Чтение 13–й страницы книги ~Повелитель Островов~

- Да уж, и постарайтесь найти выход отсюда, - огрызнулась Азера.

- Конечно, конечно, госпожа, - закивал Медер. - Но прежде мне нужно определиться, где находится это место, куда забросили нас колдуны королевы. Я полагаю, мои способности позволят...

В вестибюле раздались тяжелые шаги и крик:

- Вейнер! Госпожа Азера! Посмотрите, что мы нашли на нижних этажах!

Двое Кровавых Орлов остановились в дверях, протягивая находку своим начальникам. В руках у них были драгоценные украшения: крученые металлические ожерелья, слишком узкие для человеческой шеи; тонкие рифленые пластины, соединенные в трубы, опять же чересчур тесные для человеческого туловища и слишком длинные для конечностей даже очень высокой особи. Там же имелись и браслеты, которые Шарина, как ни старалась, ну совсем не могла представить на руке...

Все изделия были изготовлены из золота, причем столь высокой пробы, что оно уцелело в веках, уничтоживших все атрибуты древней культуры, за исключением гигантских камней Тегмы.

- Все это нашли моряки с триремы, госпожа, - рассказывал солдат. Часовой, стоявший на дверях, заглядывал через плечо товарищей, привлеченный блеском сокровищ. - И не удивлюсь, они хотели умолчать о своей находке. Ну, я и Найнджир преподали им урок дисциплины!

Медер поднял повыше ожерелье, чтоб разглядеть его в красноватых лучах солнца. Вся поверхность украшения была покрыты декоративной резьбой. Шарина подумала: если это не просто витушки, а какие-то надписи, то они сделаны на языке, совершенно ей незнакомом.

- Как раз то, что мне нужно! - воскликнул волшебник. - Мы перенесем сокровища на корабль - это удобнее, чем тащить сюда все мои принадлежности. Теперь-то уж мы точно получим объяснение происходящего, потому что древние обитатели сами расскажут нам.

Все еще держа украшение в руках, Медер стремительно выглянул из дверей, так что солдаты едва успели отскочить в сторону. Будучи увлеченным своим так называемым искусством, юный волшебник полностью забывал о присутствии госпожи прокуратора. А если и вспоминал о ней, то лишь как о лишней паре рук, способных выполнять его приказания. Азера, похоже, была шокирована таким неуважением, но смогла подавить вспышку гнева во имя исследовательского интереса.

- Пойдем со мной, девушка, - обратилась она к Шарине. - Мне хочется как можно скорее найти дорогу из этого заколдованного места. Если она существует!

- Вейнер, - обернулась она к командиру. - Мне понадобится по меньшей мере шесть человек. Как только разыщете народ, немедленно приходите на судно.

Глава гвардейцев с готовностью кивнул и быстро удалился с балкона.

- Вот и хорошо, - пробормотал Ноннус, спускаясь по пандусу в нижний зал. - Нам как раз пора проверить наш огонь.

Шарине показалось, что отшельник мягко подтрунивал над аристократами. Девушка была уверена: они-то с Ноннусом точно уплывут с острова Тегмы. Независимо от того, что произойдет с остальными.

Большая часть стада находилась уже в каменном загоне. Они Радостным, низким блеянием встретили Гаррика, который пригнал последних двенадцать овец от Бейлина. Злополучная Боджера, молочная овца с белыми ушами, заметив, что юноша отвлекся, тут же потрусила в сторонку от всей отары.

Недовольно поджав губы, Гаррик потянулся через спины ее товарок, чтоб стегнуть строптивицу своим смычком без струн. Они с Кашелом не пользовались обычными пастушьими палками с крюком на конце. Нападения морских демонов случались довольно редко (хотя полностью такую угрозу исключать не приходилось). В рядовых ситуациях юноши вполне обходились посохом Кашела и гарриковским смычком, в случае же внезапной атаки морских рептилий у них под рукой всегда было оружие.

Кашел дожидался друга у ворот загона с миской и сумой в руках. Он выразительном хмыкнул и скомандовал:

- Боджера! А ну-ка, иди сюда!

Овца, которая перед этим не обратила ни малейшего внимания на Гаррика, тут же вернулась к остальной отаре. Юноши стали пропускать овец в загон. Каждый раз, когда животное проходило в узкие ворота, Кашел бросал один боб в миску.

- Двенадцать штук, как мы и рассчитывали, - сообщил Гаррик.

- Хорошо, - ответил Кашел. - Я уж боялся, что он решит оставить Боджеру у себя. Сотни раз он мне твердил: "Никогда не видел такой молочной овцы, как эта". Пусть теперь какой-нибудь сандаракканский бедолага следит, чтоб она не удавилась или не утопилась.

Он продолжал свой подсчет - один боб на одну овцу, - как будто не слышал слов друга. В этом был весь Кашел: начав какое-то дело, он последовательно доводил его до конца, без халтуры и ошибок. Порой такое поведение выводило Гаррика из себя. Но он должен был признать, что, в конечном итоге, это шло на пользу делу.

Гаррик легонько подтолкнул молодую овцу, которая, не попав сразу в загон, вознамерилась прогуляться до ближайшей лужайки.

- Да, - сказал он, - Бейлин должен был тебя послушать. А может, это просто цена, которую пришлось заплатить Бенлоу.

Наконец все три овцы прошли внутрь. Кашел поставил миску на землю и опорожнил суму себе на ладонь, пока Гаррик запирал ворота загона. Бейлиновские животные были последними, которых приобрел Бенлоу для своего стада из пятидесяти голов.

- Послушай, - сказал Гаррик, - ферма Бейлина как раз по пути на Каркозу. Мы могли бы подхватить их завтра, когда отправимся бы в путь. Сэкономили бы полторы мили в каждый конец.

Кашел покачал головой.

- Я предпочитаю, чтоб вся отара была собрана вместе, - возразил он. - Овцам надо привыкнуть к новым условиям.

Он забросил полдюжины лишних бобов себе в рот и удовлетворенно захрустел ими. Ежеутренне, а также на каждой стоянке Кашел будет сверять количество подопечных с количеством бобов в миске.

Гаррик засмеялся.

- Ну, как знаешь, - сказал он. - Я всего лишь твой помощник, делаю, как велит хозяин.

Кашел поднял на него глаза, но заговорил только после того, как дожевал свои бобы.

- Гаррик, я, конечно, рад твоей компании, - сказал он. - Но по-прежнему беспокоюсь из-за того, что ты пойдешь с нами. Я не доверяю Бенлоу. Он колдун.

- Ну так что? - пожал плечами его друг. - С какой стати ты беспокоишься обо мне, а не о себе? Что-то я не понимаю...

- Потому что ему нужен именно ты, - пояснил Кашел. - Мы с Теноктрис видели, как он вызвал духа, чтобы найти тебя. Разве она не рассказывала? И сразу после этого лич напал на тебя.

- Я предполагал нечто подобное, - признался Гаррик. Мысль о том, что он является объектом охоты богатого купца, смущала его гораздо больше, чем он показывал. - Я, собственно, потому и попросил Теноктрис пойти с нами. Думаю, она лучше нас с тобой разберется, есть повод для беспокойства или нет.

- В любом случае, - вздохнул Кашел, - я хочу уйти отсюда. Из-за Шарины... Так что я бы воспользовался случаем и пошел с Бенлоу, даже если б он был морским демоном на задних ногах.

- Ну, если это то, что тебе надо... - произнес Гаррик, глядя на морскую гладь. Никто из друзей сейчас не испытывал желания встречаться взглядом.

Привычная жизнь Гаррика оказалась нарушена вмешательством внешних сил. Он прикоснулся к лодыжке, там, где остался след от укуса морского демона - после рабочего дня мышцы болели больше, чем он ожидал. И трирема... И Бенлоу... и даже Теноктрис - все это те самые внешние силы. Хотя, пожалуй, появление колдуньи относится к разряду приятных событий. И оно радовало Гаррика не меньше наступления весенних деньков.

Но Кашел-то сам разнес свою жизнь на кусочки! Разве можно так убиваться по какой-то девчонке? Нет, конечно, Гаррик и сам скучал по сестре... Но чтоб по собственной воле бросить налаженную жизнь в родной деревне! И все из-за Шарины... Впрочем, это - решение Кашела, и оно никого не касается.

- Я вот думаю, - задумчиво произнес Кашел, - а что бы Бенлоу сделал, если б ты отказался идти с ним?

Гаррик с радостью сменил тему, тем более этот вопрос занимал и его самого.

- Не думаю, чтоб он смог как-то повлиять на ситуацию, - беззаботно отмахнулся он. - То есть, конечно, у него есть охранники... Но вряд ли он смог бы открыто прибегнуть к силе на глазах всей деревни. Кто ему позволит насильно тащить человека, как свинью на бойню!

- Не забывай, он волшебник, - возразил Кашел. - Ты не придаешь этому большого значения, но лишь оттого, что проспал все события. А у меня до сих пор мурашки по коже бегают. И не думаю, что ты обезопасился, приняв его предложение. Конечно, мы с тобой молодые и сильные, но, поверь, охранники Бенлоу волнуют меня меньше всего.

Гаррик кивнул, делая вид, что его занимают облака, сгустившиеся над морем в пяти милях от берега.

- Ну как, пойдем обратно? - спросил он.

- Я собираюсь провести ночь здесь, - ответил Кашел. - У меня с собой теплый плащ и мой ужин. Овцы должны привыкнуть ко мне и считать своим.

Гаррик легонько ткнул друга кулаком в плечо.

- Думаю, не только овцам нужно привыкнуть к новому положению вещей, - иронически улыбнулся он. - Но мне кажется, я тебя понимаю.

Юноша отправился в обратный путь к деревне, насвистывая на ходу мотивчик джиги, которой научил его моряк с триремы.

- Ха-хе! - выдохнул Ноннус, он стоял у будущего челнока, опираясь на правую ногу. На второй слог он сделал рывок, посылая вперед рубанок, за которым потянулся след древесной крошки - частично обожженной, частично свежей рыжевато-белой.

- Ха-хо! - снова рывок, вес по центру.

- Ха-хи! - Рубанок оставляет третий след, параллельный первым двум, обходя таким образом внутреннюю полость челнока. Шарина знала: загляни она внутрь, и все следы, на ее взгляд, сольются воедино - настолько выверенными были движения отшельника. Он без устали повторял все тот же цикл: рывок вперед, корпус назад, чтоб занять позицию для нового рывка.

Они позаимствовали рубанок в плотницком сундучке на триреме. Ноннусу, скорее всего, инструмент не дали бы - солдаты пребывали в раздраженном состоянии духа по поводу нескончаемой сырости. Да и вообще военному человеку почему-то всегда легче сказать "нет", чем "да". Посему Шарина решила протолкнуть это дело, использовав свое положение аристократки на судне. Ей воспрепятствовать солдаты не могли, не притянув к решению вопроса Азеру. А зная крутой нрав госпожи прокуратора, подчиненные боялись к ней апеллировать - а ну как гнев обратится против них самих?

С Шариной все на корабле обращались как с высокопоставленной особой. Все, кроме Ноннуса. Он относился к ней как к другу.

Дождь снова прекратился, солнце низко висело над западной кромкой горизонта. В проеме одного из укрытий появилась Азера, на ее потемневшем лице было написано плохо скрытое разочарование. До сих пор манипуляции Медера в соседнем убежище имели результатом - легкий дымок, подымавшийся к небу, бесконечные завывания и букет неожиданных запахов. В какой-то момент Шарина ощутила в воздухе затхлый, промозглый холод древней гробницы; затем вдруг появился резкий цветочный аромат, которому совершенно неоткуда было взяться на этом лишенном цветов острове.

Больше юному волшебнику пока похвастать было нечем. Дело пока даже не дошло до ритуального убийства саламандр, которых стражники отловили в лесу и сейчас держали в мешке, сделанном из туники одного из умерших моряков.

Вот уже несколько часов Шарина, невзирая на затяжной дождь, продолжала трудиться над длинным шестом, которому в конце концов предстояло стать мачтой на их челноке. Она старательно обстругивала дерево и почти не обращала внимания на теплые редкие капли, которые как-то терялись в атмосфере всепоглощающей сырости.

Ноннус, казалось, вообще не замечал погоды. Он весь был поглощен процессом шлифовки внутренней поверхности челнока, начерно выеденной огнем. Дальше полагаться на пламя было рискованно: слишком уж тонким стало днище лодки.

