Чтение 13–й страницы книги ~Норвежский лес~

меню, изучая содержание, а потом один из них суммировал заказы и сообщил
их девушке-работнице.
Тут я заметил, что одна студентка то и дело украдкой смотрит в мою
сторону. Это была девушка с очень короткой стрижкой в темных
солнцезащитных очках, одетая в белое хлопчатобумажное платье. Мне ее лицо
было совершенно незнакомо, и я спокойно продолжал трапезу, как вдруг она
встала с места и подошла ко мне. Она оперлась одной рукой о край стола и
назвала меня по имени.
- Ватанабэ, да?
Я поднял глаза и еще раз вгляделся в ее лицо. Но сколько я ни смотрел,
лицо ее мне было незнакомо. Внешность ее бросалась в глаза, и девушку
такого типа я бы обязательно узнал, если бы видел где-то ранее. да и не
так много кто в университете знал мое имя.
- Можно присесть на минуту? Или ты тут ждешь кого-то?
Я в растерянности помотал головой.
- Да нет, садись.
Она со скрипом отодвинула стул и села напротив меня, взглянула сквозь очки
на меня, потом перевела взгляд на мою тарелку.
- Выглядит вкусно.
- Да, вкусно. Омлет с грибами и салат с горошком.
- Ух ты, в следующий раз надо будет попробовать. Сегодня уже другое
заказала, - сказала она.
- А что заказала?
- Запеканку с макаронами.
- Запеканка с макаронами тоже ничего. А мы встречались где-то? что-то
никак не припомню...
- Эврипид, - коротко ответила она.
- Электра. "О нет, и боги не слушают слова несчастного", только что же
лекция закончилась.
Я взглянул ей в лицо. Она сняла очки, и я, наконец, ее узнал.
Первокурсница, я видел ее на занятиях по "Истории драмы II". Просто
прическа была совсем другая, так что сразу не смог узнать.
- Так у тебя же до летних каникул волосы длинные были, вот досюда. -
сказал я, показав рукой сантиметров на десять ниже.
- Ну да, летом химию сделала. Но очень уж безобразно получилось. Я вообще
думала, умру. Будто водоросли к волосам налипли, как у утопленницы. думала
умру, мучалась-мучалась, потом постриглась коротко. Но ничего, зато не
мешают.
Говоря это, она приглаживала короткие, сантиметра по четыре или пять,
волосы. Потом посмотрела на меня и улыбнулась.
- Да совсем неплохо получилось, - сказал я, поедая омлет. - Ну-ка, голову
поверни.
Она повернула голову вбок и замерла так секунд на пять.
- Ух ты, по-моему, здорово идет! Явно форма у головы красивая, уши
симпатичные.
- Да, я тоже так думаю. Постриглась, а потом смотрю, вроде ничего. Но
мальчишки никто так не говорят. То говорят, на первоклассницу похожа, то
из концлагеря сбежала. Почему мальчишкам только длинные волосы у девочек
нравятся? Фашисты настоящие. Противно аж. Почему мальчишки считают, что
девочки с длинными волосами обязательно утонченные, отзывчивые,
женственные? да я вреднющих девочек с длинными волосами человек двести
пятьдесят знаю.
- А мне твоя прическа нравится, - сказал я.
На самом деле это не было ложью. С длинным волосом, как я припоминал, она
была совершенно заурядной симпатичной девушкой. Но та, что сидела передо
мной сейчас, источала свежую жизненную энергию, точно только что
появившийся на свет весной детеныш какого-то животного.
Глаза ее весело бегают, смеются, сердятся, возмущаются, размышляют, точно
отдельные живые существа. Я так давно не видел такого одушевленного лица,
что какое-то время восхищенно его разглядывал.
- Ты правда так считаешь?
Я кивнул, поедая салат. Она опять надела свои очки и посмотрела сквозь них
в мое лицо.
- Слышь, а ты не врешь?
- Нет, я вообще стараюсь быть честным.
- Хм, - хмыкнула она.
- А зачем очки такие темные носишь?
- Да волосы как обрезала, чего-то не хватает. Какая-то незащищенность,
будто голой в толпу людей попала, вот и ношу очки.
- Да? - сказал я. И доел остатки омлета. Она с неподдельным интересом
наблюдала, как я ем.
- Тебе туда не надо? - сказал я, показывая на ее компанию.
- Да успеется. Как еду принесут, пойду. Неважно. Я тебе есть-то не мешаю?
