АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Не могу я сказать, что случилось. Сам понимаешь, тайна исповеди.
Отец Михаил по благословлению владыки взялся отпевать Сашу - не каждый священник на такое соглашался. По слухам, смог убедить архиепископа, каким-то неожиданным образом растолковав предсмертную записку, но по другим слухам, оба желали угодить губернатору, потому и отпели самоубийцу.
- Когда же вернется?
- Боюсь, нескоро. А может, никогда.
- Да что же такое стряслось? - не сдержался Зубатый.
- Не стряслось - свершилось. А что, сам спроси. Может, тебе скажет.
Вернувшись за церковные ворота, он сел в машину и хмуро буркнул - домой. Хамзат вырулил на эстакаду и почему-то свернул не налево, как обычно, а поехал прямо. Зубатый сидел в некотором шоке от заявления Михаила, мысленно оправдывал Снегурку и маршрут движения отмечал мимоходом.
Вот выехали на центральный проспект, уже заполненный машинами, вот свернули на улицу Железнодорожников, выскочили на окружное шоссе и скоро оказались перед КПП Химкомбината. Десяток лет назад ему дали название - Светлый, но оно так и не прижилось, переподчинили области, но сам комбинат все равно смотрел на Москву и местной власти практически не подчинялся.
Зубатый будто проснулся и увидел, куда его привезли.
И только сейчас его охватило пронзительное, как в детстве, чувство потери. Все кончилось - и опять Химкомбинат! Вместе с бременем власти упала та жизнь, вернее, образ жизни, к которому он незаметно смог привыкнуть. Он не любил губернаторский дом, четыре года, прожитые в особняке, принесли только разочарование, поражение и горе. Но этот архитектурный памятник, с музейной казенной мебелью, с правительственной связью, забором, охраной и прислугой был своеобразным показателем уровня его личностного положения.
К машине выскочил офицер, откозырял и дал команду открыть ворота. Зубатый сидел в удивленном отупении: надо же так, ощущение потери возникло не после провала на выборах (тогда был шок от гибели сына), а сейчас, когда он съехал со служебной квартиры. Жилье, крыша над головой, стены, окружающие тебя - вот что поднимает и опускает человека. Из трущобы во дворец - это здорово, а наоборот? Не потому ли имеющие власть любого уровня, от царей и президентов до председателя сельсовета начинают с переустройства или перемены столицы, административного здания, собственного дома? Ведь и он, Зубатый, начал с того, что построил новый "белый дом", а потом отреставрировал губернаторский особняк...
Он наблюдал за собой будто со стороны и ухмылялся: червь чувства потери грыз, но уже не ранил. Хамзат отомкнул дверь квартиры на третьем этаже и отдал ключи.
- Сейчас собак привезу. Они у меня...
- Зайди, чаю попьем, - предложил Зубатый, хотя испытывал желание побыть одному.
- Поеду спать, - начальник охраны жил здесь же, на Химкомбинате. - Куда пойдете, Примака дам, пусть служит.
- Ладно, надо привыкать ходить без охраны, - отмахнулся он. - Собак привезешь и спи, Хамзат Рамазанович.
- Трудно привыкать! - Хамзат поднял палец и стал спускаться по лестнице. - Медленно надо привыкать, не один месяц.
Будто мысли прочитал...
В квартире все отмыли, оттерли, отчистили, расставили вещи по своим старым местам - только те, что вывезли из кабинета и комнаты Саши. И все равно все было не так, все раздражало, и он начал переставлять вещи. И тут наткнулся на не разобранный чемодан с бумагами, видимо, из стола домашнего кабинета. Зубатый хотел уж закрыть его и сунуть под диван, но неожиданно обнаружил фоторобот блаженной старухи. Всмотрелся в компьютерный портрет - вроде бы, не такая и зловещая, и морщинки вокруг глаз добрые, и губы сложены горестно - расправил и прикрепил к обоям в зале. Пусть висит, как икона...
Потом он еще потаскал вещи из угла в угол и успокоился: квартира без женской руки не могла иметь жилого вида и напоминала гостиничные номера. Даже кухня, хоть и приведенная в порядок женщиной-уборщицей, все равно выглядела холостяцкой.
