АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Дану очень нравилось «играть» своим умением и наблюдать полученные результаты. Он полюбил огонь задолго до того, как отдал «огонек» магистру соответствующего факультета. Даже теперь, два года спустя, Туроски не жалел о сделанном выборе – ни магия воды, ни магия перевоплощения, ни некромантия не были настолько ему близки.
И вот, создав очередное творение – кавалькаду рыцарей в парадных доспехах, – юный маг поднял глаза на окружающую его толпу, чтобы полюбоваться произведенным впечатлением. И увидел Элви – девушку с факультета Перевертышей.
Красавица почему-то пряталась за спиной незнакомого парня, с раскрытым ртом наблюдавшего за его трюками. Дана удивило также, что волшебница смотрит на него с испугом.
Туроски залихватски подмигнул знакомой по Академии: смотри, чего могу! К его величайшему удивлению и разочарованию, девушка лишь поспешно отвела глаза.
Может, не узнала?
– Элви! – воскликнул стоящий на трибуне длинноволосый парень. – Это я, Дан!
– Что еще за Дан? – не понял Фэт. – Ты его знаешь?
– Да, – прошипела Элви. – Если бы ты не раззявил рот и не поперся сюда, все бы уже рассказала. А так… Что теперь делать?
– Элви! – маг все не успокаивался: жонглируя маленькими жарошарами[10 - Огненные шары, служащие как для освещения, так и для атаки на врагов.], он все еще приветливо улыбался и не отрывал взгляда от знакомой.
– Ну, помаши хоть ему! – хмыкнул Кушегар. – Может, отстанет?
– Дело уже не в нем, – покачала головой Элви. – Вон, по мою душу идут!
Фэт и Комод посмотрели в указанную магичкой сторону и увидели, что двое магов, минутою ранее бесстрастно демонстрировавшие зрителям недюжие чародейские способности, теперь, орудуя локтями, усиленно проталкиваются к ним.
– Что делать будем? – Фэт вспомнил лесное побоище, и на душе стало не слишком хорошо от такого рода воспоминаний.
– Будем бить, – Кушегар поплевал на ладони. – Не отдавать же им девочку, в конце концов?
Фэт не стал возражать, и два детины – учитель и ученик – пошли, расталкивая зевак, к магам навстречу.
Увалень готов был поспорить, что тот чародей даже не заметил, откуда ему в челюсть прилетел пудовый кулачище. Иначе бы точно выставил щит, меч или еще «черт знает что» волшебное!
Его напарник оказался более предусмотрительным: заметив, что товарищ сильно отстал, он прибавил ходу, стремясь добраться до Элви первым.
Но тут его ждало великое разочарование: Кушегар, вынырнувший из толпы прямо за спиной у незадачливого мага, сгреб последнего за шкирку и развернул к себе.
А потом, не медля, дал ему по наглой чародейской роже. Да не раз, а с пяток – чтобы знал, как к незамужним дамам приставать!
– Это чего здесь происходит? – услышал дворянин сердитый голос за спиной.
Обернувшись, он увидел двух стражников. Видимо, один из запущенных в преддверии турнира дополнительных патрулей. Немного неожиданно было видеть их здесь, хотя, признаться, кого ожидает увидеть прилично одетый человек, избивающий посреди главной улицы молодого волшебника из Академии?
– Так что здесь происходит? – повторил один из стражников с нажимом.
– Не поверишь, – предупредил Кушегар.
– Почему? Смотря как врать будете!
– Хороню. Этот подонок, – Комод потряс висящим над землей магом и для верности треснул его еще разок, – только что приставал к девушке моего господина!
– Приставал? – удивился говорливый стражник. – Интересно… Тебя чего, сопляк, не учили в Академии твоей за инстинктом следить? До баб мы все падкие…
– Да я ничего не делал! – захлебываясь от переполнявших его молодую душу эмоций (еще бы – такой поклеп!), начал оправдываться юный маг. – Я вообще мимо шел!..
