Чтение 13–й страницы книги ~На всех хватит!~

На самом деле я сам удивлялся той настойчивости, с которой отстаивал право подставить голову под оркские томагавки. Вызываться добровольцем не в моих правилах - служба в рядах федеральной армии отучила меня от этой привычки.

Возможно, дело было в том, что мне уже давно не попадалось попутчика, которому не требовалось поминутно вытирать сопли и менять пеленки. Или в исходящей от него ауре уверенности в своих силах.

Как бы там ни было, я легко - насколько позволяли увязающие в песке сапоги - сбежал со склона и неторопливо зашагал к расплывающимся в полуденном мареве холмам.

Странно - столь благодушно-идиотской убежденности, что со мной ничего не случится, я не испытывал с того самого дня, когда шагал по устланному телами полю под Питсбургом.

Даже когда из-за холмов показались темные фигурки, быстро превратившиеся в десяток всадников, это чувство не поколебалось даже на унцию.

Гоблины. Вероятно, сбродный отряд - мало того, что выряжены кто во что горазд, так еще боевая раскраска разная. Они неторопливо - ну да, куда я от них денусь - рысили навстречу мне. Ярдов за пятьдесят кони перешли на шаг, а за столько же, но уже футов дружно остановились, и их всадники уставились на меня черными зрачками ружейных стволов.

Наверное, их тоже сбило с толку мое спокойствие - вряд ли им попадался прежде человек, который, стоя под прицелом десятка стволов, разглядывает их, словно надоедливых мух. Может быть. Я так и не узнал этого наверняка, потому что в тот миг, когда один из гоблов оторвал голову от приклада и разинул пасть, у него на лбу появился третий глаз.

Полукровка стрелял просто невероятно быстро - прежде, чем первый убитый им гоблин начал валиться вниз, вторая пуля буквально смела его соседа с коня. Третий гобл лишился скальпа - вместе с находившейся под ним частью черепа.

Только после этого до гоблинов начало доходить, что происходит нечто неладное - но я уже успел достать "тигра" из кобуры и даже дотащить его до уровня живота.

Все кончилось очень быстро. Лишь трое гоблов успели выстрелить, и только одну из выпущенных ими пуль с большой натяжкой можно было счесть опасной - ту, что обдала мои сапоги песком.

Я опустил револьвер, подошел к телу второго убитого мной гоблина, пинком перевернул его на спину, пригляделся повнимательнее - и длинно, затейливо выругался.

Этот гобл нацепил на себя форму федерального кавалериста - и пятна крови прежнего владельца еще не успели окончательно побуреть.

Патрик Мигер, продовольственный запас

- Патрик, - возмущенно прошипела Линда Келлер, - немедленно перестань пялиться.

- Не могу, - соврал ирландец. - Шея затекла.

На самом деле затекли у него руки и ноги, намертво стянутые тонкими кожаными ремешками. Затекли - это мягко сказано, он уже почти час не чувствовал их, что не сулило ему в будущем ничего хорошего. Впрочем, будущее не сулило им вообще ничего - оно у них просто-напросто отсутствовало.

- Тогда прикажи отвернуться им!

- Мишш, - укоризненно прошепелявил сержант Флеминг. - Как вам не штыдно лишать ребят их пошледней радости на етом швете.

- Да пошли вы!

- Право шлово, мишш, - насмешливо продолжил Флеминг, сплюнув очередной багровый сгусток с белыми вкраплениями. Точнее, попытавшись сплюнуть, ибо сил у него хватило лишь на то, чтобы вытолкнуть его изо рта - вязкий комок повис на подбородке, лениво примериваясь к изодранному мундиру. - Вам абшолютно нешего штешняться... жато ешть много шем гордитшйа.

В этом Мигер был полностью согласен со своим сержантом - вид растянутой между двумя расходящимися стволами обнаженной Линды был единственным маячившим перед ними светлым пятном во всех возможных смыслах. Прошлой ночью, в темноте палатки, ирландец не имел возможности должным образом разглядеть тело своей любовницы и сейчас с немалым удовольствием восполнял этот пробел, благо именно этим, как он сам считал, ему оставалось заниматься всю оставшуюся жизнь - часа два-три.

- Патрик!!!

- В самом деле, Линда, не понимаю, почему ты так беспокоишься именно из-за этого, - примирительно произнес ирландец. - Даже если я и прикажу парням отвернуться... гоблы-то меня точно не послушают.

- Они смотрят на меня по-другому.

- Это точно, - неожиданно хихикнул висевший справа от Мигера профессор астрологии. - Их взгляды, нацеленные на вас, мисс Келлер, имеют несколько другой оттенок... куда более гастрономический, я бы сказал.

- Генри! Как вы можете!

- Кстати, капитан, - не обратив внимания на возмущенный выкрик агентессы, повернулся Мор-генау к ирландцу. - Вы случайно не в курсе, в каком порядке наши, кхе-кхе, гостеприимные хозяева предпочитают подавать блюда - начинают с самого вкусного или оставляют его, так сказать, на десерт?

- А? - переспросил Мигер, с трудом отвлекаясь от созерцания сжавшегося от ветра сосочка. Под прямыми солнечными лучами тот казался розовым, хотя вчера в палатке - это Патрик помнил совершенно точно - был коричневым. - Что? По-разному, - коротко сообщил он, дождавшись от профессора повторения вопроса. - Насколько мне известно, единой устоявшейся традиции по этому поводу нет... все зависит от конкретного... распорядителя банкета.

- Шо кашаетшя наш, - ухмыльнулся Флеминг. - То я готов поштавить пять к девяти, што ешли решать будет во-он то увешанное хорьковыми хвоштами пугало, которое копаетшйа в вашем, проф, мешке, то шперва в котел отправимша мы ш капитаном, а ваш, мишш, и ваш, шэр, этот желеный оштавит на потом.... когда проштые воины нажрут-шйа и он шможет нашладитшйа вами беж конкурентов. Так што, мишш, не волнуйтешь... вшкоре вы увидите наш куда более голыми, чем хотели бы.

На сей раз слова агентессы, предназначенные для сержанта, настолько выпадали из привычного для благовоспитанных дам лексикона, что заставили встрепенуться даже рядового, безвольно обвисшего на веревках слева от Мигера.

- Между прочим, Линда, - судя по загоревшимся в глазах профессора искоркам, высказанные девушкой в адрес Флеминга многочисленные пожелания навели его на какую-то идею, - вы избрали совершенно неверную тактику поведения с нашими хозяевами.

- По-вашему, я должна была соблазнительно улыбаться этим тварям?!

- Совершенно верно, - серьезно кивнул Моргенау. - Вы должны были как можно сильнее постараться пробудить в них вожделение вас как самки, а не как, кхе-кхе, субъекта пропитания.

- Зачем?!

- Чтобы они вас изнасиловали, естественно, - невозмутимо отозвался профессор. - При этом у вас были бы отличные шансы потерять сознание... и не возвращаться к нему максимально долго.

- Однако, - удивленно заметил Мигер, - для профессора астрологии вы неплохо разбираетесь в реальностях земного бытия.

- Приходится, - улыбнулся Генри. - Вообще удачливый астролог - это наверняка еще и хороший знаток людских душ. Звезды не ошибаются... как правило... но порой выражают свою волю настолько туманно, что приходится самостоятельно интерпретировать ее в понятную клиентам форму. А для этого необходимо научиться разбираться в людях - дабы знать, что именно те желают услышать.

- Кштати, - вмешался Флеминг, - а шло жве-жды говорили вам по поводу ваших шегодняшних першпектив? Ваш путь жакончитшйа в котле или нет?

- Увы, - вздохнул Моргенау, - среди моих коллег уже давно считается дурным тоном пытаться предсказать события, связанные с собственной личностью. Подобные попытки предпринимались прежде достаточно часто... и ничем хорошим не заканчивались.

- Жаль.

- А уж мне как жаль... вы даже и представить не можете.

- Патрик, - на этот раз голос Линды прозвучал почти умоляюще. - Ну пожалуйста... прикажи им отвернуться... я не могу... прошу тебя...

- Милая, - капитан постарался, чтобы его голос прозвучал как можно ласковее. - Поверь, лучше ты будешь думать об этом... чем о чем-нибудь другом.

На миг его взгляд невольно скользнул вбок, мимо девушки - меж двух холмов, где неторопливо кружили черные тени стервятников. Туда, где после короткой яростной схватки осталась лежать на вытоптанной траве почти вся его рота - кроме него, девушки с профессором, сержанта Флеминга и еще четверых кавалеристов. То, что за каждого убитого кавалериста гоблины расплатились минимум двумя, было для капитана очень слабым утешением - точнее, не являлось таковым вовсе.

- Эй, сержант, - негромко окликнул Флеминга один из рядовых. - К нам идет твоя шляпа.

- Уху, - отозвался сержант, выталкивая изо рта очередной сгусток. - Вижу... хотя луше бы не видел.

Чувства Флеминга в данной ситуации разделяли не только его товарищи по несчастью, но и соплеменники Угуюка Меченого - так именовался новый владелец рейнджерской шляпы. По их мнению, душа Угуюка еще до своего воплощения сумела так достать своим нытьем кого-то из Сидящих Задницей на Небесах, что в земной путь ее отправили не привычным шлепком пониже спины, а прицельным пинком по слезливой роже - в результате чего среди гоблов Кривого Ручья и появилось это урло со следом божественной пятки на рыле.

- Слышь, Ыыгыр, - при первых же донесшихся из перекошенной) пасти звуках Мигер болезненно сморщился - речь Угуюка вполне гармонировала с его внешностью. - Давай разделаем одного бледношкурого, а? Чего это... тролля за яйца тянуть? Жрать охота.

Ыыгыр Ойхо Третий, старший шаман гоблинов Кривого Ручья, с видимой неохотой оторвался от изучения полевого инструментального набора профессора астрологии - это занятие уже почти привело его в священный экстаз, и тут какой-то урыл! - и, злобно уставившись на Угуюка, прошипел:

- Ты, Меченый, уши хоть раз в луну чистишь?

- Нет, - растерянно отозвался Угуюк. - А че, надо?

- Надо, Меченый, надо... - появившиеся в голосе шамана ласковые нотки заставили двух ближайших к нему гоблов в ужасе попятиться назад. - Вот если бы ты, урыл, луну назад взял в лапы по шашке динамита, вставил бы их себе в ухо, по одной в каждое, да запалил шнуры... че б тогда было, а?

Вопрос застал Угуюка врасплох. Он явственно ощущал таящийся в словах шамана подвох, но вот в чем тот заключался - понять не мог, ибо описанное Ыыгыром действие казалось ему вполне разумным.

- Эта... не знаю.

- Ах, не знаешь, - процедил шаман, вставая. - Так я тебе шас подскажу! - взревел он. - Ты, урыл безмозглый, разнес бы к Ййдиту свою пустую бошку и шас не доставал бы тут меня своими трахнутыми троллем вопросами! Мык нечесаный, ты и впрямь не слышал, как вождь приказал до своего возвращения кончиком когтя бледношкурых не касаться?

- Эта... - начал было Угуюк.

- А ведь он, - процедил шаман, подходя к нему, - в пяти шагах от тебя стоял, а орал так, что на другом берегу ручья было слышно. Так что сдается мне, Меченый, что неправильно мы тебя... - Ойхо Третий на миг замолк, подыскивая подходящее выражение.

- Позиционируем, - неожиданно сказал Моргенау.

- А? Че?

- Позиционируете, - повторил астролог. - Вы его неправильно позиционируете. Лично мне кажется, что в роли бурдюка он будет куда более функционален... то есть, - поправился он, - принесет куда больше пользы.

Примерно две минуты все присутствовавшие при вышеописываемой сцене гоблины старательно пытались осмыслить услышанное, изображая при этом статуи различной степени окаменелости. Первым с этой сложной задачей справился Ыыгыр Ойхо Третий, еще раз подтвердив этим тот факт, что высоким званием старшего шамана - равно как сопутствующими оному привилегиями - он владеет по праву. Гоблин оскалился во всю пасть, оглушающее взревел и, не переставая реветь, повалился на спину - и только затем покрывшийся холодным потом Моргенау понял, что гоблин смеется.

- Слышь, Меченый, - не переставая гоготать, выдавил Ыыгыр. - Даже, гы-гы-гы, последний жалкий бледношкурый, гы-гы, и тот знает, что ты - набитый дерьмом бурдюк, гы-гы, и ничего больше.

