лет...
гауптштурмфюрер. Садитесь, пожалуйста, я вас слушаю.
лучше. - Он замялся, кашлянул и продолжал:
белоснежный манжет, внимательно посмотрел на собеседника. - Курите,
гауптштурмфюрер, не стесняйтесь. Вы перестаете мне помогать и принесли
последнюю документацию. - Он похлопал по папке. - Я не могу вас осудить, вы
немецкий офицер...
проинформировать. - Шлоссер поднял руку, остановил пытавшегося возразить
Маггиля. - В Берлине, перед самым моим отъездом в Таллинн, Канарис и я имели
довольно длинный разговор с руководителями вашего ведомства, не буду
называть фамилии. Нам удалось убедить данных господ в необходимости тесного
сотрудничества абвера и СД в операции "Троянский конь". Видимо, тот факт,
что операция затягивается, натолкнул ваших руководителей на мысль, что
приказ фюрера выполнен не будет. Теперь они хотят отмежеваться, свалить всю
вину на абвер. Спорить не приходится. Но, кроме огромного вреда, который
принесет несогласованность наших действий, я не вижу других результатов
принятого решения. Чтобы вы поняли, что я преследовал своей целью только
благо Германии, предупреждаю, господин гауптштурмфюрер: в случае удачи
проводимой операции ее успех будет разделен нами поровну. - Шлоссер встал,
вышел из-за стола. - При неудаче я несу ответственность единолично. Все. -
Вздохнув, он подошел к Маггилю.
было уследить за ходом мысли Шлоссера. Что задумал хитрый аристократ?
он, пытаясь казаться глупее, чем был на самом деле.
заметил, что Маггиль опустил голову, и пояснил:
пока не берешься за воплощение замысла в жизнь. Шекспир сказал: "Если бы
делать было так же легко, как знать, что надо делать, то часовни стали бы
храмами, а бедные хижины царскими дворцами".
что сегодня или вчера повесил какого-нибудь великого мыслителя. - Маггиль
захохотал.
себя, старина. Ты принадлежишь к счастливой категории людей, которым чужды
сомнения.
после чего представитель СД, сославшись на дела, ушел. Шлоссер просмотрел
принесенную Маггилем сводку наблюдения, которое вела за улицей Койдула
служба безопасности, и сообщение офицера под псевдонимом Игрок. Ни то, ни
другое оперативного интереса не представляло. Шлоссер спрятал документы в
сейф. Значит, скоро останутся лишь пансион и человек Целлариуса в казино.
Чем вызвано указание Кальтенбруннера?
хриплый голос Канариса. - Как вы себя чувствуете, господин адмирал? Нет, у
меня без изменений. Услышав по радио, что в Берлине предстоят дожди, решил
справиться о здоровье. Отличная погода? О нашей этого не скажешь. Мой сосед
сидит дома, боится ветра. Сегодня утром подуло с моря, дождь и ветер. -
Шлоссер вежливо рассмеялся. - Спасибо. Я тоже жду хорошую погоду, господин
адмирал. Вам кланяется фрегатен-капитан Александр Целлариус, он как истинный
моряк не покидает судно ни в какой шторм. Спасибо, господин адмирал,
спасибо. Поклон и наилучшие пожелания семье. Хорошо, буду звонить ежедневно.
Хайль Гитлер! - Он повесил трубку.
Необходимо отвыкать от штатского костюма. Сейчас в Таллинне немец в
штатском, точнее, в костюме, сшитом у лучшего берлинского портного, слишком
обращает на себя внимание. Он переоделся в общевойсковой мундир с майорскими
погонами, решил пройтись по городу, заглянуть в офицерское казино,
проверить, исправно ли работает "фотоателье" на улице Койдула.
мундире стоял у окна, а хозяин комнаты, которую только что снял капитан
вермахта, пятился к двери и, подобострастно улыбаясь, говорил:
двери чемодан, еще раз поклонился и вышел.
переоделся в респектабельный, неброский штатский костюм, добротный плащ и
шляпу. В маленький чемоданчик он уложил седой парик, вылинявший плащ и шляпу
с потрепанными обвислыми полями, с сожалением поставил трость в угол и, взяв
чемоданчик, вышел на улицу.
средней руки - отыскал объявление о сдаче квартиры и вскоре уже в
сопровождении хозяина осматривал небольшую уютную квартирку в районе
Пелгулин.
несколько дней, получите, милейший, аванс. Я буду много ездить, мало здесь
жить. Вы получили выгодного жильца, - говорил он быстро, держался развязно,
совсем не походил на молчаливого и медлительного капитана Кригера. - Время -
деньги, дорогой хозяин. Война заставляет нас шевелиться. Выгодная сделка
сегодня - завтра может обернуться сплошным убытком.
только...
хотел меня обмануть? Прячь деньги, пока я не передумал. - Он взял хозяина
под руку, вывел из квартиры, заперев ее, положил ключ в карман.
в изолированной квартире станет жить преуспевающий коммерсант Келлерман.
Здесь же будет храниться рация разведчика Скорина.
***
вокзала, явно пользовалась успехом у проходивших мимо офицеров. Скорин долго
выбирал маленький букетик ландышей, затем долго рылся в карманах в поисках
мелочи, смотрел на девушку холодно, без улыбки. Заплатив за цветы, спросил:
начал беседовать с цветочницей, как со старой знакомой. Скорин оглядел
многолюдную площадь, нюхая букетик, не торопясь пошел в сторону городской
управы.
служащие стали торопливо выходить на улицу. Скривив широкое лицо в гримасу
недоверия и брезгливости, с потрепанным портфелем в руке появился толстяк
полицай. Не оглядываясь, не обращая ни на кого внимания, он терпеливо
дождался трамвая. Так же терпеливо трясся в нем несколько остановок. В
нескольких шагах от полицая, погруженный в свои мысли, ехал Скорин. На
полицая он даже не смотрел, хотя думал только о нем.
мужчина, но цветочница удобнее для дальнейшей работы. К ней легко подойти,
не вызывая ни у кого подозрения.
судьба операции, его жизнь.
по узкой улочке. Навстречу ему шла пожилая женщина с кошелкой. Увидев
полицая, она перешла на другую сторону и, когда он уже не мог ее видеть,
посмотрев ему вслед, беззвучно выругалась. У изгороди, огораживающей
маленький покосившийся домик, полицай долго возился с ключами и гремел
засовами, прошел во двор, и вскоре одно из окон распахнулось. Ничто не
говорило об опасности. Окинув взглядом безлюдный переулок, Скорин пошел от
домика, от окна с белыми занавесками. Все спокойно, но цветочница удобнее.
Пожалуй, лучше обратиться к ней. Сначала, конечно, проверить.
и грохотом двигалась колонна танков. Немногочисленные прохожие теснились к
стенам домов, понуро опустив головы. Вид этих людей диссонировал с бравурным
маршем, доносившимся из репродуктора.
приветствовали танковую колонну. Какой-то мужчина случайно встретился
взглядом с немецким офицером, тотчас робко махнул рукой, изображая
приветствие, но сосед, стоявший к Скорину спиной, сердито толкнув этого
мужчину, ударил его по руке.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Трудно было сказать, кто из них больше нервничал. Над Шлоссером сгущались
тучи недоверия, которые вот-вот могли разразиться карающими приказами.
Самойлова Елена
Каргалов Вадим
Ильин Андрей
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Шилова Юлия