Предусмотрительный Хамзат заложил в холодильник продукты - лучше жены знал, что шеф любит.
Зубатый есть не хотел, включил чайник, достал коньяк, выпил рюмку и пошел было в ванную, как сразу по всей квартире зазвонили параллельные телефоны - как-то сиротливо и гулко. Он не хотел отвечать, полагая, что звонить никто сюда не должен, никто не знает о его приезде, вероятнее всего, кто-то ошибся номером. Однако аппараты гудели, пищали и зуммерили настойчиво, требовательно и он вдруг подумал, что звонит жена, возможно, есть вести о Маше! В трубке очутился голос Маруся.
- Анатолий Алексеевич, мы стоим у твоего подъезда.
- Кто это - мы? - возмутился Зубатый. - И с какой стати?
- Я, Шумов и Костылев.
- Слушайте, ребята, а пошли бы вы! Я только приехал, чаю не попил...
- Попьем вместе!
- В другой раз.
- Но мы у твоего подъезда, Алексеич! И есть важный разговор.
- Ладно, на десять минут.
Как они узнали, когда Зубатый приехал и где находится? Неужто Хамзат выдал?...
Лифт в доме был, но втроем они бы не вошли по объему и весу, а поодиночке долго, да и видно, хотели войти все разом, поэтому поднимались пешком и к третьему этажу выдохлись, побурели и хватали ртами воздух. Прежде, чем выложить суть дела, еще минут пять сидели в зале и отпыхивались, вытирая лбы, а Зубатый на правах хозяина разливал чай. А тут еще Хамзат привез собак и на несколько минут отвлеклись на них.
- Алексеич, ситуация сложилась идиотская, - наконец-то начал Марусь. - Инаугурация не состоялась, публика в гневе, разъехалась без банкета. Ты бы слышал, как на меня орал генерал!..
- Какой генерал?
- Полномочный представитель президента! А мои полномочия формально закончились вчера. Бюджет на следующий год не принят, полный раздрай. Правительство разваливается, каждый начальник департамента - удельный князь. Главы администраций городов и районов тоже в курсе дел и был намек: подчиняться не будут. Область без власти и управления. Что станем делать?
И запыхтел так, словно еще раз пробежал по лестнице.
- Крюкова в городе вообще нет, уехал в Москву, повез мать в клинику, - добавил Шумов. - От встреч отказывается, на звонки не отвечает.
- А народ безмолвствует, - хмуро заключил Костылев.
- Ну, а я-то чем помогу? - спросил Зубатый. - Я сложил полномочия.
- Ты же знаешь, есть такое явление, как инерция властности, - выдал заготовленную фразу Марусь. - Сложил, но тебе будут подчиняться. Потому, что привыкли подчиняться. Надо вернуться на какой-то срок, Алексеич. Пока ситуация не расхлебается. Просто присутствовать в администрации! Понимаешь?
- С ума сошел? С какими глазами я туда вернусь? Нет, ребята, это отпадает. Идите и управляйте, с меня хватит.
- Но и у меня кончились полномочия!
- Инаугурацию отложили, значит, они автоматически продляются.
- Где это написано? - взъелся Марусь. - Ты в распоряжении что написал? Завтра прокурор опротестует любую мою бумагу!
Зубатого аж подбросило.
- Что ты мне подготовил, то я и подписал! Или ты забыл, какая была ситуация в тот момент?
- Да не забыл я, - он отвернулся.
- Все вопросы к полномочному представителю, - отрезал Зубатый и встал. - И вообще, делайте, что хотите.
- Ты как будто обиделся, что ли? - тяжело помолчав, спросил Марусь.
- На что? Или на кого?
- На жизнь.
- Да нет, тут другое дело, - он принес бутылку. - Хотите коньяка?
- С такой заботы хоть в запой, - отозвался Шумов. - Наливайте.
Несколько минут все молчали, глотали коньяк, переглядывались, затем Марусь отчего-то погрустнел.
- Это кто у тебя на рисунке? Мать? - спросил он, указывая на фоторобот старухи.
- Нет... Мама умерла молодой. Это было лишь отвлечение от темы.