- Да какое там, я уже, тем более, все съел, - сказал я.
Поскольку за свой столик уходить она не собиралась, я заказал кофе.
Хозяйка унесла тарелки и взамен оставила сахар и сливки.
- А почему ты не отозвался на лекции, когда отмечали? Ты же Ватанабэ?
Ватанабэ Тору, правильно?
- Да, правильно.
- Так почему ты не отозвался?
- Да настроения сегодня не было.
Она опять сняла свои очки, положила их на стол и уставилась на меня, точно
на клетку с диковинным животным.
- Настроения сегодня не было, - повторила она. - Знаешь, ты
разговариваешь, прямо как Гемфри Богарт (Humphrey Bogart). Насмешливо, с
достоинством.
- Ну ты скажешь тоже. Я человек простой. Каких много.
Хозяйка принесла кофе и поставила передо мной. Я потихоньку пил его, не
кладя ни сахар, ни сливки.
- Во, ни сахар, ни сливки не кладешь?
- Да я просто сладкое не люблю... А ты что подумала? - терпеливо объяснял
я ей.
- А где так загорел?
- В походы ходил, недели по две на ногах. Туда-сюда. С рюкзаком и
спальником. Вот и загорел.
- А куда ходил?
- В Канадзаве обошел весь полуостров Ното. до Ниигаты ходил.
- Один?
- Ну да... Кое-где, бывало, правда, кто-то пристраивался вместе.
- А романов не было? Познакомился, там, с девушкой где-нибудь по дороге, и
все такое.
- Роман? - удивился я. - Слушай, ты что, вообще не соображаешь, что ли?
Какие романы, когда ходишь с одним спальным мешком, борода вот такая?
- И всегда так один в походы и ходишь?
- Ну да.
- Любишь быть один? - сказала она, подперев рукой подбородок. -
Путешествовать в одиночку, есть в одиночку, на лекциях сидеть в одиночку.
- Один быть никто не любит. Просто насильно никого с собой общаться не
заставляю. От этого одни разочарования.
Она прикусила дужку очков и низким голосом произнесла :
- "Никто не любит одиночества. Просто я не люблю разочарований." Будешь
мемуары писать, так и напиши. - сказала она.
- Спасибо.
- Зеленый цвет тебе нравится?
- Это ты к чему?
- Потому что на тебе водолазка зеленая.
- Не так чтобы люблю. Какая разница, какой цвет?
- Не так чтобы люблю. Какая разница, какой цвет? - повторила она за мной
вслед и спросила. - Мне нравится, когда так говорят. Как будто стену белят
свежей известкой. Тебе так говорил кто-нибудь?
- Не-а.
- Меня Мидори (яп. "зеленый") зовут. Но зеленый цвет мне совсем не идет.
Странно, да? Как-то чересчур, не кажется? Как заклятие какое-то. А старшую
сестру зовут Момоко (момо - яп. "персик"). Смешно, да?
- И как, идет ей розовый цвет?
- Знаешь, очень идет. Как будто родилась, чтобы в розовом ходить. Вот ведь
несправедливо как.
На ее стол принесли еду, и юноша в индийской клетчатой рубахе позвал ее :
"Мидори! Еда пришла." Она махнула ему рукой, мол, поняла.
- Ватанабэ, а ты конспект ведешь? По "Истории драмы II"?
- Конечно.
- А можешь одолжить? Я пару лекций пропустила, а в группе не знаю никого...
- Конечно, могу.
Я вытащил из портфеля тетрадь, проверил, не было ли в ней чего лишнего, и
протянул Мидори.
- Спасибо. А ты послезавтра в универ придешь?
- Угу.
- Тогда, может, придешь сюда к двенадцати? Я тебе конспект отдам, и заодно
пообедаем вместе. У тебя ведь несварений не случается, если ешь не один?
- Да ладно тебе... Но не стоит за это взамен ничего такого. Подумаешь,
конспект одолжил.
- Ничего. Я люблю благодарить. Не забудешь, может, запишешь лучше?
- Да чего бы я забывал? Послезавтра, в двенадцать часов, встречаемся здесь.
- Со стороны ее столика донеслось : "Мидори, иди быстрей, остывает все".
Она не прореагировала.
- А ты всегда так разговаривал?
- Ну да, вроде. Не обращал внимания вообще-то, - ответил я. Я
действительно впервые слышал от кого-то, что у меня какая-то особая манера
говорить.
Она о чем-то задумалась, потом улыбнулась и ушла за свой столик.