Чтение 13–й страницы книги ~Париж на три часа~

- Моя когорта всегда к услугам нации... - Сулье позвонил в колокольчик,
вызвав дежурного капрала, чтобы тот пригласил капитана Пиккереля. - Сюда
его, ко мне. И бейте сбор...

Пиккерель был помощником командира Десятой когорты.

- Милейший капитан, - сообщил ему Сулье, - радость всегда тащит за собой
на аркане великое горе: меня наградили банковским чеком, а наш император пал
у стен русской столицы...

И тут случилось невероятное - Пиккерель произнес:

- Ну, Сулье, у вас какие-то старые слухи! О смерти императора в Париже
говорили давно. А сейчас солдаты только и болтают об этом... Неужели вы сами
не слышали?

Мале с живостью повернулся к Пиккерелю:

- А что вы думаете по этому поводу, капитан? Пиккерель от груди до пяток
прозвенел саблей и шпорами.

- Я думаю так: армия засорена случайными людьми и выскочками, а сейчас,
со смертью императора, возникнет давно назревшее перемещение в офицерских
кадрах.

- Это время уже наступило! - произнес Сулье, потрясая перед ним
банковским чеком. - Видите?

- Но меня, - авторитетно продолжал капитан Пиккерель, - беспокоит сейчас
одно: императора не стало, и... Что же все французы будут делать без
великого императора?

- А что вы делали, Пиккерель, когда императора еще не было у французов? -
между делом обронил Мале.

- Я учился в Сорбонне, составляя атлас коровьих глистов.

- Вот и будете опять заниматься глистами... Но Сулье все еще не мог
успокоиться:

- Его уже нет с нами, и нация осиротела. Но что станется с Великой
Армией? Как она выберется из русских лесов?

- Армии не существует, - ответил Мале. - Кутузов разбил ее полностью, и
часть ее, которая не погибла, разбрелась по ужасным пустыням, где ее ждет
смерть от мужиков и медведей.

- Армия погибла? Вот как! - оживился Пиккерель. - Нет, - твердо решил он
в эту минуту, - в таком случае глисты могут подождать, а я остаюсь в
гарнизоне. Именно нехватка в армии офицеров даст всем нам очень скорое
повышение в чине...

Когорта была построена и ждала одного - приказов!

Десятая когорта стояла под проливным дождем на казарменном дворе. Она
стояла - четкая, невозмутимая, молчаливая.

- Бутри! - велел Мале. - Читайте указ неторопливо и выразительно, чтобы
любой солдат проникся каждым словом...

Бутри встал под навес и развернул лист воззвания:

"ГРАЖДАНЕ И СОЛДАТЫ!

Бонапарта не существует. Тиран пал под ударами мстителей. Он получил то,
что заслужил от нации и всего человечества. Если мы должны краснеть за то,
что долго покорялись этому корсиканцу, то мы слишком горды, чтобы покоряться
и его отпрыску... Мобилизуйте всю энергию, чтобы сорвать с себя постыдное
ярмо... Нет уже того, кто проливал нашу кровь в несправедливых и
возмутительных войнах. Умрем, если надо, за нацию, за общую свободу!"

Бутри, кажется, и сам был потрясен прочитанным.

- Я закончил, господин комендант, - сказал он.

- Благодарю вас... Капитан Пиккерель, - напомнил Мале, - передайте Сулье,
что я забираю его когорту, как и договорились. В начале дня солдаты вернутся
в казармы.

- Пожалуйста, - равнодушно отвечал Пиккерель.

- Впрочем, вы тоже последуете за нами.

Пиккерель, забежав вперед, встал перед когортой. - "Конспирация"! - А
отзыв: "Кампания"!

***

Когорта окружила тюрьму Ла-Форс, и Мале велел открывать ворота.
Караульный сержант, растерянный, впустил генерала, комиссара полиции Бутри и
солдат в канцелярию замка.

- Сержант, сразу проведите нас к майору де Бюгоню... Коменданту тюрьмы
снилось в эту ночь что угодно только не его бывший узник, от которого он так
удачно избавился.

Стоя над его постелью, генерал Мале приказал:

- Комиссар, читайте указ сената...

Бутри, красуясь трехцветным шарфом, прочел указ об освобождении из-под
ареста генералов Лагери с Гидалем и всех иных узников, на которых будет
конкретно указано.

