя лучше. Время года благоприятствовало путешественникам. Эскимос
время от времени вылавливал из трещины тюленя, ловко действуя гарпуном, и
тогда собак, к их великой радости, кормили свежим мясом.
Доктор распорядился выдать всем солнечные очки.
себя в ближайшей луже, которую с успехом использовал вместо зеркала, и
удовлетворенно объявил, что очки придают ему вид философа.
нос делали повара просто великолепным. Парижанин не преминул заметить, что
кок похож на марабу. А ужасно курносому Констану Гиньяру никак не удавалось
надеть очки на свой короткий нос, что страшно развеселило Плюмована.
их учи, не снимай даже ночью.
внизу зеленые луга.
зеленые очки на барана.
деревянных стружек несчастному животному, а тот их принял за траву!
исключая, естественно, капитана и доктора, получили свою порцию насмешек.
Досталось и Ужиуку. Эскимос со своим пухлым, приплюснутым лицом, казалось,
был просто создан для шуток. Очки уморительно смотрелись на его круглой
физиономии. Плюмован, не долго думая, заявил, что гренландец напомнил ему
парижскую консьержку, только дама, открывающая двери, была более бородата,
чем эскимос.
серьезным,
только канала, но даже сколько-нибудь значительной трещины. Еще день пути --
и придется возвращаться назад.
льдиной и землями, открытыми Локвудом, помощником Грили, должно быть
свободное пространство. А до этих земель не больше двух -- двух с половиной
миль. Окажись там хоть узкая полоска воды, ее можно было бы без труда
расширить до нужных размеров и провести судно.
небольшой канал, теперь сплошь лежал лед. Напротив мыса Вильда в бинокль
можно было рассмотреть памятный знак, поставленный Локвудом и его спутниками
на месте последнего перехода к полюсу. Капитану захотелось увидеть его
поближе, и через час все были там.
видимо недавно сооруженный из положенных одна на другую глыб каменного угля.
пергамент, где по-немецки, по-французски и по-английски было написано:
поставил сей знак по случаю посещения мною сего места. Продолжаю свой путь и
надеюсь поставить еще один знак в десяти милях на север.
перещеголял. И вы только подумайте, что пишет! Начальник экспедиции на
Северный полюс!.. Как будто он уже побывал там! Издеваться над несчастным
Локвудом!.. Грабить мертвого!..
немца! Не забудьте, Прегель вышел в море на год раньше нас, а опередил всего
на пять недель, судя по дате на документе. Вполне возможно, что судно его
сейчас еще только в Форт-Конжере... Впрочем, не будем строить предположений.
Пора возвращаться. И как можно быстрее. На судне, наверное, волнуются из-за
нашего долгого отсутствия.
решил вернуться на корабль другой дорогой. Он высадил свою маленькую команду
параллельно землям Локвуда. Моряки держались скал, не покидая ледника. Путь
был гораздо тяжелее, чем раньше.
замеченный лейтенантом Грили, открыли фьорд, которому Грили дал имя
несчастного командира "Жаннеты", и пошли вперед, огибая ледник с юга.
на туман и препятствия, которые встречались на каждом шагу, путешественники
не боялись заблудиться, настолько капитан был уверен в правильности
выбранного направления. Прошло двенадцать часов, потом еще двенадцать, в
последний раз ставили палатку.
матросов, служа им примером. Он ускорил шаги и, казалось, совсем забыл, что
покрылся испариной, об опасности которой сам недавно предупреждал.
праздник французов. Капитан хотел сделать сюрприз своим товарищам. Бершу
получил соответствующий приказ, на борту было уже все готово, дабы достойно
отметить знаменательную дату: изысканные блюда, хорошее вино, ликеры, потом
различные представления, подготовленные матросами, оставшимися на борту.
Организация веселого, задорного праздника среди вечной мерзлоты, в основе
которого лежал горячий патриотизм,-- явление поистине уникальное.
разноцветными флагами, к которому подходили все ближе и ближе. Собаки
повернули свои острые морды на юго-восток и шумно вдыхали почти неуловимые
запахи. Одна из них -- Помпон -- любимец парижанина, внезапно завыла, и
словно эхо ей ответил отдаленный прерывистый лай. Внезапно вся свора
принялась неистово лаять, к великому изумлению людей, не веривших своим
ушам.
веселится на корабле и передразнивает моих собачек.
Есть, однако, с чего ошибиться. Если бы я хотел изобразить собаку, у меня
вряд ли бы лучше получилось.
правдоподобной, что собаки ощетинились и глухо рычали. Можно было легко
догадаться, что на собачьем языке это рычание означало отнюдь не "добро
пожаловать".
призрачно выделявшаяся среди опаловой белизны осевшего пара. Можно было
различить корпус корабля. Из груди матросов вырвалось глухое восклицание.
его не видно.
весьма странными способами.
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Флинт Эрик
Белов Вольф