– Я бы на вашем месте, – обратился Кушегар к стражу, – для начала поместил его в местную тюрьму и заставил посидеть в камере до утра, а после уж разговаривал!
Вокруг стражников и барона с магом стала собираться приличная толпа зевак.
– Зачем? – удивился служитель правопорядка. – Сейчас нельзя поговорить?
– Да вы чего, не видите? – воскликнул Комод и ткнул мага кулаком в скулу. – Он же под муравкой!
– Чего, правда, что ли? – почесал репу доселе молчавший стражник. – То-то я думаю: они ж все, из Академии, обычно вежливые, тихие, а этот… Короче, сразу видно, что курит!
– Ничего я не курю! – испуганно пролепетал маг. – Я… даже не видел, как она выглядит, как ее курили…
– Вот с утра все и выясним! – заверил его говорливый и кивнул молчуну: – Подсоби, руки свяжем.
– Стойте! – воскликнули в толпе.
Все замерли.
Растолкав зевак, на свободный пятачок вышел Фэт, волоча за собой уже совершенно не противящегося волшебника.
– Этого тоже возьмите, – просто сказал он.
Говорливый и молчун переглянулись (и откуда только эти маги переняли моду курить?..) и, связав заодно второго чародея, потащили пойманных «муравцев» в местную тюрьму, не забыв перед этим отблагодарить друзей «за содействие».
Толпа, проследив за этой сценой, видимо, решила, что до вечера представлений не предвидится, и со спокойной душой отправилась домой. Остались только самые упорные либо глупые, – те, кто еще ждал продолжения.
– Пошли-ка лучше в корчму! – резонно предложил Кушегар. – Там и шансов меньше на магов нарваться, и поесть можно, и поспать – не лишнее с дороги, кстати!
– Неужто кто-то додумался? – всплеснула руками Элви. – Надеюсь, ты не против? – это уже Фэту. – Или малыш хочет еще посмотреть на дядек-фокусников?
– Да ну вас… – отмахнулся рыцарь. – И так не дали поглядеть как следует!
– Не волнуйся! – хлопнул его по плечу Кушегар. – В этом городе есть еще одно очень любопытное местечко… Там нет ни магов, ни стражников…
– Что за место? – недоверчиво покосился на учителя Фэт. – Ристалище?
– Сам ты ристалище! – в сердцах плюнул Кушегар. – Корчма! А, ладно… Сам сейчас все увидишь…
Волшебница хотела вставить веское слово, но тут сзади послышался знакомый голос:
– Элви! Элви!
Волшебница с видом загнанной волчицы прорычала под нос все известные ей проклятия и только тогда соизволила ответить:
– Что, Дан?
– Я… это… – Маг тяжело дышал – запыхался, пока догонял, сквозь толпу продираясь. – Хотел спросить…
– Что? – Элви даже не думала меняться в лице: Туроски сглотнул, когда огромные карие глаза вперили свой взгляд в него.
– Я… давно хотел спросить…
– Ну, давай, говори, не стесняйся! – подбодрил его Кушегар.
– Почему ты сбежала? – решился парень.
– Я… люблю одного… человека… – теперь уже Элви делала между словами внушительные паузы, каждый раз обдумывая, что же сказать. – Но он… не в Академии.
– Как не в Академии?! – огорчился Дан. – А… я?..
– Ты? – усмехнулась Элви. – Пожалуй что, Дан, у тебя нет и половины его достоинств! Извини за откровенность. Нам пора. Пока.
И троица путешественников тронулась в дальнейший путь. На встречу с кушегарским приятелем.
А Дан… Бедный Дан! Поторговав лицом на площади, юный маг отправился в общежитие Академии – топить обиду в пиве.
А пива у Филли Мона имелось в избытке.
Среди запасов его таверны было и обычное ячменное пиво – светлое, темное – на выбор, и настоянное на травах, в лучгпих традициях древней пивоварни бабушки Агафы.
Но особой гордостью Филли заслуженно считал пиво, рецепт которого он придумал сам.
В таверне «Гречишная долина», и больше нигде, подавали гречишное пиво.
Со всего королевства, прослышав об этом открытии, съезжались пивовары и корчмари всех известных и не очень городов да сел. И все они слезно умоляли за баснословные деньги продать этот рецепт им. Потому что все равно, поделится Филли с кем-то или нет, ему до гроба заработанных денег хватит, еще и в Ад с собой сундук возьмет.
Но Мон всегда славился не только страстной любовью к пиву, но и невероятной жадностью. А посему пришлось всем жаждущим рецепта отправиться домой ни с чем.
А Филли все так же варил гречишное пиво и получал с него неплохие барыши.
Накануне турнира столица королевства прямо-таки разрывалась, не в силах удержать в себе огромное число гостей. Тут были все, от мала до велика. И поместные бароны, и герцоги, и графы; другие титулованные особы. И странствующие рыцари, решившие взглянуть хоть глазком на столь удивительное действо – когда ж еще посмотришь на горстку увальней, ради очередного клочка земли оторвавших седалища от мягких кресел? Хватало и всяческих иноземных гостей, приехавших по приглашению короля в компании с друзьями, которым места во дворце не нашлось.
Но почти все раз-два да посещали заведение Филли: очень уж хотелось приезжим попробовать знаменитое гречишное пиво. А то слышать слышали, а правду ли говорят, что необычайно вкусное, или привирают?
И Мон щедро всех угощал – за умеренную плату, естественно. А та накануне турнира неожиданно стала в три раза больше… Бедный Филли на вопросы только плечами пожимал: и чего она так взлетела?
– Ба! Кого я вижу! Гречишных дел мастер! Ты ли это, Фил? – дружелюбно окликнули корчмаря.
Голос показался Мону знакомым. Повернув голову в сторону говорившего, Фил переменился в лице: обычная, почти настоящая улыбка, стала до такой степени натянутой, что, казалось, кто-то за уголки губ привязал ее к ушам.
– Здравствуй, сэр Кушегар, – без особого энтузиазма поприветствовал барона Мон. Он со времен их последней встречи почти не изменился – разве что еще пополнел: пухлые розовые щеки, аккуратный пивной животик, свиные глазки, маленький нос и подбородок, рискующий в скором времени из двойного стать тройным. – Какими судьбами в наших краях? Просто? Али в состязаниях участвовать, для которых молодость нужна и сноровка, а не твое брюзжание и старческие маразмы?
– Ой! Ты бы уж помолчал, Филли: настроение не то, – отмахнулся Комод. – Лучше расскажи, что в городе творится, да по кружечке пива гречишного нам налей!
– Чего?! – изумился Мон. – Неужто сэр Кушегар хочет угоститься за счет заведения? Может, вы просто забыли, что название этой таверны – «Гречишная долина»? И что хозяин тут не кто иной, как сам Филли Мон, это пиво и сваривший?
– Да знаю я, жирный брюзга! – хохотнул Комод, стукнув по стойке кулаком. – Знаю, что ты даже монету бедняку не кинешь, как он тебя ни умоляй! Давай уже пиво, а мы заплатим!
– Точно? – сощурился Филли.
– Да, да, да, глупый корчмарь! И отужинать… Кстати, комнаты у тебя есть?..
Комнат оказалось как раз две: в одну заселилась «стеснительная» Элви, в другую – Кушегар с Фэтом.
Бросив вещи, троица спустилась в зал, где их уже ждал горячий суп и кружки с холодным пивом.
– Смотри, Фэт, – сказал Комод, усаживаясь, – такого пива ты нигде больше не попьешь!
– А чего в нем особого? – недоверчиво покосившись на кружку, спросил рыцарь.
– Гречишное оно, а не ячменное! – постучал себя по лбу беглый барон. – На этом Филли и наживается! Да, Мон?
– Угу, – буркнул корчмарь, протирая очередную кружку. Помолчав, он добавил: – Ешьте давайте поскорее!
– А чего? Закрывается? – с издевкой спросил Кушегар.
– Нет. Просто… ешьте быстрее. Да в комнату!
Но троица ответила на это предложение корчмаря дружным фырканьем: и куда спешить путникам с дальней дороги, если до турнира еще целая ночь?
Что-что? Спать? Но это же так вульгарно!..
Фэт только-только потянулся к кружке с пивом, когда входная дверь распахнулась, и в зал вошли трое. Небритые, смуглые, поджарые. Средний был одет богаче спутников – просторная «дутая» рубаха, шаровары и сапоги с закругленными кверху носами. На груди болталась толстая, в палец, золотая цепь. Лицом он, правда, не вышел: кривой нос, трехдневная щетина на дряблых щеках, большие раскосые глаза, острый подбородок и скулы. На щеки богатея спадали ухоженные пейсы, картину ничуть не улучшающие.
Изучив зал «козырным» взглядом исподлобья, они пошли к стойке. Филли весь мелко затрясся, с испугом глядя на идущих к нему посетителей. Такое ощущение, что он их знал. И, наверное, что-то был должен.
– Это кто? – полюбопытствовал у учителя Фэт.
– Бородавочники, – ответила за барона Элви. – Обычно купцы и ростовщики. А Филли, похоже, у них занимал.
– Что делать будем? – тут же запаниковал рыцарь: если бить – то прямо сейчас, а то уже почти стемнело, спать хочется. А если не бить – так и на боковую пора бы, день завтра нелегкий…
Комод, угрюмо пялясь на бородавочников, вертел в руках ложку.
Подождем, решил Фэт. Учитель сам скажет, когда начинать.
– Д-д-добрый д-д-день, – дрожащим голосом поприветствовал небритых мужиков Мон.
– Здорово! – хмыкнул стоявший по центру бородавочник, почесывая грудь. – Вижу, прибыль идет?
Филли аж пятнами пошел, заслышав разговор о деньгах, но все же смог выдавить из себя жалкое:
– Да помаленьку.
– Помаленьку? – почти искренне удивился центральный. Двое его спутников, видимо, были всего лишь ходячими болванчиками-охранниками, потому что лица их, как и в самом начале разговора, оставались невозмутимыми. – А с чего это вдруг? Пиво за так раздаешь? Или просто нас дурить вздумал?! – последнее бородавочник произнес с явной угрозой.
Словно в ответ на скрытую команду, «болванчики» стали разминать кулаки. Один даже кастет из карманы достал, примериваться начал.
Мон тихо охнул: получать по холеной розовощекой физиономии он очень не любил. Еще меньше прельщала перспектива остаться без честно нажитых денег. Хотя… деньги приходят и уходят, а лицо – оно одно. И черт его знает, станут ли посетители захаживать в корчму, если хозяин будет встречать их щербатой улыбкой и синяками под глазами…
Комод, заметив жестикуляцию бородавочников, видимо напрягся. Ложка, до сего момента «ходившая» в его руках, словно живая, замерла. По спокойному взгляду Кушегара определить его внутреннее состояние никому, кроме Фэта, не представлялось возможным: беглый барон весь сжался, словно тугая пружина, готовая в любой момент разжаться и больно ударить врага.
Лентяй прятать чувства не умел. Поэтому он не долго думая встал из-за стола и вразвалочку пошел к приставучим ростовщикам.
Троица как по команде повернула головы на звук шагов.
– Тебе чего надо? – прошипел Главный (так для себя окрестил среднего бородавочника Фэт).
– Не нравитесь вы мне, ребята, – честно ответил рыцарь. – К человеку хорошему пристаете!
Главный хотел сказать что-то резкое и язвительное, но, соизмерив ширину своих плеч с фатовскими и покосившись на столик (Кушегар с невинным видом разглядывал остро заточенный меч, а Элви, как бы невзначай, бросала небольшими молниями вдогонку улепетывающей на всех четырех мышке), решил пока воздержаться от грубости.
– Да это же друг нагл! – Выбрав лучшую из запаса улыбку, бородавочник одарил ее видом хмурого Фэта. – Пришли за кружкой пива обсудить дела всякие-разные… Ну, вам ли не понимать! – подмигнул лентяю он.
– Я пока только одно понимаю, – косясь в сторону Мона, сказал сэр Жруно. – То, что этот человек вас сейчас видеть не хочет.
– А ты чего, охрана ему, что ли? – не утерпел один из телохранителей, видимо, устав перебирать надоевший кастет. – К нему, может, записываться надо на прием, как к Маге[11 - Бог в религии бородавочников.] – за пару жизней вперед? Или у тебя просто лишние зубы во рту появились, да?
Не говоря ни слова, Фэт ухватил наглеца за грудки и швырнул на стойку, да так, что разговорчивый «болванчик» отскочил от нее и свалился на пол, походя громко вскрикнув.
Второй телохранитель не успел даже дернуться: Элви метнула в него еще одной, заранее приготовленной молнией. Разряд отбросил бородавочника к подбитому напарнику за стойку.
Главный, в один миг оставшись без охраны, не стал медлить: выхватив из-за пазухи нож, он замахнулся, чтобы ударить им Мона…
Ловко брошенная Комодом тарелка с супом выбила клинок из руки бородавочника, попутно заляпав его наряд горячим варевом.
Еще чем-то напакостить Филли ростовщик не успел: своевременный удар деревенского рыцаря отправил его в короткий полет к мирно лежащим за стойкой товарищам.
Мон стоял в углу ни жив, ни мертв. Он, видимо, еще не до конца решил, что было бы лучше – заплатить деньги или громить хлипкую стойку с помощью столь же хилых бородавочников.
Но вот кто в своей правоте не сомневался, так это Фэт: перемахнув через стойку, верзила угостил главного сапогом в бок и, довольно цокнув языком, крикнул Мону:
– Веревку тащи, чего встал?
Только эта фраза и вывела корчмаря из ступора…
Пятнадцатью минутами позже в подвале лежали связанные по рукам и ногам три мычащих тела.
Глава 4
НЕКРОМАНТ,
или КАКОВО БЫТЬ РЫЦАРЕМ
Мон оказался очень неглупым малым.
Прикинув, сколько с него хотели получить бородавочники, он «от щедроты душевной» пообещал троице шикарный ужин за счет заведения. По-видимому, долг был порядочный, иначе Филли и корочки хлеба за так не пожертвовал бы.
– Чего это он подобрел так сразу? – спросил Фэт, когда они с Кушегаром оказались в отведенной им комнате: Кушегар резонно предложил по случаю дармовой кормежки сменить дорожные платья на более подобающие рыцарю и его оруженосцу наряды.
– Совесть проснулась, – хмыкнул Кушегар, стягивая грязную рубаху. – Кстати, если ты вдруг захочешь узнать, сколько он должен тем бородатым, прибавь к стоимости этого ужина столько же… – Комод сделал небольшую паузу, что-то посчитал про себя и добавил с улыбкой: – Ну, и добавь к этому цену пинты его любимого гречишного пива – чтобы наверняка угадать! И запомни: этот розовощекий толстяк никогда не делает что-то без выгоды собственному карману! Хотя, как видишь, крохи совести в его корчмарской душонке остались, иначе б он и такого подарка не сделал!
Фэт глубокомысленно хмыкнул: подобное он и сам предполагал. Кушегар лишь подтвердил его догадки.
Некогда белая рубаха вместе с запыленными штанами отправились в корзину к присланной Моном прачке. Впрочем, спускаться в зал в исподнем не пришлось: Ровэго, будь он неладен вместе с его дурацким вкусом, напихал в седельные сумки еще три комплекта тех же самых нарядов.
Выходное платье, ага. Будь у него такая рубаха со штанами в бытность его обычным деревенским лентяем, он бы, наверное, не нашел ему лучшего применения, чем мыть полы. Ну, не под деревом же валяться в таком роскошном костюме? А за водой так идти – и вовсе, курам на смех! Соседние ребятишки (как, впрочем, и их родители) по земле бы катались, за животы держась!
