read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



немного дух и опомнился. У меня хватило настолько самообладания, что, увидев
себя ближе к земле, чем я ожидал, я поднялся на ноги и опрометью пустился
бежать в надежде достичь земля прежде, чем нахлынет и подхватит меня другая
волна, но скоро увидел, что мне от нее не уйти; море шло горой и догоняло,
как разъяренный враг, бороться с которым у меня не было ни силы, ни средств.
Мне оставалось только, задержав дыхание, вынырнуть на гребень волны и плыть
к берегу, насколько хватит сил. Главной моей заботой было справиться по
возможности с новой волной так, чтобы, поднеся меня еще ближе к берегу, она
не увлекла меня за собой в своем обратном движении к морю.
Набежавшая волна похоронила меня футов на двадцать, на тридцать под
водой. Я чувствовал, как меня подхватило и с неимоверной силой и быстротой
долго несло к берегу. Я задержал дыхание и поплыл по течению, изо всех сил
помогая ему. Я уже почти задыхался, как вдруг почувствовал, что поднимаюсь
кверху; вскоре, к великому моему облегчению, мои руки и голова оказались над
водой, и хотя я мог продержаться на поверхности не больше двух секунд,
однако успел перевести дух, и это придало мне силы и мужества. Меня снова
захлестнуло, но на этот раз я пробыл под водой не так долго. Когда волна
разбилась и пошла назад, я не дал ей увлечь себя обратно и скоро
почувствовал под ногами дно. Я простоял несколько секунд, чтобы отдышаться,
и, собрав остаток сил, снова опрометью пустился бежать к берегу.
Но и теперь я еще не ушел от ярости моря: еще два раза оно меня
изгоняло, два раза меня подхватывало волной и несло все дальше и дальше, так
как в этом месте берег был очень отлогий.
Последний вал едва не оказался для меня роковым: подхватив меня, он
вынес или, вернее, бросил меня на скалу с такой силой, что я лишился чувств
и оказался совершенно беспомощным: удар в бок и в грудь совсем отшиб у меня
дыхание, и если б море снова подхватило меня, я бы неминуемо захлебнулся. Но
я пришел в себя как раз во время: увидев, что сейчас меня опять накроет
волной, я крепко уцепился за выступ моей скалы и, задержав дыхание, решил
переждать, пока волна не схлынет. Так как ближе к земле волны были уже не
столь высоки, то я продержался до ее ухода. Затем я снова пустился бежать, и
очутился настолько близко к берегу, что следующая волна хоть и перекатилась
через меня, но уже не могла поглотить меня и унести обратно в море. Пробежав
еще немного, я, к великой моей радости, почувствовал себя на суше,
вскарабкался на прибрежные скалы и опустился на траву. Здесь я был в
безопасности: море не могло достать до меня.
Очутившись на земле целым и невредимым, я поднял взор к небу,
возблагодарил бога за спасение моей жизни, на которое всего лишь несколько
минут тому назад у меня почти не было надежды. Я думаю, что нет таких слов,
которыми можно было бы изобразить с достаточной яркостью восторг души
человеческой, восставшей, так сказать, из гроба, и я ничуть не удивляюсь
тому, что, когда преступнику, уже с петлей на шее, в тот самый миг, как его
должны вздернуть на виселицу, объявляют помилование, - я не удивляюсь,
повторяю, что при этом всегда присутствует и врач, чтобы пустить ему кровь,
иначе неожиданная радость может слишком сильно потрясти помилованного и
остановить биение его сердца.
Внезапна радость, как и скорбь, ума лишает.
Я ходил по берегу, воздевал руки к небу и делал тысячи других жестов и
движений, которых теперь не могу уже описать. Все мое существо было, если
можно так выразиться, поглощено мыслями о моем спасении. Я думал о своих
товарищах, которые все утонули, и о том, что кроме меня не спаслась ни одна
душа; по крайней мере, никого из них я больше не видел; от них и следов не
осталось, кроме трех шляп, одной фуражки да двух непарных башмаков,
выброшенных морем.
Взглянув в ту сторону, где стоял на мели наш корабль, я едва мог
рассмотреть его за высоким прибоем, - так он был далеко, и я сказал себе:
"боже! каким чудом мог я добраться до берега?"
Утешившись этими мыслями о благополучном избавлении от смертельной
опасности, я стал осматриваться кругом, чтобы узнать, куда я попал и что мне
прежде всего делать. Мое радостное настроение разом упало: я понял, что хотя
я и спасен, но не избавлен от дальнейших ужасов и бед. На мне не оставалось
сухой нитки, переодеться было не во что; мне нечего было есть, у меня не
было даже воды, чтобы подкрепить свои силы, а в будущем мне предстояло или
умереть голодной смертью, или быть растерзанным хищными зверями. Но что
всего ужаснее - у меня не было оружия, так что я не мог ни охотиться за
дичью для своего пропитания, ни обороняться от хищников, которым вздумалось
бы напасть на меня. У меня, вообще, не было ничего, кроме ножа, трубки да
коробочки с табаком. Это было все мое достояние. И, раздумавшись, я пришел в
такое отчаяние, что долго, как сумасшедший, бегал по берегу. Когда настала
ночь, я с замирающим сердцем спрашивал себя, что меня ожидает, если здесь
водятся хищные звери: ведь они всегда выходят на добычу по ночам.
