яволами с сатаною! Они еще поспорят, поборются! Сергей резко
развернулся и твердым уверенным шагом, преодолевая навалива-
ющуюся слабость, пошел к троллейбусной остановке. Старушка
повернула к нему голову, молча кивнула. И перекрестила его в
спину.
километровой очереди. Полюбопытствовал. Ему ответила женщина
в сером пальто и сером платке, изпод которого торчал несня-
тый кругляш бигудей.
с ночи соль привезли да спички, вот народишко-то и собра-
лось. Становись, молодой человек, а то пока будешь расспра-
шивать да кругами ходить, все расхватают. Тут не зевай!
мелочи житейской. Но если даже и не было бы ничего в закро-
мах, он стоять бы не стал, пропади все пропадом! Обойдется
он без соли, и без спичек! А на худой конец, уж если позарез
потребуются, скажем, спички, ежели уж дойдет до того, что
хоть обливай себя бензином да жги живьем - огонек всегда
отыщется, доброжелатели забесплатно поднесут, только свист-
ни! Впрочем, с бензином еще хуже, тут лучше рассчитывать или
на солярку, или на ту же солнцедаровскую тормозуху. Ничего,
была бы шея, а петля отыщется! С такими мрачными мыслями
Сергей добрел до остановки. Полчаса прождал.
заодно и заявление на три дня за свой счет.
что-то.
предусмотрительнее его, опытнее и рассчетливей - он всегда
за день до начинающегося запоя брал отпуск на недельку, а то
и две. Потом месяц держался. И по-новой! Все привыкли к этой
цикличности, многие под нее подлаживались, подгоняли и свои
делишки. Все прекрасно понимали, чем они занимаются, а пото-
му и взаимных претензий не было - работенка бестолковая, не-
нужная, денег за нее не платят: зарплата "деревянными" -
разве ж это деньги! На том и стояли. Как стояла на том и вся
окружающая их страна: ты мне шиш под нос, а я тебе - два! В
результате в стране кроме шишей ни черта не было, что оста-
валось до поры до времени, повывезли расторопные купцы с за-
морскими паспортами да их местные помощнички, так же переме-
нившие место жительства. В стране оставались неудачники, го-
ремыки, алкаши... и те, кто еще надеялся что-то урвать, от-
тяпать свой кусок из разлагающегося трупа. Переводились сюда
со всего мира химпредприятия и прочая нетерпимая в цивилизо-
ванном обществе промышленность, везли изо всех уголков пла-
неты радиоактивные отходы, списанные баки с бактериологичес-
ким оружием, зараженную землю и другую гадость. Население
вздыхало, морщилось, разводило руками. Но оно все понимало -
больше ведь девать эту гадость некуда, там ведь "цивилизо-
ванный мир", а тут... тут терпеть надо и каятся, да так,
чтоб всеобщее покаяние, чтоб всем до единого ниц пасть, беря
на себя грехи человечества и его выродков. Кто знает, может,
именно в этом и была великая сермяжная правда? Может, и
впрямь, надо было принести в жертву один народ, чтоб другим
лучше жилось? Отдать на заклание обреченный люд, во искупле-
ние грехов всего земного сообщества? Как две тысячи лет на-
зад распяли одного за всех, так и ныне надо медленно рас-
пять, предать мучительной лютой смерти уже многих, так, вид-
но?! Сергей не знал, так или не так. Он знал другое - все
это осуществлялось на практике, а значит, был в этом некий
печальный и страшный смысл. Лишь об одном он иногда смутно,
урывками думал - будет ли принята эта жертва, даст ли плоды
она? Или же канет в пропасть безвременья и безвестности еще
один великий народ, униженный, обобранный, изничтоженный,
почти сведенный на нет? А если канет просто так, зачем это
заклание, зачем жертва? Неужто он так мешает всем прочим на-
родам, что его надо непременно извести под корень? Видно,
мешает... Иначе бы помогли, хоть как-то помогли бы, по край-
ней мере, не бросали бы в утопающего камнями, не пинали бы
пытающегося подняться. Впрочем, им виднее, да, им виднее...
