сквозь арки. На одной из стен горел оранжевый круг, но света он давал
немного. По сравнению с лаконичной архитектурой здания, поражала пестрота
его внутреннего убранства. Пол покрывали яркие подушки с причудливым,
запутанным узором, который завораживал, заставляя взгляд следовать своим
диковинным переплетениям. В Эйрис проснулся художник, и она опустилась на
колени, чтобы потрогать чудесные, невиданные линии.
прикрепленные к полу круглые металлические столики. Эйрис протянула руку и
ощутила знакомую вибрацию.
который выходили бесчисленные двери. В нескольких проемах стояли
делизийцы. Три человека преградили им путь.
принадлежать только вам. Не мешкайте, позже станет дороже.
Эйрис раньше не замечала. Это был уже не тот резковатый, но все-таки
заботливый человек, что привел ее сюда. Он обнажил оба клинка - обычный,
делизийский, и серый, дар гедов. Лицо напряглось и превратилось в
бесстрастную маску, на которой осколками прозрачного стекла сверкали
глаза.
холодным взглядом. Его товарищи схватились за ножи.
Хочешь распроститься со своими надеждами на Эр-Фроу?
Эйрис понимала, что немногие решатся навлечь на себя гнев гедов за
нарушенную сделку, тем более в первый день, когда еще никто не знает,
какая последует месть. Люди предпочтут заплатить, чем затевать драку. Эта
троица все рассчитала безошибочно. Вдоль коридора одна за другой
захлопывались двери. Никто не хотел видеть, вмешиваться в эту историю.
лучшую позицию для нападения. Ярость слепила ему глаза, он не видел
ничего, кроме двух фигур, преградивших ему путь. Эйрис с ужасом подумала,
как он не похож на джелийских легионеров. Его повадки выдавали нетерпение,
отчаянную жажду боя не на жизнь, а на смерть. Один из его противников,
почуяв опасность, вопросительно взглянул на коротышку, но тот ничего не
сказал. Другой усмехнулся и тоже двинулся по дуге перед Келоваром.
подхватил его. - Отсчитай сорок харбинов и отзови своих кридогов.
пройти.
застыл на месте. Эйрис тронула его руку - рука словно одеревенела. Солдат
поглядел на Эйрис словно не узнавая. Она вздрогнула, но все же потянула
его за рукав, и Келовар покорно дал себя увести. И лишь когда они
оказались за поворотом коридора, лицо солдата смягчилось, приобретя свое
обычное выражение.
отслужить положенный срок.
В его глазах застыла такая беспросветная тоска, что Эйрис снова задумалась
над тем, почему он здесь, и неожиданно почувствовала симпатию к своему
спутнику. "Взаимная жалость калек", - горько подумала она. Она ненавидела
как горечь, так и правду этих слов.
хотелось бы, чтобы она расплакалась. Неожиданно Эйрис вспомнила, как еще
тогда, в делизийском лагере, решила, что солдат предпочел бы, чтобы у нее
не оказалось денег и он смог бы заплатить за нее, вспомнила и его заботу
по пути сюда, хотя она совсем не нуждалась в провожатом. Но тут же в
памяти всплыло его бледное лицо, выхваченные ножи... Странный он, этот
Келовар...
дверь откроется, и с этих пор будет открываться только нажатием вашего
пальца. Если вы хотите позволить другим людям открывать вашу дверь,
приложите ваши пальцы к замку одновременно. Тогда она будет открываться
для каждого из вас. Если вы первый...
ответил, приложил палец к замку, и дверь распахнулась. Они вошли в комнату
без окон. Ничего, только стены из серого металла, а на полу - три яркие
подушки, тоньше и длиннее, чем на первом этаже. Слева от двери на голой
стене слабо мерцал оранжевый круг, но света явно не хватало. Стоит закрыть
дверь, как здесь воцарится непроглядная темень. Комната оказалась просто
пустой темной коробкой, предназначенной только для спанья. Эйрис
задрожала.
Он не успел отвести взгляд, по которому нетрудно было догадаться о его
намерениях, однако в ее душе не шевельнулось ни желания, ни интереса, ни
даже тщеславия.
мягче проговорила Эйрис. - Я, пожалуй, отправлюсь туда.
зная зачем, Эйрис нажала на оранжевый круг. Комната наполнилась светом,
лившимся отовсюду и ниоткуда, с едва заметным золотистым отливом. От
неожиданности Эйрис вскрикнула. Еще одно опасливое движение, и свет погас.
Господи, это же лампа!
светильник. Между ним и стеной не было ни малейшей щели, казалось, они -
одно целое. Круг совсем не нагрелся. Но что же поддерживало огонь? Где
пламя? Изумленная, завороженная, испуганная, она долго сидела перед
светильником и не сразу услышала стук в дверь.
торговцев одеждой. Этот город - всего лишь участок леса, где среди кустов
и деревьев проложены дорожки. Кажется, возле северной стены есть поляна.
Ты можешь сшить себе одежду из этих подушек. В коридоре портной уже
назначает цены.
она разорвана на груди и кое-как заштопана. Келовар не отводил взгляда.
Эйрис забрала у него подушки и повернулась, чтобы сложить их на пол.
остановить его.
испуганные вопли. Келовар развернулся и бросился к лестнице. После
секундного колебания Эйрис побежала за ним и в изумлении замерла на нижних
ступенях.
и не меньше, точно в центре. Женщина, стоявшая подле Эйрис, заметила ее
изумление.
голосом, что Эйрис пришлось наклониться, чтобы расслышать. - Так же, как
растворилась арка в Стене. Только что они были, потом какое-то мерцание -
и крышки просто растаяли, а на их место снизу поднялись другие, уже с
чашами.
подобно тихому ручейку среди камней. - Смотри, Калид Т'Алира пробует.
что-то из чаши и положил в рот. С минуту он задумчиво жевал, потом кивнул
солдатам, толпившимся позади него.
остановиться, без конца повторяла: - Это может быть отравлено, это может
быть...
а просто посмотрел прямо в глаза и что-то тихо сказал. Эйрис не смогла
разобрать его слов. Толстуха успокоилась, но отовсюду еще доносились
тревожные и испуганные голоса. Калид Т'Алира повернулся к ним.
собирались убить нас, стали бы они так медлить? В чашах обычная еда. Я
попробовал - довольно вкусно. Если вы еще боитесь, тогда подождите и
понаблюдайте, как подействует на меня пища гедов. Вы хотите есть? Возьмите
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Жюль Верн
Чернецов Андрей
Сапковский Анджей