Чтение 13–й страницы книги ~Ведьма-хранительница~

— Почему бы тебе не изложить свои подозрения лично ей?
— Эй, ну скоро вы там? — донеслось с того берега.
— Мое дело предупредить. — Вампир взял Карасика под уздцы и зашлепал по воде.
Уговорить Смолку оказалось не так-то просто. Почуяв глубину, она уперлась на ее краю всеми четырьмя копытами, не поддаваясь на уговоры и угрозы, пока какая-то благословенная пиявка не цапнула ее за круп. Опрометчиво скакнув вперед, кобыла немного побарахталась, но быстро приноровилась и поплыла за мной. Увы, я рано радовалась — на середине реки Смолка с восторгом обнаружила, что умеет не только плавать, но и нырять, и скрылась под водой со всей поклажей, включая мою одежду, а вынырнула у самого берега. Энергично встряхнулась, с ног до головы окатив хохочущих Ролара и Орсану (хохот сразу прекратился), и, насторожив уши, с удивлением уставилась на чем-то недовольную хозяйку.
К счастью, кожаные сумки не успели протечь, а одежду я наскоро высушила заклинанием, и мы снова тронулись в путь.
Арлисский тракт мало чем отличался от Витягского— такой же широкий, утоптанный, с верстовыми столбами, но почему-то совершенно безлюдный, а также безэльфный, безгномный и безвампирный. За день мы никого не встретили и не нагнали, что сильно обеспокоило Ролара, — по его словам, раньше торговые подводы разделялись между трактами примерно поровну. Он уже жалел, что повел нас короткой дорогой, минуя развилку, — вдруг там висело какое-нибудь предупреждение, скажем, о моровом поветрии или расплодившихся в лесу упырях.
— Ну хочешь, вернемся? — предложила я, заразившись его тревогой. — Потеряем пять-шесть часов, но оно того стоит.
Вампир отрицательно покачал головой.
— Других дорог в Арлисс нет, а отложить визит мы не можем, так какая разница? Расспросим в первом же встречном селении.
Но селения все никак не встречались. Орсана дремала в седле, то и дело роняя голову на грудь и начиная опасно раскачиваться из стороны в сторону. От падения ее спасали только ноги в стременах да плавная иноходь жеребца. Ролар злорадно посмеивался в бороду. Я пригрозила вампиру, что однажды утром он сам проснется с двумя парами аккуратных дырочек в горле, если не прекратит запугивать мою подругу по ночам. Вампир позволил себе усомниться в моей кровожадности, попутно заметив, что не пугает Орсану, а тренирует. Так сказать, искореняет суеверные пережитки.
— Я все слышу... — сонно пробормотала наемница, не поднимая головы. — Единственный пережиток, который нуждается в искоренении — это ты...
— Орсана, если ты так боишься вампиров, зачем ты едешь с Вольхой в Арлисс?
— Я не боюсь вампиров, — огрызнулась девушка. — Меня раздражает один-единственный занудный упырь, который всю ночь скрежетал зубами и хлопал крыльями у меня над ухом, не давая уснуть.
— Это мне от голода не спалось, — с наигранной печалью вздохнул вампир. — Неужто и сегодня придется лечь натощак?
— Могу предложить осиновый кол в желудок, — пробормотала наемница, по-прежнему не открывая глаз.
— Ну хоть пару капель, из пальца, кашу приправить, — униженно канючил Ролар. — А я тебе за обедом свой ломтик сала отдам!
Но Орсана благоразумно воздержалась от дальнейшей перепалки, а возможно, просто уснула. Сегодня я ехала посередине и, понизив голос, обратилась к вампиру:
— Ролар, а если я добровольно отдам реар — скажем, тебе, — ты будешь считаться Хранителем?
— Формально — да, но замкнуть Круг не смогу, — обеспокоенный Ролар даже повернулся в седле, чтобы видеть мои глаза. — Но ты ведь этого не сделаешь?
