Позвольте мне лечь рядом с ним. Пожалуйста!
умницей и постаралась заснуть, но Флоренс с испуганным видом повторила свои
мольбы голосом, прерывавшимся от всхлипываний и слез.
только дотронусь до него рукой и засну. О, пожалуйста, позвольте мне лечь
сегодня рядом с братом, мне кажется, что он меня любит!
где спал ребенок, положила рядом. Девочка придвинулась к нему как можно
ближе, стараясь не потревожить его сна, и, протянув руку, робко обняла его
за шею, закрыла лицо другой рукой, по которой рассыпались ее влажные
растрепавшиеся волосы, и притихла.
приснилось.
было его возобновить; и вдобавок миссис Чик была столь расстроена
размышлениями о собственной снисходительности, что утратила бодрость.
Поэтому обе приятельницы вскоре покончили с чаепитием, и слуга был послан
нанять кабриолет для мисс Токс. Мисс Токс была весьма сведуща в наемных
кэбах, и ее отъезд отнимал обычно много времени, ибо она слишком педантично
занималась предварительными приготовлениями.
прежде всего перо и чернила и запишите разборчиво его номер.
пожалуйста, подушку. Она, - довела мисс Токс до сведения миссис Чик, -
обычно бывает сырой, дорогая моя.
визитную карточку и этот шиллинг, скажите ему, что он должен отвезти меня по
этому адресу, и пусть поймет, что ни в коем случае не получит больше этого
шиллинга.
сказала мисс Токс, глядя на него задумчиво.
сказала мисс Токс, - что у леди есть дядя-судья и что если он позволит себе
по отношению к ней какую-нибудь дерзость, то будет сурово наказан. Вы можете
сказать это дружески, Таулинсон, как будто вам известно, что так поступили с
другим человеком, который умер.
- сказала мисс Токс, сопровождая каждое повторение этого эпитета градом
нежных поцелуев. - Луиза, дорогой мой друг, обещайте мне выпить на ночь
чего-нибудь согревающего и не расстраиваться.
наблюдавшая, сдерживалась в этот критический момент и вплоть до
последовавшего отбытия миссис Чик. Но когда детская избавилась, наконец, от
посетителей, она вознаградила себя за прежнее воздержание.
Нипер, - но когда ее снимут, я еще больше буду злиться, - ну, видывал ли
кто-нибудь когда-нибудь двух таких мегер, миссис Ричардс?
сказала Полли.
поклоном дверь, в которую вышли леди. - Она никогда не будет Домби? Вот как?
Нужно надеяться, что не будет: больше нам таких не надобно, довольно и
одного.
гневе своем ни для кого не делала исключений, - и, право же, это честь для
меня получать от вас приказания, я ведь черная невольница и мулатка. Миссис
Ричардс, если у вас есть для меня еще какие-нибудь распоряжения, сообщите
мне, будьте так любезны.
всегда распоряжаются здесь постоянными, неужели вы этого не знали, да где же
это вы родились, миссис Ричардс, - продолжала задира, - но где бы, когда бы
и как бы вы ни родились (об этом вам самой лучше знать), постарайтесь,
пожалуйста, запомнить, что одно дело отдавать приказания и совсем другое
дело - исполнять их. Один человек может сказать другому, миссис Ричардс,
чтобы тот бросился вниз головой с моста в реку сорок пять футов глубиной, но
этот другой, может быть, и не подумает бросаться.
и любите мисс Флоренс; и сейчас вы накинулись на меня, потому что никого
больше здесь нет.
Ричардс, - отвечала Сьюзен, слегка смягчившись, - когда с их ребенком
носятся, как с принцем, и нежат его и холят, покуда ему не захочется
избавиться от таких друзей, но когда обижают кроткую, невинную малютку,
которая ни одного дурного слова не заслужила, то это совсем другое дело.
Господи боже мой, мисс Флой, непослушная, скверная вы девочка, если вы сию
же минуту не закроете глаза, я позову домовых, которые живут на чердаке,
чтобы они пришли и съели вас живьем!
добросовестного домового из породы быков, стремившегося исполнить
возложенную на него суровую обязанность. Затем ради дальнейшего успокоения
своей юной питомицы она накрыла ее с головой одеялом и сердито хлопнула
несколько раз по подушке, после чего скрестила руки на груди, поджала губы и
просидела весь вечер, глядя на огонь.
многое понимает для своего возраста", но он все это понимал так же мало, как
и приготовления к своим крестинам, назначенным на послезавтра; а
приготовлениями, касавшимися его собственного наряда, а также наряда его
сестры и обеих нянек, занимались весьма энергически. С наступлением
знаменательного утра он, казалось, вовсе не почувствовал его значения;
напротив, был необычайно склонен ко сну и необычайно склонен обижаться на
свою свиту, когда его одевали, чтобы вынести на воздух.
соответствующий событию. Мистер Домби олицетворял собою ветер, сумрак и
осень этих крестин. В ожидании гостей он стоял в своей библиотеке, суровый и
холодный, как сама погода; а когда он смотрел из застекленной комнаты на
деревья в садике, их бурые и желтые листья трепеща падали на землю, точно
его взгляд нес им гибель.
траур, как и обитатели дома. У книг, аккуратно подобранных по росту и
выстроенных в ряд, как солдаты в холодных, твердых, скользких мундирах, был
такой вид, будто они выражали одну только мысль, а именно - мысль о ледяном
холоде. Книжный шкаф, застекленный и запертый на ключ, не допускал никакой
фамильярности. Бронзовый мистер Питт * на шкафу, без малейших следов своего
божественного происхождения, стерег недоступное сокровище, словно
зачарованный мавр. Высившиеся по обеим сторонам шкафа пыльные урны, вырытые
из древней могилы, проповедовали, как бы с двух кафедр, о разрушении и
упадке; а зеркало над камином, отражая одновременно и мистера Домби и его
портрет, казалось, преисполнено было меланхолическими размышлениями.
как будто притязали на ближайшее родство с мистером Домби в его застегнутом
фраке, белом галстуке, с тяжелой золотой цепочкой от часов и в скрипучих
башмаках. Но это было до прибытия мистера и миссис Чин, законных
родственников, которые вскоре явились.
это начало многих счастливых дней.
мистер Джон?
наэлектризовать хозяина дома. Мистер Домби взял ее, как будто это была рыба,
водоросль или какое-нибудь клейкое вещество, и тотчас же вернул по
принадлежности с изысканной вежливостью.
над воротничком, точно она была на шарнире, - вы не прочь, чтобы затопили
камин?
много усилий, чтобы не щелкать зубами, - для меня не нужно.
затянуть тот самый собачий припев, который однажды уже привел миссис Чик в
такое негодование, заявил, что чувствует себя прекрасно.
счастью, прерван Таулинсоном, который доложил:
лицом, ибо в честь церемонии она оделась весьма легко в какие-то
развевающиеся лоскутки.
сдвигающийся театральный бинокль; она присела так низко в благодарность за
Андреев Николай
Суворов Виктор
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Смит Кордвейнер
Махров Алексей