этими роковыми предчувствиями, он направился под вечер на ристалище в
Турнелль. Турниры этого дня, в которых он не пожелал участвовать, подходили
к концу. Габриэлю удалось разглядеть в толпе Диану, она его тоже заметила, и
этот мгновенный обмен взглядами рассеял мрак в его сердце, как солнце
рассеивает тучи. Забыв на время о таинственном узнике, Габриэль думал уже о
любимой девушке, с которой предстояло ему встретиться вечером.
X. ЭЛЕГИЯ ВО ВРЕМЯ КОМЕДИИ
король, вельможи и все придворные дамы собирались в покоях у королевы. Там
они свободно, а подчас даже весьма вольно обсуждали события дня. Затем среди
общего разговора завязывались и частные беседы. "Находясь среди сонма
смертных богинь, - говорит Брантом, - каждый вельможа или дворянин беседовал
с тою, кто ему была всех милее". Часто также устраивались там балы или
спектакли.
Впрочем, к радости его примешивалось и некоторое беспокойство. Неясные
шепотки, двусмысленные намеки на предстоявшую свадьбу Дианы, естественно,
тревожили его. Когда он увидел Диану вновь, когда ему показалось, что в
глазах ее светится все та же неясность, волна счастья охватила его. Но эти
упорные слухи, в которых переплетались имена Дианы де Кастро и Франциска де
Монморанси, так настойчиво звучали в его ушах, что он невольно
призадумывался. Неужели Диана согласится на этот ужасный брак? Неужели она
любит этого Франциска? Неужели эти мучительные сомнения не рассеет даже
свидание?
немало знакомств и должен был в качестве оруженосца знать больше своего
господина. Подобное решение виконта д'Эксмеса было кстати на руку и
Мартен-Герру, который, заметив озабоченность хозяина и считая, что тому
грешно в чем-то таиться от верного своего слуги после пяти лет совместной
жизни, дал себе слово расспросить его обо всем случившемся.
Кастро не любит Франциска де Монморанси, а Мартен-Герр понял, что Габриэль
любит Диану де Кастро.
час до того, как распахнулись двери королевских покоев, а Мартен-Герр, дабы
почтить августейшую возлюбленную виконта, немедленно отправился к
придворному портному и купил себе камзол темного сукна и штаны из желтого
трико. Заплатив за них наличными, он тут же надел этот костюм, чтобы вечером
щегольнуть в передней Лувра, где ему предстояло дожидаться своего господина.
уже в другом костюме. Когда он выразил свое удивление, Мартен-Герр ответил,
что вечер показался ему прохладным и поэтому он решил одеться потеплее,
однако новый камзол и штаны так ему нравятся, что он пришел купить или
заказать точно такой же второй костюм. Тщетно твердил портной Мартен-Герру,
что это будет иметь такой вид, будто он ходит всегда в одной и той же
одежде, и что лучше заказать другой костюм, например желтый камзол и темные
штаны, раз уж ему нравятся эти цвета. Мартен-Герр стоял на своем, и портной
- поскольку готового платья у него под рукой не оказалось - все-таки
пообещал ему подобрать сукно точно таких же оттенков.
пришлось бродить перед вратами своего рая, истек, и он получил наконец
возможность в числе других гостей проникнуть в покои королевы.
королевой-дофиной, Марией Стюарт.
неблагоразумно со стороны нового человека. Габриэль примирился с
необходимостью ждать благоприятного момента. А покамест он разговорился с
бледным и тщедушным на вид молодым человеком, который случайно оказался
перед ним. Потом, поболтав на темы столь же незначительные, каким он казался
сам, молодой кавалер спросил Габриэля:
вам тот же вопрос?
так стремительно. Франциск, наделенный не слишком острым умом, был
совершенно озадачен, но так как не любил размышлять, то вскоре перестал
ломать голову над этой загадкой и пошел искать себе других, более
воздержанных собеседников.
окруживший короля. Генрих II только что объявил, что, желая закончить этот
день сюрпризом для дам, он распорядился соорудить на галерее сцену и что на
ней сейчас представлена будет пятиактная комедия в стихах господина Жана
Антуана де Баиф под заглавием "Храбрец". Весть эта, разумеется, была принята
шумно и радостно. Кавалеры подали дамам руки и проводили их в соседнюю залу,
где наскоро были устроены подмостки. Но Габриэль так и не сумел пробиться к
Диане и устроился не рядом, а неподалеку от нее, позади королевы.
ней подойти.
она.
на меня государю, лишили меня этой возможности.
один из самых смелых и ловких наших всадников. Вчера от вашего удара
зашатался в седле государь - случай редкостный. Мне бы доставило
удовольствие снова быть свидетельницей ваших побед.
знал, как на них ответить.
Екатерина, очевидно весьма расположенная к красивому и робкому молодому
человеку.
пьеса эта, как я слышал, простое подражание комедии Теренция [Теренций -
римский писатель II века до н. э., автор комедий].
литературе не хуже, чем владеете копьем.
суровыми. Но замкнутый, хмурый, как Еврипидов Ипполит [В трагедии великого
древнегреческого драматурга Еврипида "Ипполит" изображен юноша Ипполит, сын
Тесея, оклеветанный женой Тесея - Федрой], Габриэль принимал заигрывания
итальянки с натянутым видом. Глупец! Откуда ему было знать, что благодаря
такой монаршей милости он не только будет сидеть рядом с Дианой, но и увидит
самое яркое проявление ее любви - сценку ревности. В самом деле, после того
как Пролог, согласно обычаю, попросил у слушателей снисхождения, Екатерина
шепнула Габриэлю:
обращаться к вам за пояснениями.
поклонившись королеве, взял табурет и скромно сел в проходе рядом с Дианой,
чтобы никому не мешать.
написанная со всем наивным педантизмом того века. Но мы воздержимся от ее
разбора. Напомним лишь, что главное действующее лицо в пьесе - некий
лжехрабрец, солдат-хвастун, которого обманывает и водит за нос некий ловкач.
сидевшие в зале, пожелали увидеть в старом, смешном забияке самого
коннетабля Монморанси, а сторонники Монморанси решили услышать в хвастовских
рассказах солдата-фанфарона намеки на честолюбие герцога де Гиза. Поэтому
каждая удачная мизансцена превращалась в сатирический выпад и каждая острота
попадала в цель. Люди той и другой партии хохотали во все горло, показывали
пальцем друг на друга, и комедия, которая разыгрывалась в зале, была
поистине не менее забавна, чем та, которую играли на подмостках актеры.
стана заинтересовались представлением, и среди грома рукоплесканий и взрывов
хохота дали волю своему чувству. Сначала они оба прошептали:
еще интересует, какое чувство может во мне вызвать другая? Для вас не
безразлично, что у меня творится в душе?
какой вас интересует то, что творится у меня в душе.
то же, что и я, - значит, вы ревнуете! Словом, если вы чувствуете то же, что
и я, - значит, вы страстно любите меня!
герцогиней де Кастро.
Эриксон Стивен
Флинт Эрик
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Белов Вольф
Посняков Андрей