Чтение 13–й страницы книги ~Крест на башне~

Выяснилось - действительно пусто. Обидно, зря танцы устроил, а как подумал, что из-за этих танцев мог авровские гаубичные батареи, - те, что заградогонь ставят, - упустить, так и вдвойне тоскливо.

Свернулись обратно в колонну, двинулись дальше и, четырьмя километрами спустя - нарвались!

- Волк-2 - Кошке. Впереди скопление противника!

Мы сквозь лесок ехали... то есть основная колонна еще сквозь лес, а дозор, как я сообразил, уже из него выкатился.

- Волк-2, уточните донесение!

А из наушников уже пальба доносится и вопль чей-то очумелый.

- Автоколонна! - ожил наконец Шидловский. - Бронетехники нет, грузовики... поправка - две единицы легкой брони... уже одна!

- Понял вас.

Тут мы тоже из леса вывернулись, и я все собственными глазами увидал.

Даже не поле очередное - так, прогалина, метров семьсот в ширину, а дальше опять лес. И впереди... похоже, это как раз те самые пушки... плюс еще что-то, машин явно больше, чем на две батареи положено. Свернуться-то они успели, пока мы "Волка-4" с его гусеницей ждали, пока перед Шумово танцевали, - времени у них хватило. А здесь, на проселке, они с кем-то столкнулись в лоб, дорога по лесу узкая, не очень-то разминешься, замешкались - и мы их догнали.

Поначалу боя не было - был расстрел! Авровцы скучились у въезда на противоположной стороне, из двух десятков машин пять уже горели, и мы, разворачиваясь, с ходу посылали в это месиво снаряд за снарядом. Каждый шел в цель, промахнуться было невозможно, еще через двести метров подключились пулеметы...

А потом перегораживавший дорогу полыхающий грузовик отлетел в сторону и на его месте, окутанный облаком искр, возник... в первый момент я даже не сообразил, что это, но под лопатками похолодело от одного вида этих... вогнуто-выпуклостей. Двумя секундами позже, из леса правее дороги, ломая деревья словно спички, появилась вторая туша... и только тогда я, наконец, вспомнил!

- Всем, всем! Это "муромцы", весь огонь - на них!

Пятьсот метров, даже чуть меньше... считай, в упор!

Тому, что по дороге пробивался, их горевшие машины мешали, по крайней мере, с выстрелом он замешкался. А второй пальнул почти сразу, и я не увидел-почувствовал, как справа от нас ударило тяжело... или транспортер или "Котенок-5", только вряд ли авровец стал бы на пехотную жестянку размениваться, ему, чтобы ее расковырять, и зенитного крупнокалиберного хватит.

Обоих "муромцев" закрыло разрывами, по-моему, мало кто успел замениться на бронебойный, били тем, что в стволе оказалось. Я навелся на правого, дожидаясь, пока он выкатится навстречу, но секунды шли... текли, а из сизо-бурой пелены никто не появлялся... мелькнуло что-то красное... моргнул, попытался протереть глаз, забыв напрочь, что в перчатках... горит?

- Бронебойным...

- Михеев, вправо!

Я чувствовал, нет, не так - я знал, что наводчик в оставшемся "муромце" выцеливает сейчас именно наш панцер. Ледяное такое покалывание в затылке... чужой взгляд с той стороны оптики...

- Быстрее!

Горящий грузовик подбросило метра на два, когда снаряд "муромца" сквозь него прошел - мимо!

- Бронебойным... огонь!

Не знаю, чей снаряд ему броню проломил - наш, или еще чей-то, неважно. Неважно. Главное - его достали!

- Цель минус пять!

Я от крика наводчика похолодел. Дернулся, засек сквозь разрыв в дыму силуэт - нет, не "муромца", хвала Господу, обычного "дятла" и не смог сдержаться - выматерился грязно, зло, нервы свои перегоревшие облегчая.

Всего их в той, встречной колонне было пять - два тяжелых панцера, три средних. Мы, кроме Вальтера Хофманна, потеряли еще одного "Волка" - они с "дятлом", похоже, заметили друг друга одновременно и одновременно же выстрелили. И попали тоже оба. Пятьсот метров - лекарствами не лечится!

Потом мы ненадолго застряли... точнее, мы ждали, пока в горящих грузовиках перестанут рваться снаряды. Ждать пришлось минут двадцать, затем мы с "Котенком-9" протаранили коридор среди груд полыхающего железа, - я лишний раз порадовался тому, что не взял с собой Стаську, очень уж четко ощущалось, что вминали в горячую дорожную пыль наши гусеницы, - и продолжили движение.