— Нет, ни в коем случае, — успокоила его я. — Но я все думаю — зачем он мог понадобиться разбойникам?
Ролар потеребил ус и нечаянно оторвал вместе с бородой — видимо, державший их клей размок в речной воде.
— Провести обряд они не смогут, да и пытаться не станут, — вампир с наслаждением поскреб подбородок. Без усов и бороды он выглядел моложе и, как ни странно, серьезнее. Я бы даже сказала, мудрее, чем-то напоминая догевских Старейшин. — Если они собирались похитить Лёна, то с тем же успехом могли потребовать выкуп, даже в двойном размере — за волка и реар.
— Что-то не сходится, Ролар. — Я наклонилась влево, поймала повод Венка, выскользнувший из Орсаниных рук, и намотала на луку своего седла. — Какой смысл платить вымогателям, если замкнуть круг может только Хранитель? А разбойники о нем даже не упоминали и очень удивились, не обнаружив реар у Лёна на шее. Мне кажется, амулет интересовал их только как средство управления волком.
— Или как гарантия, что Повелитель не воскреснет, еще более злой, чем когда его убивали, — предположил Ролар, с неохотой приклеивая бороду на место. — Надоела, зараза, чешется...
— Ну так сними, здесь же все свои. Тебе она, кстати, совершенно не идет.
— А вдруг мы кого-нибудь встретим? Я слишком похож на вампира, чтобы открыто ехать по Арлисскому тракту. Здесь частенько устраивают засады ведьмачьи банды.
— Закидывают чесноком из кустов? — попыталась пошутить я.
— Расстреливают в упор серебряными болтами из арбалетов, — без тени улыбки ответил вампир. — Как показала практика, это намного эффективнее. Впрочем, сейчас я бы обрадовался даже ведьмаку, а то уж больно тихо.
— Думаю, ведьмак обрадуется тебе не меньше. Ему, небось, тоже страшно сидеть одному у пустынной дороги и ломать голову над вопросом, куда все делись, — хихикнула я, представив заросшего щетиной, одичавшего ведьмака, с распростертыми объятиями выбегающего нам навстречу. — Ролар, а из чего сделан реар? Как он действует?
— В нем камешек с той стороны Круга. Повелитель сам подбирает его на дороге и несколько лет носит на груди, оставляя отпечаток своей сущности. Реар не принадлежит этому миру и слегка его искажает — например, глушит мысли. Но основное его назначение — облегчить переход Хранителю, стремление камня вернуться на дорогу становится для того путеводной нитью.
— Но до встречи со мной Лён ни разу не замыкал Круг, то есть не активировал! Откуда же он взял камень?
Вампир приподнялся на стременах, разглядывая узенькую тропку с правой стороны тракта, возле которой лежал плоский камень с грубо высеченным крестом.
— А кто сказал, что Повелителю нужен Круг? Другое дело, без него он далеко не пройдет и вытащить тоже никого не сможет.
...боль в ногах становится нестерпимой, но это не усталость — мышцы сводит судорогой от необходимости и в то же время невозможности идти дальше...
— Ролар, а “та сторона” — это где? Куда открывается Круг? Другое время, измерение, реальность?
— Повелительница все тебе объяснит, — Ролар резко сменил тему: — Может, устроим привал? Кони устали, время обеденное, а вон та тропинка ведет к роднику, он же святой источник. Орсана, взбодрись! Разгони застоявшуюся кровь, будем обедать!
— Святой? — заинтересовалась я, осаживая Смолку, а вместе с ней и Венка. Орсана сладко потянулась, оглядываясь по сторонам.
— Да, есть легенда, что некогда этой дорогой проходил странствующий дайн. — Ролар спешился и без особого почтения вступил на легендарный путь. — Накануне святой отец перебрал пенной браги, и с утра его мучила все возрастающая жажда. Когда терпеть ее не стало никакой мочи, дайн пал на колени и взмолился всем четырем богам сразу. Боги — по всей видимости также не чуждые регулярным возлияниям, — снизошли к просьбе страждущего, и из-под корней огромного дуба забил родник. Разумеется, источник объявили святым и к нему зачастили паломники.
— Я не вижу никакого дуба, — возразила я, разглядывая лес — сплошь сосновый.
— Несколько лет назад его спилили — он высох, прогнил и грозил упасть на жаждущих, замуровав криницу. Одно время над родником возвышался толстенный пень, но отдельные неблагочестивые паломники стали писать на нем нехорошие слова, и пень выкорчевали. К моему, кхм, огромному сожалению. В жару так приятно было посидеть на пеньке, попить воды, почитать, что-нибудь добавить...
— А в Витягском замке ты часто бываешь? — невинно поинтересовалась Орсана.
— Пару раз заглядывал с друзьями, ничего особенного. Почему вы смеетесь? — смутился вампир.
— Так, кое-что вспомнили...
Мы по очереди напились и наполнили фляги в неглубокой, вымощенной камнями ямке, от которой змеился тоненький ручеек. Вода оказалась такой холодной, что сводило челюсти. Она слегка попахивала тухлыми яйцами, но Ролар уверял, что стоит подержать фляги откупоренными несколько минут, и запах уйдет бесследно. Привал решили устроить тут же, на полянке возле родника, поросшей луговой травой с цветущим земляничником. Ради интереса развернув карту, я обнаружила, что источник значится на ней как “Здыбырова благодать” и, что куда интереснее, рядом есть селение Здыбырова Падь. Видимо, там дайн и упился.
— Вы разводите костер и готовьте обед, а я съезжу, — решился вампир. — Разведаю, что да как.
Ролар отцепил от седла сумку с провизией и бросил Орсане.
— Там хлеб, картошка и несколько селедок, нужно только почистить. Вольха, сходишь за дровами?
— Без проблем.
— А тебе не тяжело будет сучья таскать? — с внезапной заботой поинтересовалась наемница. — Хочешь, я схожу в лес, а ты займись готовкой.
— Глупости, мы же не кабана запекать собрались. Хватит и одной охапки, а ее я уж как-нибудь донесу.
Кроме того, мне хотелось размять ноги. Собирать хворост по веточке я поленилась и забрела довольно далеко, прежде чем мне подвернулась поваленная сосенка, тонкая, но длинная и сухая. Тащить пришлось волоком, задом наперед, схватившись за комель обеими руками и поминутно оглядываясь через плечо. Легкое, но разлапистое деревце упрямо цеплялось за каждый подвернувшийся ствол, пенек или корень, не желая содействовать в приготовлении обеда. Врезавшись спиной в третье по счету дерево, я с удивлением отметила, что оно помягче предыдущих. Или я уже притерпелась? Раздраженно обернувшись, я выронила сосенку и чуть не завизжала — передо мной недвижно стоял рослый бородатый мужик в темной одежде, с огромным топором наперевес. Незнакомец молча буравил меня взглядом, топор красноречиво поблескивал.
— Добрый день,—запинаясь, пробормотала я. — Какие-то проблемы?
Я попала в точку. Проблемы тут же возникли, причем у меня.
— Отдай мне реар! — куда менее любезно прорычал мужик, даже не поздоровавшись. Мне не понравились ни голос, ни тон, ни смысл; с таким загробным подвыванием обычно вещали пифии, когда входили в транс (или делали вид, что вошли, на радость клиенту). Да и лицо у него было какое-то застывшее, неживое. Я попятилась, косясь на главный аргумент незнакомца — тяжелый, широкий лесорубный топор на длинной искривленной ручке. Что-то подсказывало мне: заготовка леса интересует мужика меньше всего и с куда большим удовольствием он “заготовит” несговорчивую ведьму.
— Отдай, отдай по-хорошему, — завывал “лесоруб”, наступая и как-то очень неприятно, многообещающе покручивая топорик в мозолистых ручищах. Для разбойника он выглядел слишком простецки, не говоря уж о вампирах, хотя его желтые, редкие и кривые зубы вселяли не меньший ужас, чем клыки.
— А вы попросите по-хорошему, — окрысилась я, лихорадочно размышляя, что лучше — постыдное бегство или славная смерть, если он тут не один. К моему удивлению, “лесоруб” остановился, что-то прикинул, морща лоб, и угрюмо буркнул:
— Тысяча кладней.
— Мало, — ляпнула я, и только потом сообразила — а ведь на эти деньги можно безбедно прожить десяток лет, а в деревне так и вовсе купаться в роскоши до глубокой старости, осчастливив долгожданной кончиной с полдюжины потомков-наследников.
— Пять.
Интересно, откуда у него столько золота? Даже если разбойники в течение месяца трудолюбиво грабили все проезжающие Витягским трактом обозы (при этом ухитрившись остаться незамеченными) и жили в режиме жесточайшей экономии, перебиваясь с хлеба на воду, им пришлось бы проститься со всей кубышкой.
— А десять дадите?
— Дам, — он даже не задумался, и я заподозрила какой-то подвох.
— Деньги вперед.
— Хорошо. В бриллиантах. Идет?
Нет, мало. И не в деньгах счастье.
“Не в таких сомнительных по крайней мере” — добавила я про себя.
— И как же мне тебя осчастливить? — прорычал “лесоруб”, начиная терять терпение.
— Спляшите.
— Что?!
— Спляшите, — невозмутимо повторила я. — А я посмотрю и подумаю.
— Издеваешься, дрянь?! — сообразил мужик и, поудобнее перехватив топор, двинулся ко мне. Медленно, словно давая последний шанс передумать.
Леший знает, что на меня нашло, но о магии я даже не вспомнила, а, пригнувшись, выщерила зубы и с глухим рычанием пошла ему навстречу. Ну, не совсем навстречу, чуть забирая влево, примериваясь к шее под ухом.
Непонятно, испугался мужик или растерялся, но глаза у него стали по кладню, а костяшки судорожно сжатых пальцев побелели. Мы закружились друг против друга, выжидая, кто первым откроется для удара. Я шипела и щелкала зубами, делая ложные выпады, мужик прятался за топором, по лезвию которого плясали непонятные красные блики, словно у меня за спиной горел костер. Полный идиотизм ситуации усугублялся нашей общей уверенностью, что так оно и надо и мы оба выбрали наилучшую тактику. Мужик с топором смотрелся еще нормально, но рубить безоружную полоумную ведьму вышеозначенным инструментом почему-то не спешил, предпочитая уворачиваться и отмахиваться. Его движения казались мне все медленнее и неуклюжее, ему уже с трудом удавалось держаться ко мне лицом, по виску соскользнула капля пота. Я не видела ее, но почуяла, облизнулась, и внезапно поняла, что блики на лезвии — отсветы моих глаз.
В ту же секунду они угасли, и меня отрезвляюще, словно холодной водой, окатило страхом. Что со мной? Что я делаю?!
Топор свистнул у самого кончика носа, я еле успела отшатнуться. Следующий удар я парировала магическим щитом, мужика отбросило в сторону, но с ног не сшибло. Сотворить боевой пульсар я не успевала, да и не понадобилось — приглушенный рык справа отвлек нас обоих. Под колышущимися еловыми лапами, низко опустив голову и вздыбив шерсть на загривке, стоял белый волк. Верхняя губа нервно подрагивала над оскаленными клыками.
“Лесоруб” быстро и, главное, правильно оценил соотношение сил.
— Я спляшу на твоей могиле! — пообещал он уже из кустов.
Я медленно поползла рукой за пазуху, нащупывая шнурок реара. Рычание усилилось, уши прижались к голове. Увы, показать волку амулет я не успела — уже изготовившийся к прыжку, зверь покосился в сторону, развернулся и беззвучно исчез в буреломе.
— Вольха, ну где ты шляешься? — Шагов Ролара я тоже не услышала, он словно материализовался за моей спиной, заставив подпрыгнуть. — Извини, не хотел тебя испугать. А где гора хвороста? Ты что, заблудилась?
— Нет, мило поболтала с массовиком-затейником, поет и пляшет на похоронах. — Я заправила под рубашку бесполезный уже реар.
—Что?
— Ерунда, забудь. Я видела Лёна. То есть волка. Хотела вытащить амулет, но не успела — он опять удрал.
— Думаю, это уже не имеет значения. Он знает, что ты Хранительница, иначе зачем бы ему следовать за нами через всю Белорию?
— Почему же он снова сбежал?
— Возможно, ты ему не нравишься.
— Что?!
— Ты человек, — уточнил Ролар. — Волки воспринимают вампиров как членов стаи, люди же для них — исконные враги. Лён, несомненно, доверял тебе больше, чем кому-либо, но волк этого не знает, и природные страх и ненависть берут верх.
— Ну, знаешь... — обиженно проворчала я, подозревая, что Ролар не так уж далек от истины. С волками у людей были не менее напряженные отношения, чем с вампирами, на которых, по крайней мере, не проводились ежегодные облавы с собаками. — Что же мне тогда делать?
— Ждать, — пожал плечами Ролар. — Возможно, он передумает... или привыкнет.
— А ты выяснил, что с трактом? — Я наклонилась и подобрала сосенку.
— Поспрашивал, но никто толком не знает. Там всего-то с полдюжины домиков, живут замкнуто, в соседнее селение раз в год на ярмарку выберутся — событие. Официально тракт не перекрывали, это точно, пользоваться им можно, но купцы почему-то перестали ездить в Арлисс. Может, поднялась ввозная пошлина?
— Вывозная тоже? И эльфийские сыры гниют на складах?
Вампиру это объяснение тоже не нравилось, но другого не было.
— Мор с упырями отпадает, и то хорошо. Идем, Орсана уже заждалась. Давай, я понесу 6peвнышко.
ГЛАВА 16
Картошку, съежившуюся вдвое с потерей кожуры, еще можно было опознать в потемневших, уродливых многогранниках, лежащих на траве, но что Орсана делала с селедкой, оставалось только гадать. Скорее всего, выкручивала.
— Что это? — мрачно спросил Ролар, поднимая за хвост зверски замученную рыбку.
По нашим вытаращенным глазам Орсана сообразила — что-то не так.
— Селедка, — осторожно ответила она и, помедлив, добавила. — Чищенная.
— Надо же... ни за что бы не догадался, — притворно изумился вампир, медленно вращая селедку перед глазами. Местами свисали рваные лохмотья шкурки с чешуей, местами просвечивал хребет. Выпотрошить ее Орсана почему-то не удосужилась. — А что с картошкой? Если ты собиралась ее варить, то почему сразу не положила в воду?
— И зачем вообще было ее чистить? — поддержала я Ролара. — Испекли бы в углях или сварили прямо в кожуре.
— Ну и готовьте сами, — окрысилась Орсана. — Я вам не стряпуха. Подумаешь, картошка немного потемнела... в воде побелеет.
— В углях тем более, — ехидно поддакнул Ролар. — Да ты знаешь, с каким трудом я раздобыл эти продукты?
— Еще скажи, что ты за них человека загрыз, — Орсана ушла в глухую оборону, каблуком ковыряя землю и возмущенно сопя под нос. Было видно, что наемница смущена и огорчена плачевным результатом готовки не меньше нашего.
— Не загрыз, но если бы домохозяйка поймала меня в своей кладовой... Ты что, первый раз нож с фартуком увидела? — вампир, не удовлетворенный искренним раскаянием Орсаны, наступал на нее, обличительно потрясая несчастной селедкой. — Как тебе удалось вырасти в деревне и ни разу не заглянуть на кухню, папенькина дочка? Ты вообще что-нибудь умеешь, кроме как мечом размахивать?