После этих слов взревел - в более высокой тональности - уже сам Угуюк и, срывая с пояса томагавк, бросился к профессору. Моргенау зажмурился, с надеждой вслушиваясь в свист рассекаемого лезвием воздуха... но свист, равно как и рев разъяренного гобла, внезапно резко оборвался примерно в трех шагах от профессора. Открыв глаза, Моргенау увидел, что томагавк вместе с сжимающей его лапой кривящегося от боли Угуюка небрежно удерживает еще один гоблин, раза в полтора выше Меченого. Более темная, чем у других гоблинов, шкура безошибочно подсказала профессору об имеющихся у данного гобла родственниках из числа троллей.

- Меченый, у тебя, кажись, и впрямь сплошное дерьмо в башке, - задумчиво сообщило это новое действующее лицо, без всякого видимого усилия приподнимая своего собеседника на пол-ярда вверх. - Притом дерьмо засохшее, потому как свежее все ж иногда поживее шевелится, чем твои мозги. Черви там всякие ползают и прочее.

Высказав эту сентенцию, троллегоблин резко взмахнул лапой, отправив зажатого в ней Угуюка в короткий полет. Полет завершился звучным "бум" под кустом в дюжине ярдов от точки старта.

- Готов, - прокомментировал сержант Флеминг, сплевывая очередной багровый комок.

Некоторое время гоблины дружно рассматривали тело своего поверженного соплеменника. Затем внимание одного из них привлек раздавшийся неподалеку топот копыт.

- О, глядите... - попытался привлечь он к этому факту внимание остальных. - Вуник возвращается.

На его призыв откликнулось лишь трое - остальные гоблины продолжали увлеченно глазеть на тело Угуюка, изредка обмениваясь прогнозами по поводу дальнейшей судьбы оного.

- Какой же это Вуник? - возмутился один из откликнувшихся. - Ежли он на пегом мустанге. На пегом вот уже две луны Храпун ездит, а до него Ауюл с Дырявого Холма... пока Храпуну в карты не продулся.

- Но шкура-то на нем Вуникова? - возразил первый гобл. - И черепами сурков только Вуник себя так обвешал.

- Сдается мне, - неуверенно сказал третий гоблин, - Вуник все ж пониже будет... дюйма на три.

Тем временем расправившийся с Угуюком троллегоблин неторопливо прошелся мимо пленников и, развернувшись, остановился напротив Линды.

- Слышь, шаман! - рявкнул он. - Че там вождь говорил? Когтем не трогать? А ежли я не когтем, а чем другим... трону? А то зачесалось че-то...

Мисс Келлер резко вскинула голову - и натолкнулась взглядом на морду, состоящую, как показалось девушке, из одной лишь растянутой в оскале пасти. Затем ее взгляд скользнул ниже... чего делать, в общем-то, не стоило - штанов троллегоблин не носил, а небрежно пришитая к поясу тряпка весьма неважно справлялась с задачей прикрытия того, что, по идее, должна была прикрывать. Для этого она была явно мала.

Готовясь издать свой самый лучший - и, вероятно, последний в жизни - отчаянный вопль, Линда широко распахнула рот - и немедленно изогнулась в приступе кашля, вызванного залетевшим в этот рот студенистым комочком чего-то соленого.

Откашлявшись же и вновь подняв глаза, девушка с ужасом поняла, что этот комочек, равно как и полтора фунта забрызгавшей ее с ног до головы аналогичной массы, совсем недавно составлял содержимое головы троллегоблина, чье туловище все еще продолжало возвышаться перед ней.

Увидев, как мисс Келлер закатывает глаза, капитан Мигер понадеялся было, что уж теперь-то девушка, наконец, потеряет сознание. Но он в очередной раз ошибся - бледная как мел Линда снова изогнулась, и ее обильно вытошнило прямо на свалившийся к ее ногам безголовый труп.

Крис Ханко, добровольная мишень

Как и предсказывал Малыш, его первого выстрела гоблины попросту не услышали - отразившись от камней, звук ушел в небеса и добрался до лагеря гоблинов секунды на две позже пули, притом в очень малоузнаваемом виде. Это дало мне шанс сделать еще целых пять лишних шагов, пока один из гоблов не обернулся, дабы поинтересоваться причиной издаваемых одним из пленников тошнотворных - в самом прямом смысле этого слова - звуков.

Еще шесть шагов я отыграл, пока привлеченные его воплем гоблы напрягали свои шеи, переводя взгляд сначала с меня на труп, а потом опять на меня.