Таким образом, они трудились, не обращая внимания на погоду. Над отшельником эта категория бытия вообще была не властна, а девушка привыкла к работе у себя дома, на сельском постоялом дворе. Ее отец, Райз, отметал соображения комфорта как несущественные, если надо было делать дело.

Несколько Кровавых Орлов слонялись поблизости, ведя бессвязную беседу. Они откровенно скучали: ничего не происходило, тем не менее дежурство обязывало их торчать, по крайней мере, часть времени, под дождем, да еще при полном вооружении. В таких условиях даже Вейнер ходил с недовольной миной. Шарина уже уразумела, что солдатская служба, в опровержение героических романов, представляла собой в основном смесь скуки и неудобств.

Азера бросила взгляд в сторону Медера, корпевшего над своими заклинаниями, но не пошла в его сторону. На сей раз волшебник не счел возможным полностью спрятать свою магическую конструкцию - ему был нужен свет. Он лишь огородил с трех сторон жертвенный камень, поэтому охранники старательно отводили взгляд, чтоб не видеть действий колдуна.

Прокуратор направилась к Шарине, которая в этот момент обтесывала свой шест с помощью топорика.

- Что это вы здесь делаете? - Она уже не сдерживала раздражения и намеренно подошла гораздо ближе, чем понравилось бы любому работающему человеку.

- Ха-хе! - раздалось со стороны Ноннуса. Он не отвечал, более того - умышленно возвысил голос, подчеркивая свое независимое существование в мире высокопоставленных вельмож. - Ха-хо!

- Стараемся хоть чем-то заняться, - пояснила Шарина. Она приостановила работу и сладко потянулась. Продолжать обстругивать шест теперь, когда Азера стояла непосредственно за ее спиной, было бы ошибкой. Это могло повлечь новый взрыв недовольства. Не дай бог, еще отлетит щепка и поранит госпожу прокуратора, хотя, откровенно говоря, нож был не настолько острым, чтоб нанести кому бы то ни было серьезный вред. - Мы строим лодку.

- Пустая трата времени, - фыркнула Азера. Ее выводила из себя ситуация, в которой они оказались, и неспособность колдуна что-либо изменить. Но злиться на небеса глупо, а на Медера малоэффективно. Шарина же с отшельником вполне подходили для этой цели.

Девушке это было хорошо знакомо: точно так же предпочитала изливать свой гнев Лора. Хотя справедливости ради надо отметить, что чаще объектом ее нападок становился бедняга Райз, а не дети.

- Скорее! - крикнул Медер, обернувшись в страшном возбуждении. - Несите животных! Немедленно! Забери вас всех Сестра! Вы что, хотите заставить меня начинать все заново?

Солдаты, казалось, оцепенели. В то же время лицо Азеры разгладилось, на нем проявился живейший интерес. Она зашагала почти вприпрыжку к укрытию волшебника. На ходу она махала Вейнеру, чтоб он поспешил поднести мешок с жертвенными животными.

- Ха-хо! - Отшельник, как ни в чем не бывало, продолжал свою работу. - Ха-хи!

При всем своем недоверии к юному колдуну, Шарина обошла свой шест так, чтобы иметь возможность наблюдать за действиями Медера.

Тот вовсю распевал заклинания и жестикулировал своим атамом. Он очертил магический круг на земле вокруг золотого ожерелья. Когда колдун подал знак, Вейнер вспорол брюхо жертвенной саламандре, кровь и внутренности потоком хлынули на золотое украшение. Зрелище было не из приятных, но лицо старого солдата оставалось стол же невозмутимым, как гнейсовые скалы поблизости.

В это время Азера держала наготове еще одну саламандру - поменьше, с ярко-оранжевыми пятнами. Она морщилась от прикосновения к склизкой коже животного. По команде Медера прокуратор с размаху швырнула жертву в кипящий котел, где колдун варил какие-то порошки. Раздалось шипение и отчаянный визг несчастного животного. Шарина невольно поморщилась.