— Ты и того не умеешь, — окрысилась Орсана. — Ремесло воина — сражаться, а не торчать на кухне…
— Э, нет, дорогуша, тут ты ошибаешься! — Все больше распалялся Ролар. — Настоящий воин должен уметь и готовить, и стирать, и сутками обходится без еды и сна. Одно дело — в охотку помахать мечом на тренировке, вымыть руки и пойти в сад нюхать цветочки, мечтая о военной карьере, и совсем другое — возвращаться в лагерь после многочасовой резни, когда в одном плече у тебя торчит стрела, на другом висит смертельно раненный товарищ, и никто не ждет тебя у костра с миской похлебки и чистым бельем, а на рассвете надо снова идти в бой. “Надо”, Орсана, а не “хочется”!
Красная как пион девушка жалко искривила губы, моргая увлажнившимися глазами. Дело вполне могло окончиться слезами, но тут вампира угораздило патетически встряхнуть селедкой, и тупая рыбья морда звучно шлепнула Орсану по лицу.
— Ах ты... — взвилась наемница, сжатым кулаком целя Ролару в челюсть. Вампир сблокировал и увернулся, но Орсана исхитрилась наподдать ему ногой в бок. Озлившись, Ролар принял боевую стойку и угрожающе поманил девушку пальцем.
Дрались они хорошо, красиво, так и порхали по поляне, сбивая попадающиеся на пути предметы. Котелок с водой опрокинулся, лошади разбежались, я спряталась за деревом, поневоле залюбовавшись поединком. Орсана успешнее нападала, чем оборонялась, Ролар — наоборот, а двигался он быстрее, так что бойцы подобрались примерно равные. Возможно, вампиру и удалось бы взять Орсану измором или силой, но пока наемница не выказывала признаков усталости и не подпускала Ролара близко. Победителя я так и не дождалась — выпустив пар, противники, демонстративно не глядя друг на друга, подошли к костру с разных сторон и молча стали наводить порядок, подбирая разлетевшуюся картошку и сучья.
— Ладно вам, — попыталась я примирить своих спутников, — картошка еще осталась, а селедку я сейчас дочищу и мы ее съедим. Мы в Школе и не такое ели. Помню, как-то даже уху из селедочных голов варили... правда, как нам потом плохо было...
Оба скептически фыркнули-хмыкнули, но возражать не стали. Ролар развел костер, предварительно прикопав уцелевшую картошку, Орсана подсела ко мне, внимательно наблюдая за разделкой сельди.
— Да не расстраивайся ты так, — мягко сказала я. — Готовить не колдовать, тут особого таланта не надо, раз увидел — считай, научился. Если это единственное, чего ты не умеешь, то я тебе завидую!
— По-моему, я ему не нравлюсь, — прошептала Орсана, косясь на Ролара. — Чего он все время ко мне цепляется?
— А может, наоборот — нравишься, вот и цепляется?
— Нравлюсь, как же... Разве что в качестве гарнира, — проворчала наемница. — На твоем месте я бы не стала ему доверять. Ты же сама говорила, что вампиры неохотно общаются с людьми, а этот прилип как банный лист... к тому месту, что только в бане и намыливают. С какой бы это радости? Думаешь, так он нам всю правду и выложил, если Лён ее от тебя два с половиной года скрывал? Небось наврал с три короба про обряд и твою хранительскую неприкосновенность, а как только мы арлисскую границу пересечем, тут-то нас и повяжут, тепленьких... Ночей вон не спит, боится, что мы сбежим...
— Орсана, не ерунди. — Я ловко очистила селедку от костей. — Ты еще скажи, что он ходит в кустики оставлять метки для крадущихся за нами разбойников.
— За сегодня уже три раза ходил! Мне, между прочим, одного хватило! И какого лешего он делал в Легионе? Я еще понимаю, торговать с людьми, но служить в их армии?! Этот тип как минимум шпион, головой ручаюсь, — он что-то от нас скрывает... Чего ты смеешься? — смутилась девушка. — Я что-то не то сказала?
То, Орсана, то. Дважды то.
