западе от Хапи, они укрылись камнем. Как при жизни тянулись они к своему
царю, так и, окончив бренные годы, окружили великодержавный саркофаг в
Царстве Запада.
могил современников и прятаться от грабителей. А во времена Хефрэ
поколение высокорожденных, высокоудачливых и высокоодаренных вместе жило и
творило, вместе ложилось навечно в одном Городе мертвых. Появлялись уже и
тогда грабители, но одиночки, как и то, что сейчас, пригнувшись,
перебегает от усыпальницы к усыпальнице, замирая порой в черных косых
тенях и чутко прислушиваясь к ровной и печальной тишине...
Неджерихета и направился к уже знакомой нам кладовой древних скульпторов,
засыпанной сверху песком, напоминающей, особенно ночью, скорее бархан,
нежели постройку разумных существ.
неровного овального отверстия, пролез в узкий проход и, присев на
корточки, принялся добывать огонь, быстро вращая при помощи маленького
лука палочку в деревянном гнезде. Нескоро тепло трения превратилось в
огонь, но незнакомец не спешил. Он был вооружен, а неторопливостью своих
действий как бы старался убедить себя в том, что ему не грозит никакая
опасность.
ходом, уверенно минуя неровности покосившихся от времени стен, и, следуя
по знакомому пути, проник в зал, где стоял алебастровый Апис и... где он
стоит сейчас?!
испуга, и поднял горящий фитиль выше. Сомнений нет: скульптура Аписа как
ни в чем ни бывало стоит на прежнем месте, в левом дальнем углу, хотя...
хотя неизвестный точно знал, что этого не должно быть.
тебя...
щека под левым глазом стала нервно подергиваться.
смелее... Даже упрятал в яму старого Нефр-ка... Похитил меня, но я
вернулся, ка видишь... И Нефр-ка... жив...
согнувшись, бился головой о неровные стены подземелья, задыхаясь от страха
и густого чада светильника.
впереди он услышал ласковое ворчание, подняв голову - чему очень мешало
согнутое положение тела, - он увидел прямо перед собой острые белые зубы в
раскрытой пасти льва.
толстым, как кобра, хвостом и спокойно сказал:
станешь моим ужином. А сейчас иди, только забудь дорогу сюда, Сеп, говорю
я.
небо над головой.
открыл рот, и в то же мгновение раздался могучий львиный рык, пронесшийся,
словно вихрь, над окрестными холмами и спящей долиной Хапи.
вершине бархана-кладовой стройный силуэт льва, как бы благодарившего богов
за свою царственную силу, и кинулся бежать.
и кочки, а когда он, словно шакал, прыгал через препятствия - поддерживали
его, не давая потерять равновесие...
едва коснулось оно изрубленного островерхого горизонта, как вдруг, будто
утратив силу, исчезло.
над ним, оставляя черный след и отразившись на гладкой поверхности воды.
Лазурное небо сурово потемнело и покрылось на западе сетью трещин, из
которых брызнули последние струи золотистого света.
выше, устремились за уходящим светилом. Заколебавшийся воздух, пропитанный
пряными ароматами трав и цветов, дохнул прохладой. У берега застыли
наполовину погруженные в воду большие толстые животные, неповоротливые,
короткошеие, темно-серые.
назвали город у этих скал - Абу: Слоновый...
Черные перья пальм, у причала тянулись к судну, уже сбросившему парус,
словно пытаясь помочь ему пристать к острову Йэб.
всего несколько минут...
издали. У каждого из них своя жизнь, а город Белых Стен многолюден. Со
всеми, даже именитыми, не познакомишься близко.
длинной белой одежде вельможи с богатой расписной лентой на лбу, он сразу
признал в нем Сепа и замер, не зная, как поступить.
плеч накидку, под которой был только роскошный набедренник, и ни с того ни
с сего набросился на Нефр-ка. Оба покатились по земле, яростно колотя друг
друга.
рот песку. Почувствовав в правом боку острый укол, Нефр-ка застонал и на
короткое время потерял сознание.
случилась эта стремительная схватка по-прежнему был пуст. Рана в боку
кровоточила, но, судя по первому впечатлению, казалась неопасной, и
Нефр-ка, пошатываясь и время от времени отдыхая, доплелся до дома.
кинулся к старику. - Ранен ты, отец, ране? Кто? Где?
миске целую головку. Вначале рану сильно пекло, Ии Нефр-ка морщился и
стонал, но, когда боль и жжение улеглись, он облегченно вздохнул, глянул
на сына и отчетливо сказал:
выкатывается на небо, прогоняя мрак, будто сдергивая черный полог, и
начинает припекать.
подарок гостеприимного хозяина, снял ожерелье. На тонкую волосяную нить
нанизаны крупные, глянцево-черные семена эбенового дерева, перемежающиеся
кусочками пахучего лотоса. В нижней части ожерелья - яйцеобразный, с
плотной зеленой кожурой, плод пальмы дум. Изящное, типично негритянское
изделие Юга.
здесь много теплее, чем в дельте, на севере. Или утренний воздух
прохладнее. Или то и другое вместе.
трехпарной лодке. Покинув Йэб, они направились на юг, обогнули островки
Салуга и Сехель и вскоре свернули в широкий и глубокий канал. Он вел на
восток, в центр знаменитых каменоломен.
небу. От резкой смены дневной жары и ночного холода и от времени скалы
покрылись коричнево-черной корочкой, красиво и впечатляюще выделяясь на
фоне золотистого песка, ручейками огибающего камни и гонимого ветром то в
одну, то в другую сторону. Точь-в-точь как невдалеке отсюда воды Хапи
пробираются сквозь первые пороги.
рабочие, слышались их голоса, стук молотков и ворчание сверл. Поднявшись
локтей на сорок, он остановился и с интересом стал наблюдать, как рабочие
Свержин Владимир
Влодавец Леонид
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий