отпуска. Приехал три дня назад и... Какая у нее температура?
собой ветер в семь баллов. Едва переступив порог, он начал рассказывать о
своем круизе.
Ким не любила парусников, а мне не хотелось оставлять ее одну на две
недели.) Ну, что случилось с нашей девочкой?
одним рукопожатием. Измеряя давление, он говорил так громко, что я едва
услышал телефонный звонок, которого давно ожидал. Я ушел в кабинет и
закрыл за собой дверь.
нашел.
еще, при дневном свете. Что это за конверт, опиши точнее.
ты, наверное, потерял его в другом месте. Со мной один раз тоже такое
случилось - где-то потерял обручальное кольцо! Только вообрази. Я его
снял, когда пытался подцепить девочку. И знаешь, где оно оказалось?
тобой... Алло? Ты здесь?.. Я положил его в карман, и оно провалилось за
подкладку. Можешь вообразить, что я чувствовал, возвращаясь домой с обеда
без обручального кольца!
настаивала, чтобы я показал ей рану. Оказывается, она когда-то обучалась
на курсах медсестер.
слышны. Между тем другие слова плыли в моем мозгу. Струйки холодного нота
потекли по бокам. "Но это совершенно идиотская идея, - сказал я себе. -
Если она еще раз появится - оторву тебе голову, честное слово".
- болит, а тут - не болит.
Он начал писать рецепт.
утром пришлю кого-нибудь из лаборатории.
тут и вязать десять дней.
сделать еще внутривенную урографию.
пресс и при помощи мехом сплющивают ваше тело до толщины папиросной
бумаги. Но Ким держалась превосходно, только ее большие глаза стали еще
больше. Она отказывалась быть побежденной.
мы вернулись в машину. - У меня больше нигде не болит. В чем дело?"
зажигая каждую минуту по сигарете. Наконец, Ким вышла, и главный
специалист пригласил меня в кабинет.
светлыми глазами, которые делали его похожим на Альберта Швейцера.
всяком случае, у меня сложилось такое впечатление... - Он впервые взглянул
в мою сторону. - Ну, ладно, уверяю вас, у нее нет ничего страшного. Мы
осмотрели ее самым тщательным образом. - Он показал на рентгеновский
снимок, лежавший на столе. - Все нормально. Но я беседовал с ней довольно
долго. Ваша личная жизнь меня не касается. Но я должен предостеречь вас:
ваша супруга отнюдь не столь крепка, как кажется. Примите мой совет:
обращайтесь с ней осторожней, если хотите, чтобы она оставалась здоровой.
Вот и все. Прощайте.
улыбалась счастливая Ким.
8
еще зрелищ, еще и еще денег, еще и еще любви. На Елисейских полях, где в
сумерках внезапно зажигались уличные фонари, глаза искали глаза, пустые
глаза, в которых горела золотая пыль и отражались изгибы обнаженных
женских тел. Канава купил новую машину. Феррер устроил новую выставку
портретов под названием "Рельефы". Он изобрел какой-то новый способ
печати. Берни, выходя из кабинета босса, выглядел еще ужаснее, чем обычно.
Оказалось, наш любимый редактор может потерять работу, если тираж не
достигнет полмиллиона - и быстро... внезапно все в газете затрепетали.
Волна паники охватила издательский офис, газетные листы летали по воздуху.
что это может пойти нам на пользу), но продержались недолго - сказалось
отсутствие тренировки. В конце каждого дня я все более остро ощущал, что
иду по зыбкой тропинке, не внимая природе и противясь жизни, равнодушный к
тому, что производило на окружающий сильное впечатление (этот чудесный
английский фильм!), слепой к вечным красотам города (однажды вечером я
проезжал в такси мимо Лувра и с полным безразличием взирал на сияющие
булыжники мостовой), глухой к музыке, которая приводила в экстаз всю
молодежь. Но я продолжал существовать. И приказывал сердцу биться, легким
дышать, руке писать... "Стремление к убийству стало неотъемлемой частью
жизни этой чрезмерно страстной пары. Достаточно было малейшего инцидента,
улыбки или, быть может, слез, чтобы раздался выстрел. И никто не мог
сказать заранее, кто окажется жертвой, а кто убийцей..."
во время забастовки. (Газета приняла новое направление: "Поверь, старина,
они сожрали достаточно грязи, которую мы им подавали из года в год. Ты
знаешь, Серж, люди выросли. Они хотят чего-то нового".) Но пока что ради
сохранения прежних позиций был проведен почти тотальный опрос на тему
"Новый взгляд на супружескую измену". Поскольку ни одна из опрошенных
женщин не призналась в неверности мужу, мне пришлось сочинить все самому.
всеобщая паника. Здание сотрясалось от крыши до основания. Команды
фотографов рассылались в Кальви, Капри, Капуа. Однажды, двенадцатого
октября, я сделал ошеломляющее открытие: у меня нет друзей.
мою кровь. Правда, Ким чувствовала себя хорошо или более-менее хорошо. В
некоторые вечера она выглядела превосходно, а иногда с трудом вставала
утром с постели и казалась необычно вялой. Но больше всего меня тревожило
ее ненасытное желание жить, быть в движении, танцевать, ходить в гости,
гулять, есть, заниматься любовью, работать. Как будто ее время истекало.
Тик, тик, тик, тик. Словно какой-то демон постоянно нашептывал ей:
"Поспеши, моя милая, тебе осталось немного".
женщины с жидкими прическами, страдающие одышкой мужчины, которые отводили
вас в угол, чтобы поговорить о новых левых демократах. "Серж, есть новый
клуб, мы там еще не были. Давай сходим." В клубе пахло потом и звучала та
самая пластинка, которая преследовала меня везде, куда бы я ни
отправлялся, дома у приятелей, в ресторанах, в машине - какой-то
кретин-англичанин, завывавший утробным голосом.
Орловский Гай Юлий
Лондон Джек
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Каргалов Вадим
Посняков Андрей