давно. Вы не можете себе представить, с каким нетерпением ожидал я встречи
с Олни! Мне не только нужны были его указания - я предвкушал удовольствие
час-другой побыть самим собою и поговорить свободно и откровенно о нашем
деле. Время тогда было тяжелое, на душе у меня было скверно, и мне нужен
был настоящий товарищ, а таким для меня мог быть только человек, знающий
истинную причину моего пребывания в Грэтли. Все разговоры, какие были у
меня здесь до сих пор (как вы, надеюсь, и сами заметили), напоминали
уженье рыбы, и в них было столько же дружеского, сколько в крючках, на
которые насажена приманка. Итак, когда я в четверть десятого вышел из
гостиницы, чтобы идти к Олни, я был в самом лучшем расположении духа.
в подземелье. Маркет-стрит я разыскал довольно легко, но затем начались
мои мучения. Как водится, и первый, и второй прохожий, которых я догнал и
чуть не сбил с ног, на мой вопрос, где находится Милл-Лейн, ответили, что
они нездешние. На один миг мне представилось, что по улицам этого
затемненного города бродят одни только "нездешние". Может быть, в Грэтли
не осталось никого, кроме нездешних. Наконец полицейский показал мне
(почти ткнув носом) узкий проход к Милл-Лейн. Потом я прошел мимо
Раглан-стрит, приняв поворот налево за вход в гараж. Пришлось возвращаться
обратно. Но в конце концов я нашел-таки Раглан-стрит и с некоторым
опозданием позвонил у двери небольшого стандартного домика под номером
пятнадцать.
что пришел по делу к ее жильцу, мистеру Олни.
сказала она робко. - Но он еще не возвращался.
замечал во многих маленьких домах Англии, как будто в них хранятся залежи
старых одеял. Из первой комнаты слышались громкие выкрики - там было
включено радио.
Он мне прислал записку, что к нему придет один человек, - это на случай,
если он немножко запоздает.
дама. Доктор... как ее... фамилии-то я не запомнила.
товарищем по работе. Олни не сказал ни слова о том, что при нашем
разговоре будет присутствовать какая-то женщина. А я предпочел бы, чтобы
вообще не было никаких женщин.
лестнице быстро и бесшумно и сразу, без стука, ввалился в комнату Олни.
Поэтому я успел заметить, что сидевшая там женщина торопливо сунула в
карман бумажку, которую держала в руках. Движение было инстинктивное, но
факт оставался фактом. И видно было, что она в большом смятении.
- Я... я его жду.
зеленовато-карими глазами. В этих умных глазах я прочел тревогу и какую-то
неуверенность. Ее, видимо, ужасно злило, что ее застали здесь.
огонь. И вообще эта комната, судя по всему, отлично заменяла Олни
гостиную. Она была довольно большая и, несмотря на убогую, обшарпанную
мебель, уютная. Помню, я подумал: хорошо бы подыскать себе жилье в таком
же роде.
она.
лениво блуждая глазами по комнате, время от времени украдкой посматривал
на соседку. Доктор "как ее", видимо, была сильно чем-то встревожена и
первым делом попыталась избавиться от бумажки, которую держала в руках.
непринужденным тоном. - Моя фамилия Нейлэнд. Я канадец, только что приехал
в ваш город. Хлопочу о службе. Инженер. Мистера Олни я встретил сегодня на
авиазаводе.
Возраст? Семейное положение? Хобби?
уженье рыбы на мух, исторические романы и путешествия, кино и не слишком
серьезная музыка. Вот вам исчерпывающие сведения.
следующую минуту она уже насупилась, как будто желая прекратить разговор.
Но я смотрел на нее и выжидающе ухмылялся. Не для того же я ей сообщил все
о себе (и ведь истинную правду, если не считать маленькой лжи насчет
службы), чтобы сидеть здесь, так ничего и не узнав о ней.
невольного вызова: - Я доктор Бауэрнштерн.
Доктор Бауэрнштерн. И при этом ни малейшего следа иностранного акцента!
Может быть, она не англичанка, очень возможно, что шотландка, но, судя по
произношению, ни в коем случае не немка. Я читал и слышал о немцах с
безупречным английским произношением, а встречать таких до сих пор не
приходилось. Они принадлежат к той же фантастической категории, что и
гениальные сверхшпионы, действующие в десяти обличьях, и герои преступного
мира, стоящие во главе разветвленных организаций.
не глядя на меня. Она сидела на краешке глубокого старого кресла, я
развалился в таком же по другую сторону камина. Я делал все для того,
чтобы она стала чуточку доверчивее и общительнее, но у меня ничего не
выходило.
сторону. Потом посмотрела на меня в упор блестящими испуганными глазами -
так иногда смотрят люди, которые собираются преподнести вам вопиющую ложь.
- Мистер Олни - мой пациент, и я прописала ему вчера лекарство, а потом
подумала, что... да, я в этом теперь уверена... что оно не вполне
подходит... во всяком случае, его можно заменить лучшим. Ну, я и зашла к
нему... по дороге домой... чтобы сказать об этом... Вот и все.
вы и спрятали в карман, когда я вошел?
ненадолго. Через минуту она уже овладела собой и притворилась оскорбленной
и рассерженной - любимая уловка всех женщин, независимо от того, получили
они медицинское образование или нет. Она, разумеется, встала и начала
застегивать пальто. Я тоже встал, благоразумно пряча усмешку.
звучал словно откуда-то издалека, - я читала письмо, и, естественно, вы
меня испугали...
что меня совершенно не касается. Должен признаться, что я невежа и слишком
любопытен.
любопытны... Нет, не потому, что вы задали этот вопрос. Вас выдают глаза.
Они у вас очень беспокойные, очень пытливые и очень печальные. Вы
несчастливы - и поделом. Прощайте.
была уже в коридоре. Застигнутая врасплох, эта доктор Бауэрнштерн
напоминала затравленного зайца, но, когда она владела собой, она всякого
могла оставить в дураках. Я утешал себя тем, что узнаю все о ней от Олни,
ибо, был он ее пациентом или нет (а он по многим причинам мог предпочесть
ее другим врачам), он, во всяком случае, должен знать о ней что-нибудь. Я
же успел только прийти к выводу, что эта женщина живет в каком-то
постоянном мучительном напряжении, что она умна и что она мне антипатична.
месте, и я стал ходить из угла в угол. Комната была так же "типична", как
наружность и поведение Олни, когда я встретил его сегодня на заводе. Ни
единой книги, ни единого листа бумаги, которые могли бы навести на мысль,
что в комнате живет не заводской мастер. Я лишний раз увидел, какой умница
этот Олни, и мне еще больше захотелось поговорить с ним по-настоящему.
голоса. Кто-то пришел. Я осторожно выглянул и увидел полицейского
сержанта. В следующую секунду я его узнал. Это был тот самый тип с
выступающим подбородком, которого я видел сегодня на заводе Чартерса и
который почувствовал ко мне такое нерасположение. Он поднимался по
лестнице.
здесь, избежать разговора не удастся. Надо выбирать: встретиться с ним
лицом к лицу или поскорее исчезнуть отсюда. Если он увидит меня здесь, это
возбудит в нем такие подозрения, что либо полиция начнет следить за мной с
утра до вечера, либо я должен буду открыть ему, кто я и что делаю в
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Андреев Николай
Шилова Юлия
Корнев Павел
Суворов Виктор