Чтение 13–й страницы книги ~Конвой~

- Куда вы это несете?

- Механикам... сэр... - с тяжелым вздохом произнес Люк, и на лысой голове его проступили крупные капли пота.

- Зачем вы несете ее механикам? Она неисправна? - поинтересовался Ник. Он помнил, что иногда такие устройства выходили из строя вследствие чрезмерной эксплуатации.

- Да нет, сэр. Я проиграл ее в карты... На полночи...

- Ну и какие проблемы, Ламброзо? Утром заберете. Просто скажите им, чтобы обращались с чужой вещью аккуратно.

- Но она не вещь, сэр! - В голосе Ламброзо послышался протест и отчаяние. - Мы с Мими вместе уже два года! Вы понимаете?!

- А-а... -дошло наконец до Ламберта. Он был сторонником натурального секса, однако уважал чужие пристрастия. - Я... могу чем-нибудь помочь вам, Люк?

- Увы, нет, сэр, - сдавленно произнес Ламброзо и, сдержав всхлип, потащил свою женщину по коридору.

Бронированные створки в бортах рейдеров распахнулись, и оттуда посыпались морские пехотинцы. Они прыгали в глубокие траншеи и, разбегаясь во все стороны, зачищали захваченную территорию.

Солдаты четвертой роты сопротивлялись слабо, и морская пехота в основном только добивала тех, кто не успел уйти, и тех, кому совсем не повезло и они оказались присыпаны обвалившимися краями траншей.

- Быстрее, "маркиза"! Быстрее! - подгонял Шомберг.

Сам он уже выбрался на пригорок и, передернув затвор автомата, ожидал подхода робота. Они должны были ударить вместе.

- Готово, командир, - пророкотал голосовой модулятор.

Шомберг оглянулся и увидел в пяти метрах от себя ротного робота. Его манипуляторы были направлены в сторону потенциальных целей, и требовалась только команда.

- Давай! - крикнул Шомберг, и "маркиза" открыл огонь.

Спаренные "глинбуллы" работали четко, как часы, а четыре оптических датчика робота отслеживали в своем секторе каждое движение. Учетное устройство анализировало цифры пораженных целей, и их количество стремительно увеличивалось.

Торжество точной стрельбы длилось не более минуты.

- Целей больше не вижу, - отчитался "маркиза", поскольку оставшийся вражеский десант попрятался в коробочках рейдеров.

- Бронированные цели, "маркиза"! Ближайшие! - приказал Шомберг. меняя магазин в раскаленном автомате.

Он еще наделся, что на позиции остался хоть один человек, однако среди траншей не было видно никакого движения, за исключением первой линии, где хозяйничали и готовили атаку вражеские десантники.

- Ближайшие - две... - определил робот.

- Ну а я тебе чего говорю! Давай быстрее!

На плечи "маркизе" скользнули две направляющие с кумулятивными ракетами.

Последовал залп, и оба рейдера лопнули, словно, перезрелые помидоры, расшвыряв стальные листы и дымящиеся трупы.

- Пошли вниз - к нашим! - приказал Шомберг и начал скатываться под гору, однако тяжелый "маркиза" повторить такого маневра не мог.

Он двигался значительно медленнее и вскоре привлек внимание стоявших в балке легких танков. Застрекотали автоматические пушки, и плотные очереди снарядов стали вспарывать землю вокруг робота.

Наконец две из них грохнули по грудной пластине "маркизы", и робот упал на спину. Шомберг замер, опасаясь, что машина серьезно повреждена, однако "маркиза" поднялся и благополучно покинул опасную зону.

- Давай, давай скорее! - торопил его Шомберг и лихорадочно начинал копать руками взрыхленную землю, если ему казалось, что там лежит кто-то из своих.

- Шомберг! - сквозь треск догорающих рейдеров послышался знакомый голос.

- Сэр! Это вы, сэр?! Где вы?!

- Под днищем рейдера! Помоги мне откопаться, а то я сварюсь вкрутую!

Наконец Шомберг разглядел западню, в которой оказался лейтенант Фиммар, и, сорвав с пояса лопату, начал расширять отверстие под разбитым рейдером.

"Маркиза" зажужжал приводными механизмами и выдал несколько коротких очередей.

- Что там? - не прекращая работы, спросил Шомберг.

- Разведка, сэр, - пророкотал "маркиза". - Довольно неумелая... -добавил он будто для себя.

"И все-то ты знаешь", - зло подумал Шомберг, хотя сам научил "маркизу" разным сверхнормативным выражениям.

- Готово, сэр! Руку!

Лейтенант протянул руку, и Шомберг выдернул командира из-под раскаленных останков боевой машины.

- Уа-а! - прохрипел лейтенант. - Полей на спину! У меня жилет как сковородка!

Шомберг сорвал флягу и целиком вылил ее на парившую броню лейтенанта.

- Легче, сэр? - спросил он.

- Еще не знаю, - признался Фиммар.

В этот момент звук подлетающей мины разрезал воздух, однако она разорвалась совсем далеко - на позициях третьей роты. Вслед за первой прилетела другая, а затем они стали ложиться целыми кустами, перемалывая территорию квадрат за квадратом.

Земля под лежащими Фиммаром и Шомбергом подпрыгивала от чудовищных ударов, однако ротный робот пружинил на стальных ногах и только строго поводил усеянной датчиками головой.

- Это свои! - догадался лейтенант. - Минометы триста пятьдесят миллиметров!

- Значит, третья рота вызвала огонь на себя! - прокричал в ответ Шомберг.

Обстрел длился еще полминуты, а затем прекратился так же неожиданно, как и начался.

К лейтенанту и Шомбергу подползли еще пятеро уцелевших.

- О, Покровский! - обрадовался лейтенант. - Кто с тобой? Петрике здесь?

- Петриксу моряки голову отрезали - раненому...

- Вот сволочи.

В первой траншее стало происходить какое-то движение, и остатки четвертой роты начали занимать оборону вокруг разбитых рейдеров. Впрочем, десант противника нарвался на мины-ловушки, и это охладило его пыл.

Несколько человек попытались прорваться поверху, минуя траншеи, но тут же были встречены пулеметами "маркизы".

Убитые попадали на землю, раненые отползли назад, и снова наступило затишье.

- Если вышибем их с первой линии, позиция снова будет наша, - неожиданно предложил сержант.

- Хочешь умереть героем? - серьезно спросил лейтенант Фиммар.

- Да нет, это просто тактическое предложение, сэр.

- В том то и дело, что тактическое... Шомберг, прячь "маркизу"! - закричал вдруг лейтенант, заметив у горизонта надвигавшиеся точки.

Урайские штурмовики шли на сверхзвуковой скорости и казались вовсе не страшными.

Однако было поздно. Ракета ударила робота в плечо, и страшный взрыв потряс окружающее пространство. И без того оглохшие солдаты еще больше выпали из реальности и с тупым интересом смотрели, как вокруг них поднимаются столбы черной земли.

Неожиданно из кустов на пригорке, находящемся в тылу, показался танк.

- Обошли, сволочи! - закричал Фиммар, однако его все равно никто не слышал. Только "маркиза", потеряв одну конечность, смело поднялся на ноги, однако стрелять в появившегося врага не стал.

"Наверное, системы отказали", - решил лейтенант. А неизвестный танк между тем открыл огонь с двух башен сразу, а затем легко покатился вниз.

- Это свои! - прокричал Шомберг, рассмотрев на борту знакомую эмблему. Фиммар не услышал, но понял по губам.

Танк остановился неподалеку, и из него высадились коммандос: здоровые парни под защитой отличной брони и с оружием, больше напоминавшим авиационные пушки.

Их главный сразу определил лейтенанта и, подскочив к нему, начал что-то спрашивать.

Поняв, что Фиммар его не слышит, главный больно надавил лейтенанту пальцами где-то возле ушей. Так больно, что Фиммар заорал благим матом. Однако слух к нему вернулся, и он тут же услышал вопрос:

- Еще люди остались, лейтенант?! Остались еще люди?!

