тестя, чтобы теперь не вознаградить себя сторицей. Это печальное время
совпало как раз с открытием богатейших золотоносных россыпей в глубине
Саянских гор, что было уже делом Бахарева, который теперь вел дело в
компании с Приваловым. Несмотря на свою близость к старику Гуляеву, а также
и на то, что в течение многих лет он вел все его громадные дела, Бахарев сам
по себе ничего не имел, кроме знания приискового дела и несокрушимой
энергии. Неудачи только разжигали его прямую натуру, и он с новыми силами
шагал почти через непреодолимые препятствия. Разведки в Саянских горах живо
унесли у него последние сбережения, и он принужден был принять к себе в
компанию Привалова, то есть вести дело уже на приваловские капиталы. Сам
Привалов относился к Бахареву с слепым доверием. Первый прииск, открытый на
безыменной горной речке, был назван в честь жены Привалова Варваринским.
Этот прииск в течение десяти лет, в сороковых годах, дал чистой прибыли
больше десяти миллионов. Таким образом, в руках Александра Привалова
очутились баснословные богатства, которыми он распорядился по-своему и
которые стоили его жене жизни.
в летописях Урала. Этот магнат-золотопромышленник, как какой-то французский
король, готов был платить десятки тысяч за всякое новое удовольствие,
которое могло бы хоть на время оживить притупленные нервы Гуляевский дом в
Узле был отделан с царской роскошью. Какая жизнь происходила в этом дворце в
наше расчетливое, грошовое время, трудно даже представить; можно сказать
только, что русская натура развернулась здесь во всю свою ширь. С утра до
ночи в приваловских палатах стоял пир горой, и в этом разливном море
угощались званый и незваный. И в то же время в том же самом доме в тайных
молельнях совершалась постоянная раскольничья служба. Часто и хозяин и гости
прямо с пьяной оргии попадали в моленные и здесь отбивали земные поклоны до
синяков на лбу. Словом, жизнь, не сдерживаемая более ничем, не знала
середины и лилась через край широкой волной, захватывая все на своем пути.
Но обыкновенной роскоши, обыкновенного мотовства этим неистовым детям
природы было мало. Какой-то дикий разгул овладел всеми: на целые десятки
верст дорога устилается красным сукном, чтобы только проехать по ней пьяной
компании на бешеных тройках; лошадей не только поят, но даже моют
шампанским; бесчисленные гости располагаются как у себя дома, и их угощают
целым гаремом из крепостных красавиц.
изменился и, как говорили о нем, - задурил. Вконец притупившиеся нервы и
расслабленные развратом чувства не могли уже возбуждаться вином и
удовольствиями: нужны были человеческие страдания, стоны, вопли,
человеческая кровь.
некоторый Сашка Холостов, отставной казачий офицер. Это был атлетически
сложенный человек, выпивавший зараз дюжину шампанского и ходивший, для
потехи своего патрона, на медведя один на один. Этот Сашка был настоящий
зверь, родившийся по ошибке человеком. Он пользовался неограниченным
влиянием в доме. Без Сашки Привалов не мог жить и даже укладывал его спать в
свою собственную спальню. Стоило Привалову сказать: "скучно", и Сашка
придумывал какую-нибудь шутку, чтобы развлечь его. Известно, что круг
удовольствий, доступных человеку, крайне ограничен, поэтому Сашке пришлось
очень скоро обратиться к безобразиям. Несчастная жена Привалова, конечно, не
могла сочувствовать той жизни, которая творилась вокруг нее. Воспитанная в
самых строгих правилах беспрекословного повиновения мужней воле, она
все-таки как женщина, как жена и мать не могла помириться с теми оргиями,
которые совершались в ее собственном доме, почти у нее на глазах.
Потерявшаяся в этом вихре одинокая женщина могла только всеми силами
ненавидеть Сашку, которого считала источником всяких бед и злоключений.
Сашка и начал с нее.
разбудил в нем ревность к жене. За ней следят, ловят каждое ее слово, каждый
взгляд, каждое движение... Сашка является гениальным изобретателем в этой
чудовищной травле. Счастливая наследница миллионов кончила сумасшествием и
умерла в доме Бахарева, куда ее принесли после одной "науки" мужа замертво.
мать, но в его памяти отчетливо сохранилась картина торжественных похорон.
Отца он помнил тоже по этому исключительному обстоятельству. Александру
Привалову было тогда лет сорок пять. Это был широкоплечий, сгорбившийся
человек, с опухшим желтым лицом и блуждающим утомленным взглядом
бесстрастных серых глаз. На лбу были глубокие морщины, волосы открывали
лысину, рот складывался в искривленную, неестественную улыбку. Мальчик
боялся отца и был несказанно рад, когда он, сейчас после похорон, сказал
Бахареву:
отсюда!..