Сергей не собирался додумывать своих дум, ну их в задницу!
Ему отгулы нужны, отпуск, а все остальное - гори синим пла-
менем! Он не брал на себя роль пожарника, нет, не брал! Ему
бы самому уцелеть в этом адском огне, продержаться бы хоть
немного!
ционного шкафа-секретера, распахнули дверцу, чтоб любопытные
не подсматривали, коли в кабинет ворвутся. И тяпнули по ста-
канчику "стрелецкой". Начальничек крякнул, тут же содрал с
Сергея за угощение два рубля. На том и распрощались.
присел на подоконник, вытащил из брючного кармана мятый спи-
сок. Разгладил бумажку на колене. Восемь квадратиков, восемь
фамилий. Нет, он доберется до донышка! Он все узнает!
уродской походочкой, не замечая Сергея.
из списка. Все, здесь ловить больше нечего, все остальные не
из родимой конторы! Сергей сунул язык в дыру - десна затяги-
валась, рана заживала. Да и в паху уже не тянуло и не дави-
ло. Он понемногу оживал. Перед глазами стояла несгибаемая
старушка, готовая воевать хоть со всем вороньем на белом
свете, стояла черным выморенным временем древком, и ее чер-
ные одежды развевались по ветру черным, прошедшим сквозь ог-
ни и воды, через бои и сражения знаменем. Может, знамя это и
было когда красивым, цветастым, как российский трехцветный
флаг, например, а может, оно было просто белым, чистым, не-
запятнанным, но пройдя через всю эту кровь и боль, оно стало
черным, ибо не могло уже впитывать в себя иных красок...
Сергей мотнул головой. Сунул список в карман. Вышел.
этажа занимал дом-интернат для детей-сирот с отклонениями в
развитии. Детей этих на улицу не выпускали. И никто их ни-
когда не видал. Лишь иногда редкие прохожие или старожилы
останавливались, услыхав дикие визги, вопли. Кто-то принимал
здание за живодерню и равнодушно отворачивался, проходил ми-
мо, кто-то думал, что это резвятся кошки. Табличка была за-
тертой, наполовину сбитой. Висела она на уровне второго эта-
жа, потому что в первом располагалась столовая-распивочная
под огромной светящейся вывеской. Жратвы в столовке дав-
ным-давным не было, только бормотуха. Зато народу - не про-
толкаться!
кую". Он знал, что в распивочной приторговывают самогоном,
настоянном на табаке и курином помете, но сам никогда не
пробовал этого пойла, опасался.
милостыни ханыга, сидевший у входа. И протянул синюю ладонь.
- Подай, кому говорю, жлоб поганый!
выми взглядами проводили счастливчика, идущего в кумирню Ди-
ониса. Подавали плохо. Но все равно - к вечеру все попрошай-
ки обычно бывали пьяны в стельку. Ночевали они тут же. У од-
ного на глазу была кровавая повязка - то ли дружки подсоби-
ли, то ли воронье выклевало, дело житейское.
длиннющей, вьющейся бесконечной спиралью очереди Сергею не
хотелось. И он перекупил полную кружку у ханыги, перекупил
за двойную цену. Тот вздохнул, спрятал денежки за пазуху и
встал в очередь. Ему некуда было спешить.
выбрался на свежий воздух. Набрал полную грудь, не замечая
ни дыма, ни прочих растворенных в дыме прелестей. Одноглазый
дернул его за штанину. Прорычал:
зуба. Сергей подумал, что и впрямь укусит, это было бы нес-
казанно мерзостно. И бросил попрошайкам полтинник. Пока те
дрались из-за монеты, он ушел, сопровождаемый дикими воплями
с третьего этажа: то ли там одно из дитять-сирот просилось
на горшок, то ли до него добрались врачеватели-вивисекторы.
какие-никакие калории и в ней содержались. Сергей проехал
Ларссон Стиг
Ильин Андрей
Контровский Владимир
Бажанов Олег
Лукин Евгений
Зыков Виталий