Собственно, я мог бы пройти и еще дальше - на то, чтобы увязать столь внезапную кончину одного из своих собратьев с появлением неторопливо приближающегося одинокого соплеменника в одну причинно-следственную цепочку, требуется уровень абстрактного мышления, явно превосходящий среднегоблинский. Но, во-первых, среди этих парней одаренные личности встречаются куда чаще, чем этого хотелось бы представителям прочих рас, во-вторых, с каждым шагом резко повышалась вероятность разоблачения, а в-третьих, я заметил справа от себя место, самим Господом предназначенное для того, чтобы послужить стрелковой ячейкой.

Большинство гоблов собралось в кружок вокруг валяющегося в пыли у куста тела - не пленника, как я предположил, наблюдая сию мизансцену издалека, а одного из своих сородичей. Стрелять по ним было - одно удовольствие.

Я успел опустошить по ним барабаны двух трофейных "кольтов", пробежать три шага вбок, на ходу срывая с себя позаимствованный мной "карнавальный костюм", упасть за облюбованную мной гору барахла, выхватить "тигр" - и только после этого в украшавший вершину моего укрытия мятый медный чайник с визгом ударила первая пуля.

Впрочем, когда полторы секунды спустя чайник брякнулся о землю рядом со мной, дыр в нем было уже шесть.

Гоблины любят стрелять. Правда, у них неважно обстоят дела с тем, чтобы пули летели туда, куда нужно, а не туда, куда получается. Особенно, если их мишень не ждет, пока ее нашпигуют свинцом, а совершает активные телодвижения и стреляет в ответ. Но нынешняя цель моих зеленошкурых оппонентов полностью соответствовала их идеалам - она была большая, находилась всего лишь в трех десятках ярдов от них, не пыталась убежать и не отвечала огнем... еще бы, под таким-то обстрелом. А потому они самозабвенно разряжали в нее свои ружья и револьверы - то есть занимались именно тем, чего мы с Малышом от них и добивались.

Проще всего было бы, конечно, перестрелять эту банду издалека - минимум половина гоблов получила бы подарок от "черного короля" прежде, чем эти олухи хотя бы определили, откуда именно в них стреляют. Недостаток этого решения заключался в том, что, имея перед собой невидимого врага, гоблины все равно непременно начали бы пальбу во что-нибудь видимое - и почти наверняка этой целью стали бы пленники.

Теперь же я лежал за содрогающейся от попаданий грудой и вслушивался в изредка пробивающийся сквозь устроенную гоблами канонаду отзвук выстрелов Малыша. А также изо всех сил пытался сдержать рвущееся из моей груди наружу дурацкое хихиканье... до тех пор, пока в гулкие хлопки "винчестеров" не вплелось звонкое стрекотание, похожее на звук "зингеровской" швейной машинки, а в седле, в каких-нибудь двух дюймах от моего виска не появились три аккуратных отверстия.

В следующий миг я вылетел из-за кучи, двумя выстрелами успокоил двух наиболее рьяно пытавшихся обойти меня с левого фланга гоблов, забежал за палатку, упал - полотнище надо мной немедленно разорвала дюжина пуль - перекатился еще левее, вскочил, выстрелил еще трижды и вновь упал - на этот раз за массивный котел. Швейная машинка застрекотала вновь, но покатая поверхность котла оказалась не по зубам даже пулям.

Еще один гоблин попытался подобраться ко мне справа, но свалился, схватившись за грудь, еще до того, как я успел истратить на него последний патрон "тигра". Взамен я пристрелил урода, задумавшего поиграть с динамитной шашкой - и сосредоточился на перезарядке, стараясь не думать о том, что прямо передо мной находятся еще не меньше четырех очень злых и вооруженных гоблов.

Процесс перезарядки, как всегда в подобной обстановке, занял целую вечность - и я едва не опоздал! Темная туша заслонила от меня солнце в тот самый миг, когда барабан "тигра" с мягким щелчком занял свое место в рамке. Выстрел... гобл, медленно выронив из лапы ржавый "ремингтон" с длинным стволом, нехотя упал на колени. Вскочив, я придержал его за плечо - и с удивлением обнаружил, что бой окончился. Мой несостоявшийся щит был последним.

Последним, да не совсем... подойдя к распростершемуся в пыли телу, я на всякий случай отпихнул носком сапога тяжелый, богато украшенный резьбой посох и, наведя револьвер чуть пониже костяного налобника, скомандовал:

- Вставай.

Гоблин даже не шевельнулся.

- Вставай-вставай, - повторил я. - На тебе не видно дыр от моего напарника... а сам я пока не страдаю склерозом по части того, кого и сколько раз пристрелил.

- Ну, попробовать-то можно было, - проворчал гобл, перекатываясь на бок.

- Шаман?

- Старший шаман, - гоблин попытался было потянуться за посохом, но ствол "тигра" неодобрительно качнулся - и гобл стремительно отдернул лапу. - Ыыгыр Ойхо Третий, старший шаман гоблинов Кривого Ручья.

- Третий, это хорошо, - констатировал я. - Если будешь хорошо себя вести - получишь шанс завести Четвертого.

- Чтоб я да поверил бледношкурому...

- Не хочешь - не верь, - благодушно согласился я. - Тогда можем подойти к этому вопросу с другой стороны - ты предпочитаешь, чтобы я пристрелил тебя прямо сейчас или все же желал бы несколько отсрочить свою встречу с Верховной Задницей?

- Вскоре сюда вернутся наши воины, - мрачно предрек гобл. - И тогда...

Я изобразил глубокую озабоченность... затем задумчивость.

- Случаем, не те воины, которые столь любезно одолжили мне куртку и коня?

Судя по раздосадованной роже Ыыгыра, моя догадка оказалась верной.

- Значит, так, зеленый, - сказал я. - Начиная с этого вот момента я - твой самый лучший и близкий друг. Как у вас там говорится в таких случаях? Моя шкура - твоя шкура? Ну, ты понял...

- Понял, - шаман встал. - Чтоб ты лопнул, обожравшись невымоченных тушеных бобов, бледношкурый!

- Это было проклятье? - с интересом осведомился я.

- Проклянешь тебя, как же... талисманами обвешался от шляпы до сапог. Грипмпфелд сработал, да?

- Эй, Ханко! Неохота прерывать беседу с твоим новым приятелем, но не мог бы ты хотя бы отвязать нас?

Патрик Мигер, полуживой

Проводник отвернулся от гоблина и, неторопливо подойдя к ирландцу, с интересом посмотрел на него.

- Рад встрече, капитан. Хотя, - улыбнулся он, - не могу не отметить, что в прошлый раз ты выглядел не в пример лучше.

- Мистер! - Линда, похоже, уже успела почти полностью оправиться от последствий своей недавней слабости. - Немедленно снимите меня отсюда... и дайте что-нибудь, чем я могла бы прикрыться!

- А надо ли? - весело заметил кто-то за спиной капитана. - По-моему, вы и сейчас выглядите просто превосходно.

Вывернув голову, Мигер сумел-таки разглядеть говорившего - им оказался тот самый гном-полукровка, на которого вечность назад указал ему Ханко в "Хромом мустанге". Он ничуть не изменился - даже торчащая у него изо рта длинная кубинская сигара была той же длины, как и ее запомнившаяся капитану товарка. Единственной новой деталью была длинная черная винтовка, которую полукровка небрежно нес на плече, придерживая за приклад - ствол ее при этом возвышался над шляпой гнома не меньше чем на ярд.

- Что-о-о? - на несколько секунд агентесса замолчала, то ли будучи не в силах подобрать адекватные обуревавшим ее эмоциям слова, то ли просто задохнувшись от подобной наглости. - Да как вы смеете ?!!

Крис Ханко, полуобернувшись, окинул мисс Келлер быстрым взглядом - и немедленно отвернулся.

- Лучше мне на это не смотреть, - пробормотал он, уставясь в землю перед собой. - А то...

- Мы ей уше битый чаш то же шамое твердим, - пожаловался сержант. - Может, хоть вам она поверит?

- Так все же, - громко осведомился полукровка, останавливаясь позади капитана. - Какая, по-вашему, сила, прекрасная леди... ведь вы настоящая леди, с первого взгляда видно...

При этих словах гнома Линда, бешено взвыв, рванулась вперед - но гоблинские ремешки были рассчитаны и на куда более буйную дичь.

- ...может помешать нам, - невозмутимо продолжил гном, - попросту развернуться и уйти?

- Как насчет людской солидарности? - предложил Моргенау.

- Не пойдет, - отрицательно мотнул головой Уин. - Я - не человек.