в какой-то ад: ночью шли оргии, а днем лилась кровь крепостных крестьян, и
далеко разносились их стоны и крики.
выписал из Москвы хор цыган с красавицей Стешей во главе. Эта примадонна
женила на себе опустившегося окончательно золотопромышленника, а сама на
глазах мужа стала жить с Сашкой. Однако нашлись добрые люди, которые открыли
Привалову глаза на все творившиеся около него безобразия. Он решился
примерно наказать неверную жену и вероломного друга, - попросту хотел
замуровать их в стене, но этот великолепный план был разрушен хитрой
цыганкой: ночью при помощи Сашки она выбросила Привалова в окно с высоты
третьего этажа. На другой день в саду нашли его окоченелый труп.
двое, Иван и Тит, от Стеши. Вскоре после смерти мужа Стеша вышла замуж за
Сашку, который был сделан опекуном над малолетними наследниками. Из
предыдущего можно себе представить, что это был за опекун. В каких-нибудь
пять лет он не только спустил последние капиталы, которые остались после
Привалова, но чуть было совсем не пустил все заводы с молотка. Бахарев
энергично вступился в это дело, и Сашка ограничился только закладом в
государственный банк несуществовавшего металла. Это делалось таким образом:
сначала закладывалась черная болванка, затем первый передел из нее и,
наконец, окончательно выделанное сортовое железо. Конечно, эта замысловатая
операция не могла быть выполнена одним Сашкой, а он действовал при помощи
горного исправника и иных. Во всяком случае, эта ловкая комбинация дала
Сашке целый миллион, но в скором времени вся история раскрылась, и Сашка
попал под суд, под которым и находился лет пятнадцать. Это вопиющее дело
началось еще при старом судопроизводстве, проходило через десятки
административных инстанций и кончилось как раз в тот момент, когда Сашка
лежал на столе. Долг, сделанный им, был переведен на заводы.
капиталы, которые шли в часть старшего из наследников. Бахарев два раза
съездил в Петербург, чтобы отстоять интересы Сергея Привалова, и, наконец,
добился своего: гуляевские капиталы, то есть только остатки от них, потому
что Александр Привалов не различал своего от имущества жены и много
растратил, - были выделены в часть Сергея Привалова. Ему же достался
гуляевский дом в Узле, который был дан стариком Гуляевым в приданое за
дочерью. Мальчик еще при жизни отца находился под руководством Бахарева и
жил в его доме; после смерти Александра Привалова Бахарев сделался опекуном
его сына и с своей стороны употребил все усилия, чтобы дать всеми
оставленному сироте приличное воспитание. Таким образом, Сережа Привалов
долго жил в бахаревском доме и учился вместе с старшим сыном Бахарева
Костей. Что касается двух других наследников, то Стеша, когда Сашка пошел
под суд, увезла их с собой в Москву, где и занялась сама их воспитанием. Так
как из всего имущества, которое осталось после Александра Привалова,
Шат-ровские заводы оставались неразделенными за малолетством наследников,
Бахарев в интересах Сергея Привалова вступил в число опекунов, назначенных
от правительства. Он много и энергично хлопотал, чтобы поднять упавшую
производительность этих когда-то знаменитых заводов, и достиг своей цели
только тогда, когда ему на помощь явился его старший сын Костя, который,
кончив курс в университете, поступил управляющим в Шатровские заводы.
X
страницей в его воспоминаниях. Все, что он привык уважать и считал лучшим,
он соединял в своем уме с именем Бахаревых.
хоромах Павла Михайлыча Гуляева. Марья Степановна свято блюла все свычаи и
обычаи, правила и обряды, которые вынесла из гуляевского дома; ей казалось
святотатством переступить хотя одну йоту из заветов этой угасшей семьи,
служившей в течение века самым крепким оплотом древнего благочестия.
Гуляевский дух еще жил в бахаревском доме, им держался весь строй семьи и,
по-видимому, вливал в нее новые силы в затруднительных случаях. Карьера
всякого золотопромышленника полна превратностей и внезапных превращений, а
судьба Василия Назарыча была особенно богата такими превращениями. Громадные
барыши и убытки чередовались между собой. Это переменное счастье проходило
красной нитью через всю его жизнь и придавало ей особенно интересную
окраску.
вместе с своим другом Костей был отправлен в Петербург, где и прожил
безвыездно до настоящего времени, то есть больше пятнадцати лет.
перемены. Начать с того, что теперь дом резко разделялся на две половины:
половину Марьи Степановны и половину Василья Назарыча. Собственно говоря,
такое разделение существовало только для одной Марьи Степановны, которая уже
в течение десяти лет не переступала порога половины мужа. Сам Бахарев и дети
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Майер Стефани
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк