от всей души, однако наш ответ - нет. Нет, нет, нет и нет.
понять, насколько это смирение серьезно. Тем не менее разговорчивость яйца
рассеяла смущение Флаксмена, и он принялся вместе с Каллингемом улещивать,
убеждать и умолять яйцеглава, а Зейн Горт время от времени подкреплял их
доводы изящными логическими подробностями.
Бишоп, очутившись возле робота, шепнул:
нероботом, как ты выражаешься. Ведь если на то пошло, он всего лить
стационарная думающая машина. Вроде словомельницы.
мне подобное чувство. Для этого он слишком... слишком уютный, если
прибегнуть к вашему выражению. К тому же он наделен сознанием, которого у
словомельниц никогда не было. Нет, он не неробот, он - аробот. Он - такой
же человек, как и ты. Правда, в оболочке, но это не имеет никакого
значения - ведь и ты тоже скрыт в оболочке из кожи.
нечего опасаться, что создаваемые ими произведения окажутся далекими от
жизни - это он, как директор издательства, берет на себя. Флаксмен же с
противной слащавостью расписывал, какое благодеяние совершат яйцеглавы,
когда поделятся накопленной за неисчислимые тысячелетия (его собственные
слова) мудростью с отягченными телами короткожителями. Разумеется,
мудрость эту лучше всего будет воплотить в остросюжетные, увлекательные
повести. Ржавчик время от времени вновь коротко излагал свою позицию,
выдвигал новью аргументы, уклонялся от возражений, но не отступал ни на
шаг. Во время своего медленного дрейфа по направлению к няне Бишоп Гаспар
поравнялся с Джо Вахтером, который, нацепив кусочек пены на конец
карандаша, сыпал на него клочки бумаги, чтобы он не прилип ко дну
мусорного совка. И тут Гаспару пришло в голову, что Флаксмен, и Каллингем
вовсе не те цепкие, хитрые и ловкие дельцы, какими они старались казаться.
Их ни с чем не сообразный план получить от двухсотлетнего
законсервированного мозга произведения, которые увлекли бы современных
читателей, выдавал в них безответственных мечтателей, возводящих воздушные
замки на песке.
фантазии, какими же фантазерами были прежние писатели? Эта мысль
ошеломляла, точно открытие, что твоим прапрадедом был Джек-Потрошитель.
17
Яйцеглав за два века своего существования не прочел ни единой книги,
смолотой на словомельнице!
постоянно недодают кислорода, что превратило их в кретинов. Издатель, хотя
и был готов признать, что в прошлом не уделял достаточного внимания своим
подопечным в "Мудрости Веков", тем не менее обвинил персонал Детской в
злостном лишении яйцеглавов самой элементарной литературной диеты.
СЛОВОПОМОЛА" было установлено самим Даниэлем Цуккертортом при основании
Детской и мистеру Флаксмену следовало бы об этом знать. Изобретатель
настаивал на том, что яйцеглавы должны получать самое лучшее
интеллектуальное и художественное питание, а чтиво, производимое
словомельницами, он объявил вреднейшей примесью. И это правило соблюдалось
очень строго, хотя в прошлом какая-нибудь безответственная няня и могла
тайком подсунуть в рацион две-три свежесмолотые книги.
остановил свой выбор на нем и его товарищах именно потому, что они были
преданы высокому искусству и философии, а к науке и особенно технике
питали глубочайшее отвращение. Разумеется, иногда продукция словомельниц
вызывала у них некоторый интерес чисто умозрительного свойства, но этот
интерес никогда не был большим, и правило "НИКАКОГО СЛОВОПОМОЛА" не
причиняло им ни малейших неудобств.
разговорился, отошла в дальний угол кабинета. Там можно было шептаться, не
мешая остальным, и к большому удовольствию Гаспара няня Бишоп как будто не
имела ничего против его общества.
язвительности девушка вызывает в нем самые теплые чувства, а потому
попробовал расположить ее к себе, выразив глубокое - отчасти искреннее -
сочувствие к положению, в которое поставил ее подопечных нелепый план
издателей. Он довольно долго и, как ему казалось, не бесполезно
распространялся о возвышенном уединении яйцеглавов, об их утонченной
этике, о филистерской пошлости и о литературных претензиях Каллингема, в
частности.
закончил он.
противоположного мнения. По-моему, это прекрасный план, и Ржавчик просто
дурак, если не видит этого. Им давно нужно было бы найти себе настоящее
занятие, вернуться в мир, заработать синяки и ссадины! Им это просто
необходимо! Если хотите знать, так издатели ведут себя как настоящие
джентльмены. Особенно мистер Каллингем, который оказался гораздо более
приятным человеком, чем я думала. Знаете, мистер Ню-Ню, мне начинает
казаться, что вы действительно писатель. Во всяком случае, говорите вы как
писатель. Возвышенное уединение, подумать только! Так вас и тянет в башню
из слоновой кости.
сказали об этом Ржавчику? Вас-то он, наверное, послушается!
должна перейти на их сторону, когда Ржавчик и так один против всех? Нет
уж, увольте.
быть, поужинаем вместе? То есть если вам разрешено отлучаться из Детской.
только ужином и разговором.
себя с успехом.
говорил о долге яйцеглавов перед человечеством.
металлический голос. - Я долго и терпеливо слушал вас, но пришло время
сказать правду. Мы существуем в совершенно разных мирах. В рассказе
великого русского писателя некий человек на пари согласился прожить пять
лет в одиночном заключении. В течение первых трех лет он без конца
требовал все новых и новых книг, в течение четвертого года он читал только
Евангелие, а на пятом перестал читать совсем. Мы находимся в таком же
положении, как он, только тысячекратно усиленном. И мы страдаем от этого
одиночества и время от времени вспоминаем - причем без малейшей
признательности - того, кто соблазнил нас этой судьбой, а заодно и мир,
который отрекся от нас и продолжает идти дальше своим извилистым трудным
путем, пока мы пребываем в нашей вечной ночи.
отнесите обратно.
18
разинуть на нас тигриную пасть или раздавить как мух. Приемная "Мудрости
Веков" казалась самым тихим и спокойным местом в мире, местом, где время
давно остановилось, однако, когда Гаспар вечером зашел туда за няней
Бишоп, из внутренней двери внезапно появился всклокоченный старец, который
взмахнул длинным посохом из черного дерева с двумя поразительно
реалистичными змеями и изрек:
кому говорят!
ушных мочках. Однако он не горбился, обладал очень длинной белоснежной
бородой и так широко раскрывал глаза, что были видны налитые кровью белки.
застарелого перегара.
собрался было дернуть его за бороду, чтобы проверить, не накладная ли она,
и, опасливо косясь на посох, уже протянул руку, как вдруг за спиной старца
показалась няня Бишоп.