вторую полосы задержим на час, не меньше...
Шапка -- чья идея?
Сейчас не время! Остальные мои замечания в полосах. Все!
спал...
сгреб рукой полосы и вызвал Локоткову. Она унесла их в секретариат. Стол
сразу освободился -- порядок расширил мысль. Но взгляд снова уперся в
толстую серую папку. Он перевернул ее двумя руками и увидел крупные черные
буквы: "ДЕЛО No ..."
ближе к себе.
Извините, что беспокою...
Московской области спортивные общества "Химик", кроме города Воскресенска,
упоминать нельзя. Они с предприятий оборонной промышленности. А сегодня
опять на четвертой полосе "Химик". Не хочу я выговоров получать!
материалов...
открыл ее и обнаружил рукопись, отпечатанную на пишущей машинке. "Россия в
1839", -- прочитал он, приблизил глаза и увидел слово "Самиздат". Дальше шел
текст.
заглянул в конец. В рукописи было свыше семисот страниц. Макарцев положил
под язык таблетку валидола. Неожиданное появление Анны Семеновны заставило
его не то чтобы вздрогнуть, но поежиться. Она ждала, пока он оторвет глаза и
посмотрит на нее, а он принял ее неожиданный приход как акт посягательства
на секретность его дел.
Беременная она, а машины все в разгоне. Можно ее на вашей домой отправить?
хорошем настроении, а тут кивнул, прибавив:
спрашивать ли. -- Без меня в кабинет никто не входил?
А что случилось-то? Не найдете чего-нибудь? Можно, я поищу? Я мигом...
порядок! Сколько раз?!
не можете найти, что нужно. Тетя Маша, когда утром убирает, к столу не
прикасается. Я вытираю только след от чайного стакана да пепел стряхиваю...
Что-нибудь пропало?
посетители, оставляют материалы вместо того, чтобы идти в соответствующие
отделы. Если я буду заниматься частными вопросами, то...
бегала, там копченую колбасу выбросили. На пять минут, не больше. Но Леша в
это время на моем месте сидел... Сейчас уточню...
заходил?
понял?
кабинета редактора.
Покраснев, она дышала от волнения чаще. Она стояла возле него, невысокого
роста, ладно сложенная, чуть полноватая -- но это даже ей шло.
взысканий не имеет.
десять классов вечерней школы, два курса экономико-статистического
института, один курс библиотечного института, полтора курса филологического
факультета МГУ). В 1965 г. окончила вечерний университет марксизма-ленинизма
при МГК КПСС.
Прописана постоянно: Теплый Стан, микрорайон 8а, корпус 13, кв. 16. Тел.
нет.
журналистики, звали Анну Семеновну Анечкой. Исключением был Макарцев и
теперь еще новый его зам Ягубов, не позволявшие с ней фамильярности. А
вообще Анечка ей больше подходило: она была женщина без возраста (уж сорок
три-то точно не дашь!), тщательно ухоженная, одетая недорого, но со вкусом,
косметики -- в самую меру, скорее, плотненькая, чем полненькая, эдакий
вкусный колобок -- хочется попробовать, и незнакомые думают, что достанется
колобок легко. Не тут-то было! Анечка умела постоять за свое женское
достоинство, пожалуй, даже слишком резко, с перехлестом, так что и сама себя
не раз в жизни обделяла, но иначе поступить не могла.
огорчений!"), и никто не знал, что у Анечки вечный комплекс нелепых и
неустранимых бабьих несчастий.
этом месте. Макарцев ценил ее, и она ценила свое очень важное место,
искренне (и справедливо!) уверенная, что кое в чем она может сделать больше
самого редактора. Она позволяла любопытства ровно столько, сколько ему было
нужно, проглатывала его раздражительность, ничего, что поручал, не забывала.
Впрочем, Макарцев заблуждался: хотя Анна Семеновна ни единым движением этого
не выдала, она была более любопытна касаемо его личной жизни.
пролетарий". Из-за регулярных выпивок опустился он до разнорабочего и,
торопясь из магазина к товарищам с поллитровкой, погиб под маневровым
поездом. Мать Анечки работала уборщицей в школе, где была у них комната.
Материных денег хватало на первые четыре с половиной дня месяца, и после
семилетки пошла Анечка зарабатывать.
считала -- женская гордость), от которого она не избавилась и к нынешним
сорока трем. Вскоре на новом месте у нее начиналась связь, для нее нервная и
мучительная, и она была уверена -- настоящая, до конца дней. Она-то сама не
влюблялась, поддавалась чужой влюбленности, -- так по крайней мере она себя
уверяла. Она всегда любила одного человека, отца ее будущего ребенка,
являвшегося к ней в разных ликах. Ради ребенка, который снился по ночам --
маленький комочек, уступала она домогательствам, мечтая только об одном --
скорей забеременеть, и тогда Его Величество Мужчина ей не нужен, расстанется