- Нет, сэр... Это вся четвертая рота. А третью накрыло минами....

- Знаю, это мы вызывали огонь. Я капитан Ланс, и мне приказано эвакуировать всех, кто остался.

В этот момент между десантом, засевшим в первой линии окопов, и коммандос завязалась перестрелка. Чтобы поддержать своих, на бруствер выбрался еще один легкий танк, но "маркиза" навскидку вогнал в него последнюю кумулятивную ракету, однако тут же поплатился за свое геройство, пропустив удар гранатомета.

- Все, не жилец наш "маркиза"! - в отчаянии прокричал Шомберг, не закрываясь от осколков и глядя, как из разбитых гидравлических магистралей его друга вытекает густое масло.

- Ладно, пошли отсюда! - приказал капитан Ланс. - Танк прикроет нас корпусом, а потом погрузимся на броню. Все ясно?

- Да, - кивнул Фиммар.

- Сэр, они "на нож" зовут! - крикнул вдруг один из наблюдателей капитана Ланса.

- Н нож?! - удивился тот. - А они знают, с кем имеют дело?

- Наверное, думают, что здесь только моя рота, - мстительно усмехнулся Фиммар.

- Ну что, принимаем вызов? - спросил коммандос.

- Принимаем, - кивнул Ланс и с лязгом выхватил из крепления свой длинный тесак.

Подобное в этой долгой войне случалось довольно часто. Даже был выработан своеобразный кодекс - когда сходятся на ножах, другое оружие применять запрещено.

Если кто-то нарушал этот запрет, его могли запросто отдать противнику - чтобы смыть позор. Делалось это негласно, однако старшие офицеры в эти дела не вмешивались.

Не разрешалось также стрелять противнику в спину, если после рукопашной схватки он, одержав победу, возвращался на свои позиции.

- Ну, пошли, - скомандовал Ланс, и его люди, оставив автоматическое оружие на земле, поднялись в полный рост и бегом помчались на вышедших им навстречу врагов.

Морские пехотинцы поздно поняли, с кем им придется схватиться, однако отступать было уже поздно, к тому же они имели численное преимущество. Отряды схлестнулись, зазвенели ножи, защелкали бронещитки, и появились первые жертвы.

Жаркий бой был скоротечен, и через минуту все было кончено. Коммандос быстро вернулись назад все без исключения. Но кое-кто с глубокими порезами на незащищенных частях тела.

- Уходим! - крикнул Ланс и, подхватив с земли оружие, подтолкнул Шомберга: - Чего ты на него смотришь - он уже издох!

- Он еще жив, сэр! У него манипулятор один работает и пятьсот патронов в магазине!

- Ты его на себе потащишь?!

- Разрешите, я ему трос на ногу накину! - В глазах Шомберга читалась такая мольба, что капитан махнул рукой.

- Накидывай! Но учти, сейчас танки морпехов выберутся из балки. Они знают, что здесь все перебиты!

Вскоре доставивший коммандос танк тронулся и стал уходить обратно в кусты. Своим корпусом он прикрывал отступавших солдат, а на тросе волок по земле изувеченное тело робота.

Отойдя на безопасное расстояние, солдаты взобрались на броню, и капитан Ланс передал по рации, что позиции четвертой роты можно накрывать

Высоко в небе завыли мины, и вскоре высокие столбы земли стали вздыматься на последнем оставленном участке 28-го полка.

Двухбашенный монстр катился быстро, а Шомберг с волнением смотрел на кувыркавшиеся в пыли и подпрыгивавшие на камнях останки "маркизы". Он боялся, что его любимец развалится на части, однако, путешествие скоро закончилось, и танк остановился возле шаттла-эвакуатора.

Пузатый челнок уже ревел турбинами и был готов сорваться с места, однако спасенных в его трюмах оказалось совсем мало. Командование рассчитывало эвакуировать хотя бы четыре сотни солдат, а набиралось не больше двух десятков.

- Все, это последние! - кричал капитан Ланс главному пилоту.

Тот понял и развел в ответ руками - дескать, ну ничего не поделаешь, - и озабоченно посмотрел на небо, где барражировали задиристые "браво", прикрывая старт судна-эвакуатора.

Пилот уже хотел забраться в кабину, когда к нему подбежал Шомберг и снова стал просить за своего "маркизу". Пилот пытался отмахнуться от сумасшедшего солдата и показывал, что у того не все дома, однако вмешался Ланс, и пилот согласился взять робота на подвеску.

Вскоре шаттл стартовал, оставив внизу только брошенный коммандос танк. А под брюхом судна вниз головой бесстрашно болтался "маркиза".

Шомберг был уверен, что его другу страшно, и поддерживал его разговорами по радио.

- Ты лучше пристегнись, - посоветовал ему капитан Ланс и озабоченно выглянул в иллюминатор.

Подошедшие урайские "Т-10" сцепились с "браво" и оттесняли их от набиравшего высоту шаттла. Их замысел был прост и понятен, однако пока десятке "браво" удавалось связывать истребителей противника.

Однако скоро ситуация сложилась таким образом, что ядро воздушной схватки и шаттл оказались далеко друг от друга, и тут совершенно некстати появилась пара перехватчиков "фош". Урайские машины шли прямо на шаттл и несли под плоскостями тяжелые ракеты.

- Отлетались, мать вашу, - с обидой произнес Ланс.

- Ставлю тысячу кредитов к пяти, что начнут они с пушек, - пошутил напоследок один из солдат Ланса.

- Да, - согласился кто-то, - с пушками красивее. Всем хотелось выглядеть достойно перед лицом неминуемой смерти, однако не всем это давалось легко.

- Вижу две цели, сэр, - промямлил вдруг передатчик Шомберга, - Условия непривычные, но вероятность попадания восемьдесят семь процентов. Стрелять?

- Стреляй!!! Стреляй, родной!!! - заорали едва ли не все, кто находился в душном салоне шаттла.

Последовали короткие мгновения, в течение которых люди расплющивали лица о холодные иллюминаторы.

Вот вздрогнул первый перехватчик и, потеряв кусок стабилизатора, резко взял в сторону, уходя вместе с ведомым.

Истребители сделали большой разворот, чтобы осторожно добить шаттл, однако к ним на полной тяге уже спешила четверка сердитых "браво".

Перехватчики оставили шаттл в покое и убрались восвояси.

Предчувствие какой-то скрытой западни не ослабевало ни на минуту и особенно обострилось, когда полковник Комэт получил приказ закрыть имевшуюся брешь на орбите Пандина.

Казалось бы, чего еще желать - старсейвер "Хоккайдо" с повреждениями отошел на безопасное расстояние, с ним оттянулись и ракетно-артиллерийские крейсеры. Ушли авианосцы - эти осиные гнезда с их вечно озлобленными обитателями. Все было похоже на неминуемую победу - никто не мог вырваться с Пандина, но Комэт чувствовал какой-то подвох.

Он связывался с судами-соседями, он загонял собственных разведчиков однако все вокруг было чисто, а справа от него, закрывая собой почти всю голубую луну Пандина, доминировал эрцкрейсер "Эдхут".

На поверхности планеты еще шли бои, и заблокированные ВВС противника отважно сопротивлялись, но время шло уже на минуты, и все ждали объявления о капитуляции примаров.

Приходившие снизу доклады подтверждали: подразделения противника сворачивались и организованно отходили на эвакуационные площадки. Урайские войска пытались их преследовать, но неизменно попадали в засады и на минные поля. После этого оперативный отдел штаба, отдал приказ не преследовать, противника - все равно ему некуда деться.

Комэт не верил в легкую победу и поскольку был хорошо знаком с коварством и находчивостью примаров. Поэтому всех свободных от вахты он посадил за терминалы, и офицеры раз за разом обрабатывали показания радаров и сканерных панелей.

Они проверяли работу программ, действие всего комплекса разведки, а также выводы предыдущих проверяющих.

Комэт прекрасно понимал, что о нем думают его подчиненные, но просто ждать, когда тревога не дает ему думать ни о чем другом, полковник не мог.

- Прошу прощения, сэр, - произнес капитан Цверн и поднял руку, словно школьник. Он тоже работал наравне со всеми. - Мне кажется странным поведение астероидного пояса...

- Чего же в нем странного? Текут себе камушки и текут...

- Дело в том, сэр, что частота колебания осколков находится в определенном диапазоне, но... есть отдельные элементы, у которых частотные характеристики совершенно другие.

- Покажите, - недовольно бросил полковник и подошел к терминалу, за которым сидел Цверн. Однако ничего увидеть он не успел, поскольку пришел экстренный вызов оперативного дежурного. - Крейсер "Санджин" на связи, - ответил Комэт.

- Вы получаете новые координаты - переход срочный! Группировка противника возвращается к Пандину!

Далее послышался щелчок и уже не касающиеся Комэта прерывистые сигналы - в компьютер крейсера загружалась новая задача

Вся урайская группировка начала менять свои построения, создавая кулак на самом опасном направлении, однако неожиданно на голубой луне Пандина сверкнула ярчайшая вспышка, которая едва не расколола естественный спутник планеты. Это сработал гиперлазер с ядерной накачкой, который одним ударом пропорол бок эрцкрейсера "Эдхут".

Одновременно с этим активизировались и стали атаковать все близлежащие цели, прятавшиеся в астероидном поясе противокорабельные ракеты.

Передислокация была тут же сорвана, и штаб группировки какое-то время пребывал в полной растерянности. Между тем соединение противника продолжало двигаться к Пандину, и считавшийся уже списанным старсейвер "Хоккайдо" теперь казался штабникам смертельно опасным.

Было принято решение отойти и дать противнику спокойно эвакуироваться.

- Так я и знал. Болваны! - вслух произнес Комэт, получив приказ об отходе.

Складывающаяся в течение последних суток ситуация здорово нервировала Ника, и всему виной было поведение майора Бусса. Ламберту и в голову не приходило, что офицер флота ОАМ может вести себя как независимая держава. Независимая от приказов и воинского устава.

Не дожидаясь, когда кто-то начнет угрожать конвою грузовых судов, Бусс спускал своих цепных псов - "интерфайтеров", и они уходили на свободную охоту, поскольку, по словам самого майора, в этом районе водились только сволочи, то есть суда, принадлежавшие Треугольнику,

"Интерфайтеры" рыскали по округе и несколько раз "приводили пленных" - захваченные корабли, предположительно принадлежащие Треугольнику.

Если принадлежность к этому образованию не вызывали сомнения, крейсер расстреливал судно из пушек, если же возникали какие-то сомнения, судно все равно расстреливалось, но предварительно, из гуманных соображений, с него снимали экипаж.

Все свои действия Бусс, считавший себя лучшим другом Ника Ламберта, сопровождал подробными комментариями, которые разносились по всему грузовику с помощью громкой связи.

После этих варварских шоу Ламберт был просто уверен, что бандиты с Треугольника разобьют вдребезги все, что будет напоминать им об этом конвое. А майора Бусса он теперь считал законченным сумасшедшим и понимал, что никакой помощи от него ждать не следует.

Майор должен был непременно погибнуть в собственной дурацкой войне, но что в этой ситуации можно было сделать для собственного спасения, Ламберт не мог себе представить. Бусс уже все испортил и продолжал усугублять ситуацию.

"Уважаемые господа, в силу не зависящих от меня причин... -мысленно репетировал Ник покаянную речь перед трибуналом бандитов. - И не по собственной вине я оказался втянут в это безобразное... безобразное..."

- Нет, нужно не так, - произнес Ник вслух. - Лучше так: высокочтимые лорды! Я сожалею о каждом поступке, который вольно или невольно...

- Что вы декламируете, сэр? - поинтересовался помощник Уиллис, который не покидал рубку несмотря на то, что его вахта закончилась. Он уверял, что ему не хочется спать, однако Ник подозревал, что Уиллис отоспался во время вахты.