- Нет, я тебя понимаю, Анатолий Алексеевич, - продолжил он. - Ты все правильно говоришь. Возвращаться нельзя... Но по-комсомольски надо. У тебя есть моральное право, ты вытащил область из перестройки, прошел все реформы без значительных потерь.
- Эх, Мамалыга, не в том дело, - Зубатый разлил остатки коньяка. - На сороковой день после смерти Саши ко мне подошла старуха... Вот эта самая! И пригрозила: Господь и дочку отнимет.
- Какая старуха? - осторожно спросил Марусь, переглядываясь с товарищами.
- Да вон на стенке висит! На улице подошла, блаженная, кликуша...
- Фу, напугали! - дубовый стул под Шумовым заскрипел. - Я уж подумал... Мороз по коже...
- И у меня мороз, - серьезно сказал Зубатый. - Вот уж скоро две недели, а я места не найду. Старец ко мне приходил, юродивый, я не принял, не послушал его. А он оказался моим прадедом. Мне его нужно найти. По некоторым сведениям он находится в клинике бессмертия. Кто-нибудь слышал о такой?
Заместители как-то враз и тревожно затихли: Марусь вертел рюмку, потупив глаза, Шумов скоблил скатерть, а Костылев, сложив на грудь три подбородка, сцепил руки на животе и неотрывно смотрел на фоторобот.
Зубатый спохватился, что рассказывать все это "трем толстякам" бесполезно, не поймут, и если поймут - не поверят из-за слишком техничного, "промышленного" сознания, лишенного всякого мистицизма.
- Ладно, мужики, это мои проблемы, - сказал он. - Я сам с ними разберусь. Дело в том, что слова старухи... В общем, Маша спит уже несколько дней. И мне сейчас ничего в голову не идет. Вы уж как-нибудь сами там...
- Попробуем сами, - отчего-то хохотнул Марусь и встал. - Тебе бы отдохнуть, Анатолий Алексеевич.
- Да, я уже давно не спал, голова разламывается...
- Извини, что вторглись...
- Предупреди, чтобы не беспокоили, - попросил Зубатый. - Хотя бы дня три...
Троица с ходу направилась в двери, извиняясь и кивая - через несколько секунд тяжелая поступь сотрясла лестничные марши...
* * *
Он выгулял собак во дворе, заперся, отключил телефон, в самом деле намереваясь хотя бы выспаться, но едва лег, как в голове зашуршало - Маша, Маша, Маша... Повертевшись с боку на бок, он все-таки позвонил в Финляндию и наконец-то там сняли трубку. Ответила женщина, наверное, домработница, не знающая по-русски ни слова, английский примерно на его уровне - говорили, как слепой с глухим, и в результате уже через минуту после разговора Зубатый усомнился даже в том, что вроде бы и понял - Маша находится в госпитале, идет на поправку, а муж дежурит у постели.
Немного пометавшись, он убедил себя, вернее, переступил через собственное самолюбие, позвонил жене и услышал ее голос - нормально произнесенное "але" и в следующий миг со слезами и тоном заклинания:
- Толя, милый, я дурной сон видела. Возвращайся домой! Я тебя жду, жду, от окна к окну. Толенька, приходи!
- Я нахожусь дома, - отрезал он. - Ты возвращайся.
В тот же миг она сорвалась на крик, и в трубке вдруг послышался совершенно трезвый, хорошо поставленный и жесткий голос бесприданницы - подслушивала с параллельного телефона.
- Не смейте обижать Екатерину Викторовну! Эй вы, слышите меня! Я не позволю обижать эту святую женщину.
Зубатый положил трубку, ощущая, как жгучая кровь заливает лицо. Он пошел в ванную, умылся и, не вытираясь, встал перед открытой форточкой. В сердцах он забыл выключить телефон, и в квартире опять разлились трели.
- Ты почему бросаешь трубку? - на сей раз голос жены был тихим и вкрадчивым. - Я хотела поговорить с тобой. Мы так давно не разговаривали, и вообще, я редко вижу тебя.
- Приезжай домой, поговорим.
- Наш дом здесь, Толя.
- Скажи мне, что с Машей?