- Вы все поняли, майор? - спросил Мале.

- Какая-то галиматья, - отвечал комендант Ла-Форса. - Или вы разбудите
меня, или читайте ваш указ снова.

- Хорошо, - сдержанно согласился Мале. - Вы, комиссар, читайте заново...
Ну, теперь-то вы поняли, майор?

- Не понял! И, видать, никогда не пойму. Бутри, быстро входя в роль
полицейского, схватил коменданта за редкие пряди волос, торчавшие из-под
колпака:

- Проснулись, черт бы вас драл?

- Еще бы не проснуться, молодой человек...

- Тогда убедитесь своими глазами. Читайте сами! Де Бюгонь сам прочел указ
сената, изготовленный в глубоком подполье филадельфов, колупнул пальцем
поддельные печати.

- Ну? - настаивал Бутри. - Поверили?

- Нет.

- Вы что - неграмотный?

- Вот потому-то, что родители (вечная им память!) научили меня читать, я
ничего и не понимаю...

- Объясняйтесь быстрее.

- Ваш указ фальшивый! - честно, даже не мигнув, заявил де Бюгонь. -
Бумаги подобного рода скрепляются рукою министра полиции, а... Где же здесь
подпись хотя бы префекта Паскье?

- Что за глупая формальность? - вмешался Мале. - Подписи Паскье вы не
видите, но меня-то вы хорошо видите?

- Вас, да, вижу...

- Так какую же еще фурию вам надобно?

- Простите, генерал. Но, разбуди меня сегодня сама фурия, я бы удивился
меньше, нежели увидев здесь вас, ибо никакая фурия не стала бы хлопотать об
освобождении генералов Лагори и Гидаля. Потому сейчас я потребую от вас
одного...

- Ну! Скорее, - торопили его.

- Скоро не получится. Я вынужден отправить посыльного на набережную
Малакке, чтобы этот указ подтвердил сам министр.

Миг раздумья, и спальня наполнилась хохотом Мале:

- Вот задача, ха-ха! Сразу видно, что он только что проснулся... Какой
министр? Да ведь герцог Ровиго уже объявлен сенатом вне закона, почему и
подпись его не имеет значения. Наконец во Франции нет уже герцогов. Все
французы с гордостью именуют себя свободными гражданами республики...

Мишо де Бюгонь был смелым человеком, но и он стал мелко дрожать под своим
одеялом. Мале подал ему панталоны:

- Мы отвернемся, щадя вашу стыдливость. Одевайтесь, майор, поскорее.
Сразу начнем открывать замки камер!

***

Первым делом он освободил корсиканца:

- Боккеямпе, выходи! Наступил час, когда ты сможешь отомстить за свое
поруганное отечество...

Гидаль с вечера крепко подвыпил. Накануне Савари-Ровиго объявил, что в
Марселе его ждут не дождутся инквизиторы трибунала. А потому, услышав лязг
дверных запоров, рубака решил не сдаваться без драки. Фитиль ночника он
сразу задул, и в темной и тесной камере началась страшная потасовка.

- Мой сатана сильнее вашего! - орал Гидаль, выкручиваясь из дружеских
объятий. - Можете стрелять в меня, только бы все это кончилось! Плевал я на
всех императоров...

- Опомнись, Гидаль, - говорил Мале. - Какой император? Его давно нет, а
плюешься в меня... Хлебни вина и выслушай, - успокоил он друга. - Тебе
командовать гвардией сената...

Два стражника уже вывели из камеры заспанного генерала Лагори, который
держал в руках свои пожитки.

- Это ты, Мале? Чего будишь людей так рано?

- На том свете выспишься... Иди ближе, слушай: тебе предстоит сразу
арестовать герцога Ровиго, ведь ты назначен на его пост - министром полиции.

- Я министр.., вот как? - малость оторопел Лагори. - Вот поеду и наведу
порядок. Теперь-то полиция не станет хватать людей прямо на улице... Где
брать герцога Ровиго?

- В его же отеле на улице Святых Отцов. Поторопись, да прихвати с собою
капитана Пиккереля с его солдатами. Лагори показал на свой узел с вещами:

- Не знаю, куда деть все это?

- А что у тебя там?

- Да всякое барахло бездомного солдата.

- Бросай все к дьяволу!

- Ладно. Я поехал.

- Торопись, торопись, - горячил друга Мале.

***