Воздух вокруг волшебника наполнился громким треском - таким, которое издает ломающееся пополам дерево. Над ожерельем появился и начал сгущаться красный туман. Вейнер в панике выскочил из постройки так быстро, что ударился головой о навес. Прокуратор тоже медленно отступала, не отрывая взгляда от закручивающегося в воронку красного свечения.

- Ноннус, - тихо позвала девушка.

Но отшельник уже и сам отложил рубанок. Он спрыгнул на землю и поднял правой рукой свой дротик. Рука сама нашла оружие, для этого ему не потребовалось даже беглого взгляда.

Светящийся туман застывал в нечто веретенообразное ростом пять футов от земли. Конструкция на глазах темнела, как кусок железа, вынутый из кузнечного горна, и оформлялась отдельными чертами: конечностями и треугольной головой. Шею создания охватывало туманное ожерелье.

Конечностей, против обыкновения, оказалось не четыре, а шесть. Две - сплюснутые на манер лопаточек или лезвий ножа; следующие две - подлиннее, вполне способные к манипуляциям с помощью пальцеобразных жгутиков. Последняя пара, с хитиновым покровом, служила ногами, достойными насекомого.

Создание не имело ничего общего с человеком, если пренебречь его вертикальной осанкой.

- Аркаи! - закричал Медер. Он выбрался из укрытия, радостно хлопая в ладоши. - Коренные жители Тегмы были тем, что "Рукопись" Кассариона называет аркаями!

Теперь Кровавые Орлы могли себе позволить поглазеть на результат трудов колдуна. Азера и Медер - оба разошлись в стороны, чтоб под разными углами рассмотреть неподвижный образ. Правда, реагировали они по-разному: если юный волшебник цвел улыбкой, то прокуратор озадаченно хмурилась.

- И как вы собираетесь... - начала она.

В этот момент магическое изображение начало расширяться. Какое-то время туман еще удерживался внутри формы, затем оболочка с громким хлопком лопнула, подобно мыльному пузырю. Розовое свечение разлилось по воздуху, продолжая распространяться вширь и постепенно бледнея при этом. Можно было различить едва заметную границу между туманом и окружающим воздухом.

- Встань за моей спиной, дитя, - неожиданно гортанным голосом скомандовал отшельник Шарине, бесцеремонно сгребая ее назад правой рукой, в которой держал посох. Ноннус вытащил свой знаменитый пьюльский нож и держал его лезвием вверх между собой и надвигающимся призраком.

Облако растеклось над кончиком ножа и головами укрывшихся за ним хафтианцев, нимало им не повредив. Шарина вообще ничего не ощутила при контакте. Теперь, когда они оказались внутри облака, розовый цвет ослабел.

- Что это было? - резко спросила Азера. Она похлопала себя по щекам, проверяя, не оставило ли магическое свечение какой-нибудь осадок на ней. - Вы не предупреждали, что эта штука может ко мне прикоснуться!

Вейнер выхватил меч из ножен, его глаза настороженно рыскали во всех направлениях.

- Ничего страшного, - отмахнулся Медер. - Чтобы получить необходимую информацию, нам необходимо...

В палатке, где он сейчас творил свое чародейство, что-то заворочалось. Шарина сначала подумала, что это саламандра выбралась из мешка.

- ...повторить заклинание...

На каменном полу укрытия происходило нечто странное - вырастала какая-то сгорбленная форма, как будто рассеянная пыль вновь стягивалась, концентрировалась в первоначальную оболочку, из которой перед этим высыпалась. Однако теперь все увидели не бесплотный светящийся образ, а вполне одушевленное твердое тело.

- ...но на этот раз все пройдет гораздо быстрее, потому что...

В это время все побережье, так же как и земля вдоль дороги, заколебалось. Свечение медленно распространялось в воздухе, за ним поднималась вековая пыль.

- Смотрите! - крикнула Шарина, указывая в сторону палатки Медера, и все взоры устремились туда.

Рыжевато-коричневое создание, покрытое хитином* [Хитин - органическое соединение, из которого состоит наружный твердый покров ракообразных, насекомых и других членистоногих.] - материальный двойник того призрачного образа, который наколдовал помощник Азеры, - медленно поднималось на ноги. Госпожа прокуратор закричала и отпрыгнула назад, да так неловко, что чуть не упала. Аркай метнулся в ее сторону. Ей наперерез кинулся Вейнер, со всего размаха полоснув мечом по корпусу твари.