- Она проснулась, но все еще находится в госпитале. Толя, ну ты можешь приехать сейчас?
- Ей можно позвонить в госпиталь? Есть сотовый?
- Арвий ей привез, - она продиктовала номер. - Приезжай хоть на часок, милый. Ты должен привыкнуть к Лизе, она теперь будет жить с нами. Всегда. Она прекрасный человек, поверь мне, а какая актриса!
Он был уверен, что бесприданница сейчас подслушивает их.
- Да, возможно, и так. Ей просто не везет в жизни.
- И я об этом говорю! - подхватила Катя. - Поэтому мы должны помочь ей, во имя памяти о Саше. У нас будет внук, Толя! Я его чувствую.
- Все бы ничего. Только нам придется забрать из дома ребенка еще одного внука.
- Какого внука?..
- Лиза сдала первого ребенка, дочку, на воспитание государства.
- Толя, что ты говоришь? - после паузы ужаснулась Катя. - Как ты смеешь распространять эти сплетни?
- А второй ее гражданский муж недавно получил пять лет строгого режима за ограбление. Лиза продала его квартиру в Туле и приехала к нам.
- Зубатый, как я тебя ненавижу, - простонала она. - Все, я ухожу от тебя! Ты слышишь?
- Слышу, ты давно ушла от меня.
- Да, ушла! Мы больше не муж и жена.
- Как ты станешь жить?
- Я снова пойду работать! Мы без тебя не умрем с голоду!
- Ты хорошо подумала? Ущипни себя, может, опомнишься. И давай решать это не по телефону.
- Зубатый, не зли меня! Я и по телефону тебе скажу - не хочу с тобой жить. Наш брак давно распался! И больше не звони!
- Я тебе не звонил! Позвонила ты! Она положила трубку.
Зубатый с яростью выдернул телефон из розетки, сел на пол и подумал вслух:
- Этого и следовало ожидать. Одни потери...
Но тут же вскочил, схватил мобильный и набрал номер Маши. И когда услышал ее, сразу почувствовал облегчение.
- Привет, засоня.
- Ой, папка! А я тебе звоню, звоню...
- В отъезде был, а там не берет. Ну как ты, рука моя левая?
- А ничего, пап, проснулась еще позавчера. Домой хочу - ужас! Первая мысль была...
- Сиди там пока, - отчеканил Зубатый. - Поправляй здоровье и бери пример со своего толстокожего мужа.
- Пап, как у тебя? Назначение получил?
- Да получил, все в порядке...
- На Химкомбинат? А то Арвий меня спрашивает. Хотел сменить направление в бизнесе, если ты будешь генеральным.
Намек был ясен: у зятя разгорался аппетит, должно быть, после детского питания решил поторговать ядерным топливом...
- Об этом по телефону не говорят, - урезонил ее Зубатый.
- Ну ладно, все равно слава богу! Вот с мамой что у нас?
Он не мог ей сейчас рассказывать о действительном положении вещей.
- Ничего, все наладится...
- Нет, вряд ли. Она звонила мне, о какой-то Лизе рассказывала...
- Есть там такая...
- Только о ней и говорит. Внука ждет... Это правда?
Он не хотел беспокоить и пугать ее, поэтому ответил походя:
- Это мамины фантазии...
- Я понимаю, что с ней происходит. Она сейчас как собака, у которой щенят утопили. Может кормить и вылизывать котенка, волчонка или даже поросенка. Это комплекс такой, невостребованные материнские качества...
- Ты у меня такая умная стала...
- Дура я полная, пап, - вздохнула Маша и тут же переключилась. - А ты куда ездил?
- На нашу прародину, в деревню Соринская Пустынь.
- Раньше ты ничего не говорил. Это где такая?
- Между Новгородской и Тверской областями. Там так здорово, нейтральная территория, забытый мир, мертвая зона...
- Как интересно! Приеду - свозишь меня?
- Обязательно!
- Ладно, пап, надо деньги экономить. У Арвия одни убытки... Я тебя целую!
Он всегда жалел, что Маша родилась девочкой...