Единственно, что я мог тогда придумать, это - взобраться на росшее
поблизости толстое, ветвистое дерево, похожее на ель, но с колючками, и
просидеть на нем всю ночь, а когда придет утро, решить, какою смертью лучше
умереть, ибо я не видел возможности жить в этом месте. Я прошел с четверть
мили в глубь страны посмотреть, не найду ли я пресной воды, и, к великой
моей радости, нашел ручеек. Напившись и положив в рот немного табаку, чтобы
заглушить голод, я воротился к дереву, взобрался на него и постарался
устроиться таким образом, чтобы не свалиться в случае, если засну. Затем я
вырезал для самозащиты коротенький сук, вроде дубинки, уселся на своем
седалище поплотнее и от крайнего утомления крепко уснул. Я спал так сладко,
как, я думаю, немногим спалось бы на моем месте, и никогда не пробуждался от
сна таким свежим и бодрым.
Когда я проснулся, было совсем светло: погода прояснилась, ветер утих,
и море больше не бушевало, не вздымалось. Но меня крайне поразило то, что
корабль очутился на другом месте, почти у самой той скалы, о которую меня
так сильно ударило волной: должно быть за ночь его приподняло с мели
приливом и пригнало сюда. Теперь он стоял не дальше мили от того места, где
я провел ночь, и так как держался он почти прямо, то я решил побывать на
нем, чтобы запастись едой и другими необходимыми вещами.
Покинув свое убежище и спустившись с дерева, я еще раз осмотрелся
кругом, и первое, что я увидел, была наша шлюпка, лежавшая милях в двух
вправо, на берегу, куда ее, очевидно, выбросило море. Я пошел было в том
направлении, думая дойти до нее, но оказалось, что в берег глубоко
врезывался заливчик шириною с пол-мили и преграждал путь. Тогда я повернул
назад, ибо мне было важней попасть поскорей на корабль, где я надеялся найти
что нибудь для поддержания своего существования.
После полудня волнение на море совсем улеглось, и отлив был так низок,
что мне удалось подойти к кораблю по суху на четверть мили. Тут я снова
почувствовал приступ глубокого горя, ибо мне стало ясно, что если б мы
остались на корабле, то все были бы живы: переждав шторм, мы бы благополучно
перебрались на берег, и я не был бы, как теперь, несчастным существом,
совершенно лишенным человеческого общества. При этой мысли слезы выступили у
меня на глазах, но слезами горю не помочь, и я решил добраться все таки до
корабля. Раздевшись (так как день был нестерпимо жаркий), я вошел в воду. Но
когда я подплыл к кораблю, возникло новое затруднение: - как на него
взобраться? Он стоял на мелком месте, весь выступал из воды, и уцепиться
было не за что. Два раза я оплыл кругом него и во второй раз заметил веревку
(удивляюсь, как она сразу не бросилась мне в глаза). Она свешивалась так
низко над водой, что мне, хоть и с большим трудом, удалось поймать ее конец
и взобраться по ней на бак корабля. Судно дало течь, и я нашел в трюме много
воды; однако, оно так увязло килем в песчаной или, скорее, илистой отмели,
что корма была приподнята, а нос почти касался воды. Таким образом, вся
кормовая часть оставалась свободной от воды, и все, что там было сложено, не
подмокло. Я сразу обнаружил это, так как, разумеется, мне прежде всего
хотелось узнать, что из вещей было попорчено и что уцелело. Оказалось, во
первых, что весь запас провизии был совершенно сух, а так как меня мучил
голод, то я отправился в кладовую, набил карманы сухарями и ел их на ходу,
чтобы не терять времени. В кают-компании я нашел бутылку рому и отхлебнул из
нее несколько хороших глотков, ибо очень нуждался в подкреплении сил для
предстоящей работы.
Прежде всего мне нужна была лодка, чтобы перевезти на берег те вещи,
которые, по моим соображениям, могли мне понадобиться. Однако, бесполезно
было сидеть, сложа руки, и мечтать о том, чего нельзя было получить. Нужда
изощряет изобретательность, и я живо принялся за дело. На корабле были
запасные мачты, стеньги и реи. Из них я решил построить плот. Выбрав
несколько бревен полегче, я перекинул их за борт, привязав предварительно
каждое веревкой, чтобы их не унесло. Затем я спустился с корабля, притянул к
себе четыре бревна, крепко связал их между собою по обоим концам, скрепив
еще сверху двумя или тремя коротенькими досками, положенными накрест. Мой
плот отлично выдерживал тяжесть моего тела, но для большого груза был
слишком легок. Тогда я снова принялся за дело и с помощью пилы нашего
корабельного плотника распилил запасную мачту на три куска, которые и
приладил к своему плоту. Эта работа стоила мне неимоверных усилий, но
желание запастись по возможности всем необходимым для жизни поддерживало
меня, и я сделал то, на что, при других обстоятельствах, у меня не хватило
бы сил.
Теперь мой плот был достаточно крепок и мог выдержать порядочную
тяжесть. Первым моим делом было нагрузить его и уберечь мой груз от морского
прибоя. Над этим я раздумывал недолго. Прежде всего я положил на плот все
доски, какие нашлись на корабле: на эти доски я спустил три сундука,
принадлежащих нашим матросам, предварительно взломав в них замки и опорожнив
их. Затем, прикинув в уме, что из вещей могло мне понадобиться больше всего,
я отобрал эти вещи и наполнил ими все три сундука. В один я сложил съестные
припасы: рис, сухари, три круга голландского сыру, пять больших кусков
вяленой козлятины (служившей нам главной мясной пищей) и остатки зерна,
которое мы везли для бывшей на судне птицы и часть которого осталась, так
как птиц мы уже давно съели. Это был ячмень, перемешанный с пшеницей; к



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.