клянусь богом, безумные так не говорят!
это, может быть, еще не самая грубая его ложь. Я подозреваю что-то в этом
роде!.. И верьте, верьте мне: кто при некоторых обстоятельствах не лишится
рассудка, тому нечего лишаться.
старик, и у вас... я вижу это по решительному выражению вашего лица... и у
вас есть рассудок, а стоит сказать мне слово, и вы его лишитесь.
скажете это слово, если вы не скажете мне его сейчас же!.. Скажите мне его!
Скажите мне его! Или неправдой, неправдой будет то, что вы принадлежите к
числу тех безумных, которые достойны нашего сострадания, нашего уважения...
Вы попросту глупы. У вас нет того, чего у вас и не было.
Вы знаете, что Аппиани скончался?
лишить меня рассудка, а разрываете мне сердце.
ваша дочь... то, что совершилось с ней, хуже смерти.
я знаю только одно, что хуже...
Теперь-то она только начнет жить по-настоящему. Жизнь, полная наслаждений.
Самая прекрасная, самая веселая, привольная жизнь, - до тех пор, пока она не
кончится.
должно меня свести с ума! Скажите же его! Не лейте ваш яд по капле. Одно это
слово! Скорей!
говорил с вашей дочерью. После обеда она у него в его увеселительной...
увеселительной резиденции.
о немаловажном деле. И очень хорошо, если они договорились; очень хорошо,
если ваша дочь добровольно укрылась на этой вилле. Таким образом, видите:
это выходит не насильственное похищение, а всего лишь маленькое... маленькое
убийство...
убийство, то было и похищение. (Дико озирается, в бешенстве топает ногой.)
Ну, Клаудия! Ну, жена! Вот дожили до радости! О милостивый принц! О, какая
исключительная честь!
своего камзола и убеждается, что безоружен.) Удивительно, что я второпях не
позабыл еще своих рук! (Ощупывает все карманы, словно ищет что-то.) Ничего!
Решительно ничего! Нигде.
(Вынимает кинжал.) Возьмите! Возьмите скорей, пока никто нас не видит. У
меня есть еще кое-что... Яд... Но яд - это только для нас, для женщин, это
не для мужчин. Возьмите же его! (Передает ему кинжал.) Возьмите же!
безумная, тот будет иметь дело со мной.
воспользоваться им. От вас этот случай не уйдет. И вы этот случай - первый,
самый лучший случай - вы не упустите его, если вы мужчина. Я - я только
женщина, но я пришла сюда вооруженная, с твердым решением. Мы-то, мы можем
во всем довериться друг другу, старик. Ведь мы оба оскорблены. Оскорблены
тем же самым соблазнителем... Ах, если б вы знали... если бы вы знали, как
беспредельно, как невыразимо, как немыслимо я им была оскорблена и еще буду
оскорблена... Вы забыли бы свою обиду. Знаете ли вы меня? Я - Орсина.
Обманутая, брошенная Орсина. Может быть, брошенная только из-за вашей
дочери. Но при чем тут ваша дочь? Скоро он бросит и ее... Потом еще другую!
А там опять другую! Ах! (Как бы в восторге.) Какая небесная фантазия! Если
бы когда-нибудь все мы, целая толпа брошенных им, если бы все мы
превратились в вакханок, в фурий, и он оказался бы среди нас, и мы бы
растерзали его тело, разорвали бы его на части, рылись бы во внутренностях,
чтобы найти сердце, то сердце, которое изменник обещал каждой из нас и ни
одной не отдал. Ах! Вот это был бы праздник! Это был бы праздник!
угадала! Ах, наш защитник, наш спаситель! Так ты здесь, Одоардо? Ты здесь?..
По их шопоту, по их лицам я это поняла. Что мне тебе сказать, если ты еще
ничего не знаешь?.. Что мне тебе сказать, если ты все знаешь? Но мы
неповинны. Я неповинна. Дочь твоя неповинна. Неповинна, ни в чем не повинна.
успокойся, только успокойся и отвечай мне. (Обращаясь к графине.) Не
подумайте, сударыня, чтобы я сомневался. Граф умер?
мессы?
каком смятении вернулась она домой...
ли я... Смею ли я тебя просить...
спокойнее, чем я? (Пересиливая себя.) Знает ли Эмилия о смерти Аппиани?
ведь его нет...
боязливая и вместе самая решительная из девушек. Она никогда не может
совладать со своими первыми впечатлениями, но после минутного раздумья к ней
возвращаются находчивость и самообладание. Она держит принца на расстоянии.
Она говорит с ним таким тоном... Одоардо, устрой только так, чтобы нам
уехать отсюда.
ведь возвращаетесь в город?
большого ума. Мой друг, моя благодетельница. Ты должна поехать с ней, чтобы
сейчас же прислать карету за нами. Эмилии незачем больше ехать в Гвасталлу.
Она поедет со мной.
ней. Не возражай!.. Пойдемте, сударыни. (Тихо графине.) Вы обо мне
услышите... Пойдем, Клаудия. (Уводит ее.)
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
расхаживает взад и вперед по галлерее. Он как раз поворачивает, идет сюда...
Нет, опять повернул обратно... Он еще не пришел к окончательному решению. Но
стал гораздо спокойней, или, может быть, только кажется, что так. Для нас
это безразлично... конечно! Разве он посмеет высказать то, что ему вбили в
голову обе женщины? Баттиста слышал, что жена должна сейчас выслать за ним
карету. Ведь он приехал верхом. Увидите, когда он явится к вам, он будет
всеподданнейше благодарить вашу светлость за милостивую защиту, которую
здесь обрело его семейство при этом столь печальном случае. Он будет просить
о дальнейших милостях к нему и к его дочери, спокойно доставит ее в город и
будет с величайшей покорностью ждать, какое дальнейшее участие соблаговолит
ваша светлость принять в его несчастной и прелестной дочери.
знаю его слишком хорошо. Что, если он, - это самое большее, чего я жду, -
заглушит свои подозрения, подавит свое бешенство, но вместо того, чтобы
отвезти Эмилию в город, возьмет ее с собой? Задержит у себя? Или даже
запрячет в монастырь где-нибудь за пределами моих владений? Что тогда?
станет...
несчастный граф из-за этого лишился жизни?