Еще через пять минут мы выкатились из леса - и едва не врезались в бодро марширующую по дороге авровскую пехотную роту. Завидев нас, они начали разбегаться - ну а мы, соответственно, начали бить вдоль дороги осколочными и пулеметным,

Удивительно, но расчет одного из пускачей, которые катили за колонной два смешных тупорылых грузовичка, успел развернуться и даже поджечь транспортер, прежде чем их самих накрыли прямым.

В общем, уйти удалось немногим, хотя справа лес был всего в двух сотнях метров от дороги.

На этот раз я успел связаться с Хенке, и через пять минут пехотинцы подвели к моему "зверику" троих "соколов": скуластого поручика, который, кривясь, пытался зажать быстро набухающую багровым гимнастерку на предплечье, молоденького, - черт, не уверен, что этому молокососу восемнадцать исполнилось, - с картинно белокурыми вихрами паренька, погон которого я не опознал. Третьего - прапорщика, лет сорока, с пузом, выпадающим из ремня, два пехотинца под руки волокли. А он при этом выл, тонко, по-бабьи. Противно.

Когда его отпустили, прапорщик, не пытаясь удержаться на ногах, плюхнулся на колени и заныл про двух, нет, трех малых дочек. "Двадцать три года беспорочной службы по интендантской линии, вы, господин товарищ танкист, главное, прикажите своим, чтоб карабинчик мой нашли, увидите - новехонький он, не стреляный ни разу, я, как вас увидал, сразу подальше отбросил...", короче, понес, захлебываясь при этом в собственных соплях, такую херню... даже конвоиры - и те от него шарахнулись. С тем же брезгливым выражением на лицах, что и собственные его однополчане.

У меня рука сама дернулась к кобуре - настолько противно было глядеть на эту мразь, да и почти наверняка, не знал он, не мог знать ничего толкового. Если даже не понял, кретин, что не к синим попал...

Хорошо - вовремя спохватился. Сообразил, что пристрелить я его, если что, всегда успею - но можно будет при этом из трупа пользу извлечь, в виде воспитательного эффекта.

Глянул на хронометр - час и семь минут до темноты.

Со временем у меня, конечно, наличествует полный... как же его? цейтнот. Точнее - его нет вовсе, но, раз я уж решил отыграть этот спектакль, то надо уж сделать все по правилам.

Изобретать ничего не стал - попросту Вольфа скопировал. Достал портсигар, кинул одну сигаретину себе в рот и протянул тем двум "соколам", что стояли.

Юнец гордо так подбородок вскинул, отворачиваясь, что я сразу подумал - не курит. У меня ведь не малороссийское самопальное дерьмо лежало - "Феникс", натуральные контрабандные.

Поручик же усмехнулся криво...

- Была б рука свободна...

- Keine Probleme, - говорю.

Взял сигарету двумя пальцами, протянул, зажигалку поднес - ну и себе, соответственно. Затянулся, выдохнул... надо же, колечко получилось - сам удивился.

- Имя, звание?

- Корнет Дергачев, - звонко выкрикнул юнец и сразу на поручика испуганно оглянулся.

Тот молчит. По виду - весь в сигарету ушел.

- Ну, - спрашиваю его еще затяжку спустя, - а ваше?

Он только скулой дернул.

- Вообще-то, имя, звание и личный номер военнопленным говорить полагается. По конвенции.

Или, вспоминаю, "конвенция" оно правильно? А-а, неважно!

Поручик на меня глянул, бровь удивленно приподнял - какая, мол, к свиньям собачьим, конвенция?

Пожалуй, он мне был даже симпатичен чем-то, соколовец этот. Чем-то... Севшина он мне чем-то напомнил, вот!

- Так как, будете говорить? - Молчит.

Руку на кобуру положил - и опустил. Какого, думаю, хрена? Офицер я или где?

Докурили мы с ним почти одновременно, Я свою о броню потушил, он просто под ноги выплюнул, задрал голову, на небо темнеющее зачем-то посмотрел.

- За сигарету - спасибо...

Я вздохнул и махнул коротко унтерфельдфебелю за его спиной - тот кивнул, шагнул в сторону, взялся за "эрму" - укороченная, десантный вариант, - и "от живота", коротко - та-та-та, наискось через грудь.

Прапорщик подвывать на миг перестал, от тела отшатнулся, упал на бок.