Аркай сжался в комок, размахивая конечностями так, что задел предплечье Вейнера своей верхней ножеобразной лопаткой. С кончика меча, который старый солдат выдернул из плоти создания, капала лиловая кровь.

Земля шевелилась и дрожала, как жидкость в котле, готовая закипеть. Должно быть, сотни, тысячи аркаев собрались в порту тысячи лет назад, когда остров прекратил свое существование. Кровавые Орлы пытались сопротивляться, но с таким же успехом они могли сражаться своими копьями с лесным пожаром.

- Беги в город! - скомандовал Ноннус, как всегда первым сориентировавшись в критической ситуации. - Постарайся опередить облако!

Хотя его приказ относился непосредственно к Шарине, за ними вверх по дороге бросилась вся компания, включая Медера. Только строгий окрик командира удержал Кровавых Орлов от панического бегства, грозившего свалкой. Вряд ли аристократы сумели бы уцелеть в подобной суматохе. Не то чтобы гвардейцам не хватало храбрости, но одно дело сражаться с обычными людьми, и совсем другое - против жутких, сверхъестественных созданий. С большим трудом Вейнеру удалось организовать тыловую оборону.

Впереди, на горном серпантине, куда мчались люди, тоже присутствовали аркаи - хотя гораздо менее развитые и мощные, чем те, что гнались за ними. Очевидно, сила восставших созданий зависела от времени воздействия на них движущегося розового облака.

На первом же повороте Шарина поскользнулась и едва не упала на бегу. Отшельник взвыл, но помочь ей ничем не мог, так как обе руки у него были заняты оружием. Девушка и сама удержалась. Она отшвырнула свой топорик в качестве противовеса и сохранила равновесие, лишь коснувшись земли освободившейся рукой.

На ее пути поднимался почти сформировавшийся аркай. Шарина перемахнула через чудовище и продолжала свой бег.

- Может, срежем путь через холм? - крикнула она отшельнику.

- Мы не знаем дороги! - возразил тот. - Запросто можем застрять в каком-нибудь овраге.

По всей дороге продолжали возникать аркаи. Позади себя Шарина услышала лязг оружия и крик, но продолжала бежать без остановок.

Войдя в общий зал постоялого двора, Гаррик застал отца у стойки. Тот аккуратно переносил счета посетителей с глиняных табличек на специальные полотняные полоски. Стоял тот недолгий час, когда солнышко еще не зашло и ласково светило западное окно. И пик вечерней торговли пока не наступил, поэтому можно было привести в порядок бухгалтерию.

Только приведенные подсчеты дали сумму более одного серебряного анкора, а ведь существовал еще счет Бенлоу - за содержание самого торговца, его дочери, охранников и животных. Деньги, уплаченные купцом, составляли никак не меньше все того же анкора. Что ни говори, последняя неделя оказалась чрезвычайно прибыльной для всей деревни и для постоялого двора в частности..

Райз обернулся на звук отворившейся двери и вопросительно уставился на сына.

- Э-э, отец, - начал Гаррик. - Я подумал, что утром будет большая суета, поэтому лучше нам попрощаться сегодня, пока есть время...

Райз одобрительно кивнул.

- Ты всегда проявлял завидную предусмотрительность, - заметил он. - В добавление ко всем прочим твоим добродетелям.

Он бросил взгляд на гусиное перо, которое держал в руке, и тщательно вытер его кончик между указательным и большим пальцами, чтобы оно не засохло и не засорилось. Затем снова поймал Гарриков взгляд и продолжал:

- Никто заранее не знает, что сулит нам будущее. В этом смысле завтрашний день ничем не отличается от всех прочих. Надеюсь, ты вернешься домой с приличной суммой в серебряных монетах и тем опытом, который молодой человек с деньгами может приобрести в большом городе.

На лице Райза мелькнула знакомая улыбка - затрагивая лишь левую половину лица, она больше напоминала нервный тик.

- Хочу верить, что ты проявишь благоразумие, - завершил он свое отцовское напутствие. - Однако я понимаю: ты не такой старый сухарь, как я. Развлекайся, мой мальчик, но не теряй головы!