И где те времена? Не возвратить их, покуда землю Кушегару с Ровэго не вернет. Да и потом, чувствовал Фэт, не будет ему спокойной жизни. В одну реку дважды не войти, как говорили мудрецы прошлого. И бывший увалень был с ними согласен. Ему и самому, честно признаться, больше нравилось блуждание по лесам да болотам, чем спокойный сон под знойным, «фроськиным» солнцем.
Он даже размечтался, пока штаны натягивал, как лет через двадцать, заматерев да окрепнув, приедет в ту самую таверну, из которой его так бесславно прогнали, и будет за кружкой темного пива вещать о великих подвигах, свершенных за эти годы. Можно тогда и морду корчмарю начистить, да только, боялся Фэт, к тому времени там уже не сам Протти делами управлять будет, а сын его или, того хуже, вообще кто сторонний. И если отпрыска за дела отцовы колотить – это ладно, поймут, – то уж непричастному к прегрешениям Протти стороннему человеку подзатыльники вешать – совсем уж не по-рыцарски!
Кряк! – сказали штаны и порвались.
Обернувшийся на треск Кушегар только усмехнулся: до того комичная сценка получилась! Фэт, с удивленной рожей и левой штаниной в руках, и вторая штанина, уже обтянувшая правую ногу и теперь топорщившаяся черными нитками.
Поймав взгляд учителя, рыцарь поспешил оправдаться:
– Да я… да они сами… я только… а они… уже!..
– Хватит! – отмахнулся Комод. – Черт с ними, со штанами этими! Возьми в сумке, там еще пары две-три лежат – сэр Ровэго как знал!
И, тихо фыркнув, беглый барон снова повернулся к зеркалу – пуговицу у воротника застегнуть да волосы пригладить.
Еще десять минут пришлось ждать, пока Элви приведет в порядок единственный наряд. Конечно, будь у нее битком набитая одеждой сумка, как у Фэта, она бы просто переоделась. Но сумки не было, и приходилось работать с тем, что имелось, а не мечтать о пышном платье с огромным декольте.
Наконец троица путешественников спустилась в общий зал.
В столь поздний час веселье для местного люда только начиналось: все столы, кроме одного, у окна, занимали местные выпивохи либо гости турнира, которые пришли в «Гречишную долину» отведать знаменитого на весь Астрат гречишного пива.
Лавируя между всем этим пивным безумством – а гречишное пиво Филли, надо сказать, брало скорее и крепче обычного – почетные посетители, которыми в тот вечер нечаянно стали Фэт, Элви и Кушегар, добрались до заветного места у окна, специально оставленного для них корчмарем.
– А он молодец, – сказала Элви, усаживаясь на стул. – Хороший столик выбрал!
Фэт хотел что-то сказать, но тут к ним подошла, виляя бедрами, пышногрудая красавица с подносом, на котором стояли три кружки с пивом. Наклонившись так, чтобы рыцарь и барон могли наблюдать ее немалые прелести, девушка начала сгружать дармовой эль. И до чего же красиво и грациозно она это делала!.. Аккуратно, двумя пальчиками берясь за ручку, она легко поднимала очередную кружку и осторожно опускала ее на стол. Вроде бы ничего особенного, но смотреть за ее действиями Фэту очень понравилось!
– О, Лескина! – к столику подошел сам корчмарь. Не удержавшись, он звучно пришлепнул девушку пониже спины. Красавица улыбнулась через плечо. – Уже работаешь? Ну-ну. А вы отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь: Лескина о вас позаботится! – Филли подмигнул рыцарю.
Тот аж рот захлопнул, еще по приходу разносчицы открытый. И губы облизал – пересохли.
Мон, довольный реакцией, хохотнул и, еще раз подмигнув, на сей раз Кушегару, пошел к стойке. Там его ждали добрые полтора десятка непротертых стаканов.
– Дай ей хоть монетку! – шепнула недогадливому рыцарю Элви.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
|
|