бездомных олимов.
были красивы. Иногда мы останавливались и замирали. Белые с красным в
окружении аккуратно подстриженной зелени, со ступенчатыми балконами, острыми
готическими крышами или крышами плоскими, как солярий, одно-, двух- или
трехэтажные, иные виллы были поистине творением художника. Одни были богаче,
другие скромнее, но что нас поражало -- не было двух одинаковых, похожих.
понимание красоты и стиля. Смешанное с израильскими традициями, местными
материалами и свободой строить, что хочешь (вспоминаю унылые ряды домов в
городах и деревнях страны моего исхода), оно взрастило красоту и своеобразие
нашего уходящего в гору городка.
-- гадать, что за хозяин у этого терема. Можем ли мы узнать о хозяине по
фасаду дома? Что может рассказать дом и двор о тех, кто здесь живет?
кустарника, аккуратно подстриженного, словно подогнанного веточка к веточке,
листок к листку. Во двор впускает калитка (иначе и не скажешь -- калитка, как
там, на Украине), слева от входа под деревом вкопан стол, скамейки. За домом
аккуратный негустой сад, трава. Деревья -- лимоны, мандарины, орехи. Мне ка¬
жется, здесь должны бы расти вишни, черешни.
наличниками. Дом не очень велик, но весь улыбается, радует глаз. Внутрь
ведет крыльцо. Мне все хочется увидеть здесь строганное деревянное крыльцо,
но нет, оно из каменной крошки, гладкое и чистое. Как все внутри -- чистое-
пречистое.
их доме. Мне хорошо с ними.
принадлежность к нашему гонимому народу, нельзя истребить также дух и
культуру тех мест, где мы родились и жили. Как бы ни плавил нас котел аб¬
сорбции. Что делать? Такая у нас судьба.
надеясь услышать, что да, звонил.
Это прекрасно, что у него много работы, он и уехал за океан в поисках
работы. Здесь инженеру, даже хорошему специалисту по электронике, устроиться
не так-то просто, а устроишься -- платят мало. Там, за океаном, тоже не так
уж хорошо с работой, за которую прилично платят. Ездил с семьей с места на
место, три месяца вообще был не у дел. На что жил? Папа переводил шекели в
доллары, доллары с оказией передавал в Америку.
Это же не то, что писать письма.
собирался завтра звонить вам.
собирался звонить завтра. Всегда -- завтра.
интересуется здоровьем и делами. Ко дню рождения Абрама прислал подарок. А
внук, тот самый подросток с пушком над верхней губою, и вовсе нежен с дедом
и бабушкой -- по телефону. Спрашивает у Ханы:
ней, у нее самая вкусная в мире еда.
воздух, забота, бабушкины пироги. Молодые приезжают редко -- всей семьей
дорого. А мальчик спокойно позволяет старикам вращаться вокруг его оси. Его
ось -- это ось их вселенной. Он понимает, что доставляет им радость уже тем,
что он существует да еще приехал. С Абрамом и Ханой он снисходительно нежен,
смотрит на них с любовью, но уже чуть-чуть свысока.
приятно.
всякой.
собой разумеется, это его страна, он здесь родился.
наша Аля.
у Абрама машина хорошая, нормальная машина.
и с тех пор молчат. И жизнь -- сплошное ожидание звонка.
говорит Хана. Она всегда в хлопотах, словно на плечах семья, а не их двое,
она да Абрам. То сестре что-то сделает, то племянникам, то чужим людям. Он
тоже, где может, ищет работу -- и занятие и приработок, пенсия не так уж
велика. Он все умеет, может сделать любую работу -- починить водопровод,
поставить солнечный бойлер, подстричь траву. Целый день работает -- то по
дому, то у людей. У них много друзей, знакомых. Надо помочь -- пожалуйста.
и Хана тут же спешат на выручку. Помогут что-то сделать, подбросят утварь,
дадут инструмент кран починить, а то и вовсе отдадут хорошую вещь -- у них,
мол, стоит без дела, а нам нужна.
разбогатеешь, вернешь.
игру, он знает, что так мне легче.
мой муж и Абрам -- братья, а когда приезжает Ирина, у нее есть дядя и тетя.
Это тоже игра, но игра приятная, мне она по сердцу. И мне очень хочется что-
нибудь для них сделать, что-нибудь доброе, ласковое. Но что я могу?
тоже стараются шутить, и мы много смеемся. А смех, говорят, продлевает
жизнь.
смотри -- фотографии. Получила от сына письмо, он теперь живет в штате
Небраска, а на снимке купленный им в рассрочку дом. На фоне этого небольшого
красивого дома их Яков, мужчина высокий, светловолосый, со светлыми усами. А
на другом снимке, на лужайке в лучах солнца, стоит центр их вселенной -- гла¬
застый подросток. Пожалуй, за эти месяцы он повзрослел.
уезжают отсюда? Зачем старики остаются одни?..
существует -- единообразной еврейской души?
можете писать об израильтянах.
верхней части нашего городка. Квартира далековата от центра, но зато из окон
видны просторы необъятные -- добрая часть Израиля. Ире нравится смотреть из
окна.
за горы Кармель поднимаются облака.
лет.
тем, что это так, что он понимает. -- Я думаю и чувствую, как ваш квартирный
маклер, как хозяин вашей квартиры.
квартиру. Он чувствовал себя неуютно оттого, что мы просили перевести еще
раз то или иное место, мы оказались тупицами и занудами и не обращали
внимания на то, что маклер посматривал на часы. Мы хотели знать все, понять
странные израильские законы: почему во главу угла в договоре ставят только
наши обязанности квартиросъемщиков?
ним было несколько горячевато. Переводил пункты длинного договора быстрее,
чем нам бы хотелось, иногда даже не дословно, а смысл. Ему не терпелось
быстрее закончить это дело, не потому что он торопился. Время у него было,
но он считал, что мы ведем себя неприлично.