- Э-э, я вернусь через десять дней, - смущенно пробормотал Гаррик. - Я бы обернулся и раньше, но пока мы не доставим Теноктрис в Каркозу, нам придется приноравливаться к ее шагу.

Он снова посмотрел на отцовские записи. Райз обладал вполне профессиональным почерком: каждая буковка четкая и разборчивая, как в книге, но без характерных виньеток и загогулинок, которые делались во имя красоты и только затемняли смысл написанного. Гаррик и сам писал получше многих в деревне, но знал, что никогда не достигнет той элегантной простоты, которая отличала его отца.

- Так вот, как я уже сказал, - произнес Райз, - будущее от нас не зависит...

Он положил перо на стойку бара и, не поднимая взгляда от собственных рук, добавил:

- До сих пор у меня не было ни малейших сомнений, что ты сможешь о себе позаботиться, мой мальчик... С другой стороны, я не переоценивал свои возможности по части помощи другому человеку. И тем не менее... Возможно, в один прекрасный день ты обнаружишь, что нуждаешься в моей помощи. Так знай: я помогу тебе, чем только смогу.

Закончив эту тираду, Райз решительно отвернулся к окну и поднес глиняную табличку поближе к свету. Затем обмакнул кончик пера в чернильницу и возобновил свою работу.

- Большое спасибо, - произнес Гаррик в отцовскую спину. - Но полагаю, ты знаешь... Я вернусь через десять дней.

Он направился к лестнице, на ходу прикидывая, что из одежды взять с собой. В это время в открытой двери кухни появилась Лора:

- Гаррик? Ты не зайдешь? Мне надо тебе кое-что сказать.

Юноша почувствовал, как в горле у него встал комок. На помощь отца рассчитывать не приходилось - тот весь погрузился в свои расчеты.

- Да, мама, - пробормотал Гаррик.

Лора придержала дверь, пока сын не вошел, затем плотно ее притворила. Они были одни на кухне: стряпня для Бенлоу и его свиты являлась не столь уж трудоемким делом.

Гаррик остановился посреди комнаты и сцепил руки за спиной - он просто не знал, куда их девать. Лора обернулась к сыну: кукольное лицо исказили обида и злость.

- Я всегда любила тебе, Гаррик, - произнесла женщина. - Ни одна мать не любила больше своего ребенка!

Ее резкий, оборонительный тон лучше всяких слов убеждал: Лора сама не хуже сына понимает, что это ложь. Если уж допустить, что Лора могла о ком-то заботиться, кроме себя самой, то таким человеком наверняка была бы Шарина.

Дверь, ведущая во двор, растворилась, на кухню вошла Илна.

- Я пришла за... - успела произнести девушка.

- Это может подождать, - оборвала ее Лора. - Я понимаю, ты росла без матери, некому было тебя научить стучать в дверь перед тем, как войти в комнату. Но тем не менее я беседую со своим сыном!

Гаррик видел, как окаменело лицо Илны. В деревне все хорошо знали Лору: эта женщина в гневе могла сболтнуть все что годно. Очевидно, она считала, что память у ее односельчан такая же короткая, как у нее самой. Однако в случае с Илной, особенно с рассерженной Илной, дело обстояло совсем иначе...

С холодной вежливостью девушка кивнула, развернулась и вышла, тихо притворив за собой дверь. Скоропалительные и скоротечные чувства были чужды ей.

- Ты, наверное, считаешь свою мать старой гусыней, которой нечего сообщить тебе, - проговорила Лора совсем иным, рассудительным тоном. - Что ж, ты прав - я стара. Нет нужды напоминать мне о моем возрасте, для этого существует зеркало. Но поверь, мой мальчик, я многое знаю о женщинах... да и о мужчинах, если на то пошло. Даже несмотря на те годы, что я провела в здешней глуши.

Не в первый раз Гаррик задумался о своей матери. Нет, она вовсе не дура! А жаль... Ей бы удалось куда меньше вредить людям, будь она глупее.

- Мама, - пробурчал юноша, разглядывая сырые пятна на стене за ее спиной, - я собираюсь вернуться через десять дней. Всего две недели вне дома. Просто перегоняю овец в Каркозу.

Лора фыркнула.