- Не-е гу-у-би-ите... Х-хри-истом Бо-огом молю... дети-и-и ма-алые...

Я достал еще раз портсигар, кинул в зубы вторую сигаретину - не потому, что курить хотелось, просто покатать во рту, а то опять привкус этот мерзкий, медный появился. Вытянул из кобуры "штейр", поднял его медленно, наставил юнцу точно промеж глаз и курок большим пальцем взвел.

- Будешь говорить?

Корнет - бледный, как смерть - глазами расширенными на дуло уставился, как кролик на удава... сглотнул судорожно и кивнул.

- Хорошо.

Спрятал пистолет обратно в кобуру, достал зажигалку, прикурил. Попытался опять колечко повесить - не получилось.

- Итак, корнет Дергачев. Для начала - как ваше подразделение именовалось?

- В-вторая рота.

- ...то-оварищ та-акки-ист... - это прапорщик все ноет, носом в пыль уткнувшись.

Я ему в плечо носком ботинка уперся, развернул рожей вверх.

- Ты, мешок дерьма, - процедил холодно сквозь зубы, - не заткнешься наглухо - под траки брошу.

Булькнул, глаза выпятил - и снова:

- То-овари-ищ...

Свихнулся, похоже, от страху. И, - без "похоже" - обмочился.

- Оттащите, - повернулся я к конвоирам, - это дерьмо в сторону... пока. - И, возвращаясь к корнету: - Вторая рота, а дальше ?

- Вторая рота третьего полка С-соколовской дивизии, - с полувсхлипом отзывается тот.

- Третьего полка? У вас что, нумерация полков не сквозная?

- Н-нет... для офицерских частей.

- Ваша задача?

- К наступлению темноты рота должна была с-сосредоточиться в районе деревни Ш-ш... - юнец осекся, сглотнул.

- Шумово?

- Да.

- Дойти до Шумово, а дальше?

- Д- дальше?

Издевается? Нет, думаю, молод еще - так испуг изображать. Разве что он из семьи, где папа-мама сплошь актеры, плюс дедушка дирижер с всемирной известностью.

- Что должна была делать рота в Шумово ?

- Не знаю. Может, ротный... но он в голове шел.

- Где находится штаб батальона?

- Не знаю.

- Врешь.

- Я в с-самом деле не знаю... нас только сегодня перебросили сюда... майор Мезенцев подъехал на броневике и говорил с ротным...

- Перебросили откуда?

- Из Щекино... сначала на грузовиках до Одоева. Потом до деревни... деревни... я забыл, как она назвалась... смешное какое-то название...

- Брусна? Сомово? Кривое?

- Кривое, да-да, Кривое. Там нас встретил командир батальона, майор Мезенцев, и п-приказал выдвинутся к этой... Ш-ш... Шумовке.

- Что дислоцировано в Кривом? Какие части?

- Не знаю... какие-то тыловики... пехота тоже была.

- А штабы?

- Н-не знаю.

- Родные есть?

- Что? - непонимающе посмотрел на меня юнец.

- Родные, спрашиваю, есть?

- А-а... да, есть.

- Папа, мама?

- Мама... и сестра... сестра младшая.

- Увидеть их, - я говорил спокойно, почти ласково, - снова хочешь, а? Корнет Дергачев?

- Х-х... - он запнулся опять, сглотнул, закашлялся. Справился, поднял на меня взгляд - глаза мокрые. - Хочу.

- Тогда прекрати, щенок, в героя играть! А то, donnerwetter, и в самом деле доиграешься! Вон, - кивнул, - лежит уже один герой! Может, ты ему завидуешь? А? Завидуешь?

Только, с яростью, непонятно откуда взявшейся, думаю, посмей мне сказать, что - да!

И чем это юнец-корнет меня зацепил вдруг так? Или... просто нервы сдавать качали?

Вынул сигарету изо рта, смотрю - фильтр уже наполовину сжевал.

- На этой, - добавил тоном ниже, - вашей дерьмовой войне подохнуть - большого ума не надо. Вот уцелеть - это другое дело. Так что решай, корнет! Кем тебе быть больше по нраву - умным или... героем?

Черт, времени уже совсем нет. Две сигареты - это, считай, десять-двенадцать минут.

- Я... я хочу жить.

Посмотрел на часы - ну да, одиннадцать минут.

- Тогда докажи, что ты умный! Я из-за тебя на четыре минуты из графика выбился. И, если ты мне сейчас не сообщишь чего-нибудь такого, что это отставание скомпенсировать может - пристрелю, как собаку!

- Но я и в самом деле не з-знаю, - всхлипнул корнет, а подбородок у него при этом так и запрыгал.

- Не знаешь - значит, дурак! Ну же, - повысил я голос, - вспоминай, что ты в этом хреновом Кривом видел! И по дороге... давай, выкупай жизнь свою, пока лот с торгов к свиньям собачьим не сняли!

- Я-я н-ничего...

Я полуотвернулся на миг, унтерфельфебелю глазами посигналил - тот, молодец, понял: рожок выщелкнул-вщелкнул, затвором лязгнул... корнет от этих звуковых эффектов дернулся так, словно уже очередь в бок получил.

- Ш-штаб...

О! Подсеклась рыбка!

- Ну?! Штаб, дальше!

- Штаб дивизии... в одной из тех деревень. Не в Кривой, в другой...

- Какой еще дивизии? - небрежно так переспросил я, а у самого сердце куда-то в желудок проваливается.

- Нашей... Соколовской.

- Врешь! На вашей дивизии, считай, весь фронт сейчас держится - а ты мне хочешь впарить, что ее штаб в какой-то вшивой дыре расположился ? Врал бы уж чего поумнее... скажем, штаб не дивизии, а бригады, и не в деревне, а хотя бы в Одоеве.

- Н-не вру... пожалуйста, поверьте... я слышал, двое офицеров говорили: генерал-майор свалился, как снег на голову, и штаб его теперь рядом будет... в Брусне он! - почти истерически выкрикнул корнет. - В Брусне!

У меня аж дух захватило. Ну, думаю, если ты, сучонок, мне все-таки соврал... я тебя в Антарктиде найду, даже если под императорского пингвина загримируешься! Но если нет...

- Ладно, унтерфельдфебель, проводите его до леса - и отпустите...

- Слушаюсь, - ухмыльнулся тот и в бок корнета стволом "эрмы" подпихивает. - Комм, цыпленок!

- Стой! - посчитал нужным вмешаться я. - Уточняю: отпустить - это значит отпустить!

Унтерфельдфебель моргнул недоуменно... потом плечами пожал.

- Слушаюсь, господин фельдлейтенант.

Я развернулся, запрыгнул на броню, начал люк открывать...

- Господин фельдлейтенант... а что с этим делать ? - это про прапорщика.

Я задумался на миг.

- Бросьте, где лежит. Пулю на дерьмо тратить - жалко. Пусть с ним синие возятся.

Забрался в панцер, наушники натянул...

- Связь с Магистром, Людвиг! И пусть сразу перейдут на резервную частоту.

Главное, думаю, чтобы никакая авровская сука сейчас на ней не сидела.

* * *

Видимость преотвратная. По науке, конечно, до темноты еще больше получаса осталось, но - это до полной темноты, а в практическом, так сказать, приближении, на фоне леса или холма разглядеть уже сейчас можно разве чью-нибудь задницу белеющую, но никак не технику камуфлированную. Вдобавок начал наползать туман.

В принципе, у нас имеются ночные прицелы на "мамонтах" и каждом втором "триппере". В другой раз это был бы козырь, но сейчас все портит этот собачий туман, да и вообще тянуть с каждой минутой становится все рискованнее - собственно, я уже потихоньку начинал удивляться, что нас авровские летуны еще не навестили.

Майор Кнопке планировал атаковать Брусну с двух сторон: его "мамонты", их из-за поломок добралось лишь два, плюс разведвзвод и пехота Зиберта со стороны Сомово, я - по дороге от Кривого. Гауптман Зиберт же с остатками первых рот должен занять позицию напротив юго-западной окраины села и отстреливать тех, кто будет пытаться спастись.

Только план этот, как оказалось, не стоил и дерьма! Мы как раз выбрались на дорогу и остановились, дожидаясь отставшие на свежей пашне транспортеры, когда я увидел - иссиня-черный горизонт впереди вдруг вспышкой озарило, а парой секунд позже грохот выстрела донесся. И почти сразу же - еще две вспышки.

- Носорог-1, - бьется у меня в наушниках тревожный голос Вольфа, -доложите обстановку? Носорог-1, я Магистр, доложите обстановку! Прием.

Так, "триппера" с кем-то сцепились... а с кем?

- Давай, - скомандовал я радисту, - на волну четвертой роты.

Как взрывной волной по ушам ударило - треск, ругань, рев какой-то...

- Scheisse!