После этого разговора он проспал до вечера и проснувшись, ощутил голод. К холостяцкой жизни он привык давно - пожалуй, с тех пор, когда был впервые назначен главой администрации области и Катя получила возможность ставить спектакли. После того, как из дому была изгнана прислуга, вообще приноровились обедать и ужинать на работе или в школе, но завтрак все равно оставался домашним, а поскольку вставали в разное время, то каждый готовил сам себе, чаще всего, яичницу с колбасой. Пища эта, как хлеб, не приедалась.
После ужина за одним столом с собаками он побродил по комнатам и задержался в своем старом кабинете, где хозяйственники под руководством Хамзата навели порядок. Только вот сейф с оружием поставили за книжный шкаф, можно сказать, на виду, что он не любил. Зубатый потрогал ручку, нашел ключи и открыл - вид карабинов и ружей неожиданным образом вдохновил - да что я сижу в этих стенах? На охоту! Сейчас, немедленно! А лайки услышали его мысли, увидели оружие - завизжали от радости, запрыгали и ринулись к дверям.
На сборы ушло четверть часа, за это же время подкатил Леша Примак - на такси. Второй джип, оказывается, сегодня после обеда велели передать в распоряжение Шумова, курирующего сельское хозяйство, мол, ему надо по проселкам ездить. В общем-то правильно, нечего экс-губернатору раскатывать сразу на двух, но ведь мог утром сказать? И защемило - потери, потери...
Можно было поднять Хамзата, но он так за рулем намаялся за эти дни, поди три тысячи намотал.
- Ладно, заводи мою старушку, - Зубатый отдал ключи от гаража. - Правда, в последний раз ее заводили лет пять назад...
Леша купил новый аккумулятор и все равно промучился около часа, прежде чем запустил двигатель "Нивы". С вещами и собаками кое-как поместились в непривычно тесной машине, и, когда тронулись, не очень-то разговорчивый телохранитель неожиданно спросил, как показалось, с подковыркой:
- Трудно от хорошего отвыкать, Анатолий Алексеевич?
- Трудно, - признался он. - Щемит на душе...
И за всю дорогу до охотхозяйства не обронил ни слова.
Чалов с егерями весь день гоняли лосей с собаками по чернотропу, устали и спать завалились рано. Зубатый сыграл подъем в половине первого ночи и заметил: мужики обрадовались, включили электростанцию, потом газ, начали что-то разогревать, накрывать на стол, несмотря на возражения.
- Лося нынче много, чужой пришел, - нашептывал простывший и охрипший Чалов. - Завтра ГТСку заведем и в тридцать четвертый квартал. На вырубах стоят. Нас прибыло, так загоном попробуем. Водила твой стрелять умеет? Или в загон его?
- В Чечне воевал...
- Значит, умеет, - с уважением заключил он.
А потом, когда выпили под строганину - лосиную вырезку, мороженую, мелко нарезанную и пересыпанную луком, Чалова потянуло на философию. Зубатый сидел среди этих, давно ставших близкими мужиков, слушал их суждения и впервые за последние два месяца чувствовал себя вольно. И позже, когда егеря ушли спать (дисциплину охотовед установил железную), Чалов вдруг разоткровенничался. Он никогда не лебезил перед начальством, а напротив, придерживался правила, что на охоте все равны, кроме него, начальника охоты, и Зубатый не раз получал от него нагоняй, если случалось, промахивался, стоя на номере или вовсе не успевал выстрелить.
- Ну, так твою, разэтак! Мужики работали, гнали на тебя зверя - вон употели, хоть выжимай, а ты рот разинул и стоишь!
- Я тебе скажу так, - сейчас вещал он. - Любой руководитель должен быть охотником. Если в человеке нет страсти, азарта, способности выслеживать, преследовать дичь, прицельно выстрелить, наконец, перерезать горло и снять шкуру, если ничего этого нет, как он может управлять областью? Если он по природе не добытчик? И не мужчина? Потому что нас от женщин отличают не только штаны и борода, но и владение этим древнейшим ремеслом. Даже нет - инстинктом. Ловля - вот что сделало нас сильными, мужественными и удачливыми, если хочешь. Ведь на ловца и зверь бежит. Вдумайся в смысл! Удача идет на истинного охотника.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
|
|