- О, прошу прощения... мне вас не видно.

- А из сострадания?

- Тоже мимо, - отозвался Ханко. - Если говорить о сострадании и милосердии, то проще всего было вас пристрелить.

- Оштается только жадношть, - сержант Флеминг был, похоже, чуть ли не единственным из участников дискуссии, которого происходившее откровенно забавляло. - Вы, парни, шогли ради наш такую уйму патронов...

- Сильный аргумент, - кивнул гном, снимая с пояса нож. - Принимается.

Капитан скорее догадался, чем почувствовал, как его руки, освободившись от пут, бессильно повисают вдоль туловища... затем Малыш махнул ножом еще раз, и Мигер растянулся на земле.

- Идти сможешь? - деловито осведомился Крис.

- Ползти, - пробормотал ирландец, пытаясь приподняться... или хотя бы приподнять голову.

Успехом увенчалась лишь третья по счету попытка... при этом капитан обнаружил, что лежит, почти уткнувшись носом в труп троллего блина. Последний жутко вонял - учитывая, что процессы разложения никак не могли длиться больше трех минут, это, по всей видимости, был его "естественный" запах - а покрывавшая тело сверху рвотная масса вполне успешно дополняла этот аромат до сочетания "непереносимо-отвратный". Мигер резко откатился в сторону, сел и лишь затем вяло удивился собственному подвигу.

- То-то же, - одобрительно заметил наблюдавший за вышеописанной сценой Ханко. - А то, чуть что, сразу "Нашатырь! Нашатырь!". Прав был мой папуля, когда говорил, что нет в природе лекарства лучше свиного дерьма... свежего.

- И что же, - полукровка двумя взмахами рассек путы сержанта Флеминга, сумевшего, в отличие от своего командира, удержаться на коленях, и перешел к следующему пленнику, - твой почтенный отец лечил подобной э-э... панацеей?

- А все подряд, - весело откликнулся Крис. - Старших братьев моих, помнится, чаще всего приходилось пользовать от похмелья. Рецепт был следующий - мордой в дерьмо, мордой в корыто с водой... а водичка была такая, что в трех шагах от корыта зубы ломить начинало... потом пара оплеух и напоследок - отмывка того самого корыта... до блеска.

- Вот этому, - заметил Малыш, глядя на безвольно осевшее тело освобожденного им кавалериста, - сейчас бы не повредила доза твоего фамильного эликсира.

- Ну, папашкиных оплеух я тебе продемонстрировать не смогу, - сказал Ханко. - Хоть и дразнили его соседи "горячим финским парнем", но зато уж когда он расходился, на дюжину ярдов, бывало, улетали... сквозь два забора. Что же до этого парня... - он наклонился над неподвижным кавалеристом, озабоченно присвистнул и, выпрямившись, заорал: - Эй, зеленый... тут работа для тебя!

- Тут работа для могильщика, - сержант Флеминг попытался встать с колен, но вместо этого неожиданно для себя очутился на четвереньках. - Бедняга Додшон вручил швою душу Гошподу еще чаш назад... ш такой-то дырой в боку. Жаль... он был хорошим кавалериштом.

- С удовольствием бы выбил ваши слова на его могильном камне, сержант, - сказал Ханко, снимая шляпу, - но, увы, - на пару секунд он замер над Додсоном, прижав шляпу к груди, а затем вновь нахлобучил ее. - Если мы попытаемся проделать это, то нам самим могильщики уже не понадобятся. Зеленый, что ты там уже жуешь?

Последняя фраза относилась к подходившему Ыыгыру Ойхо, челюсти которого и впрямь шевелись с размеренностью паровозных шатунов. Вместо ответа тот удостоил Криса очередным мрачным взглядом, подошел вплотную к все еще стоявшему на четвереньках сержанту Флемингу и, сплюнув на ладонь, сунул ее под нос последнему со словами "На, жри!".

- Шо это жа дерьмо? - с подозрением осведомился сержант, отодвигаясь от остро пахнущей коричневой массы, которая по цвету, да и по консистенции, весьма напоминала этот обсуждаемый недавно продукт.

- Хочешь беззубым ходить? - задал встречный вопрос шаман. - Не? Тогда жуй... и через пол-луны зубы будут как у аллигатора... в пять рядов, гы-гы-гы!