Картошка пеклась около часа, но мы не теряли времени даром — я перебирала сумку со снадобьями, Ролар точил меч, а Орсана практиковалась в метании кинжалов. Особенно эффектно получалось двумя руками одновременно — беглый взгляд, разворот спиной к мишени и спаренный бросок над плечами. Она не промахнулась ни разу, кинжалы под углом сходились в одной точке, только щепки летели. Жеребцы с удовольствием щипали душистую земляничную траву, Смолка вальяжно разлеглась в ромашках, по одному скусывая цветки.
— Она тут без тебя змеюку якусь схарчила, — сообщила Орсана, в очередной раз выдергивая кинжалы и возвращаясь на исходную позицию. — Я только хвост разглядеть успела — полосатый, черно-рыжий, так по морде и хлестал.
Кобыла задумчиво рыгнула; ближайшие цветки спеклись черными комочками. Орсане крупно повезло, что ее знакомство с малой огненной саламандрой ограничилось трепещущим хвостом.
Дрова прогорели до тускло мерцающих углей, и Ролар палкой выгреб из них картошку. Нахально схватил самую крупную и начал торопливо перекидывать из ладони в ладонь, остужая.
— Девушки, налетайте! Кто последняя — будет десертом!
Дважды повторять не пришлось, мы и так нетерпеливо крутились рядом. Но не успела я разломить дымящуюся, обжигающую пальцы картофелину, как обнаружила, что за нашей скромной трапезой наблюдают разбойники в количестве семи штук, которые бесшумно выступили из-за деревьев и терпеливо ждут, когда же мы их заметим. Вряд ли они пришли пожелать нам приятного аппетита, да и мы не собирались приглашать их к столу, даже со своей закуской.
Я издала невнятный горловой звук, приветственный и предупреждающий одновременно.
— Похлопать тебя по спинке? — участливо предложила Орсана, облизывая жирные от селедки пальцы. — Ой!
Разбойники решили, что формальности соблюдены, и уже не таясь пошли к костру с самыми недружелюбными намерениями, то есть обнаженными мечами и клыкастыми ухмылками. Ролар, в мгновение ока оказавшийся на ногах в полной боевой готовности, но при этом невозмутимо дожевывающий селедку, присмотрелся и чуть не выронил меч:
— Но это же... вампиры! Kvi serrill, t'erri?! Lekk irr, dert kessiell — Lerrevanna!
Разбойники сделали вид, что не понимают, а с перебежчиками у них разговор короткий.
— Да уж точно не русалки из общества охраны селедок, — подтвердила я. — Ой, а вот этого я знаю! Мы его уже били!
Разбойник меня тоже не забыл:
— Ведьму брать живьем, — процедил он сквозь зубы и, помедлив, добавил: — по крайней мере, чтобы она умерла не слишком быстро.
Я была польщена и благодарно сложила комбинацию из трех пальцев.
— Вольха, ты только не нервничай, — умоляюще и совершенно неуместно прошептал Ролар. — Отойди в сторонку, мы сами...
— Предлагаешь сесть на пенечек и расслабиться? — хмыкнула я, эффектно перекидывая из руки в руку боевой пульсар. По-правде говоря, условия совершенно не благоприятствовали магической атаке — враги стояли слишком близко, вперемешку с друзьями, а заклинания могли срикошетить от деревьев, поэтому применять их следовало с крайней осторожностью. Именно для таких случаев маги-практики носят с собой мечи, хотя лично я таскала эту железяку исключительно для проформы — наши отношения не заладились с первой же тренировки. Но разбойникам об этом знать было совсем не обязательно.
Похоже, единожды битый был у них за главного и он же первым бросился выполнять свой приказ. Орсана с тоской покосилась на торчащие в дереве кинжалы, но бежать за ними было некогда, а посемусражение началось с двух картофелин, залепивших разбойнику глаза. Вслепую махнув мечом, он проскочил мимо меня, споткнулся о корень и шумно рухнул в кусты, временно выбыв из строя. Но остальные не дали нам заскучать — трое вампиров насели на Ролара, двое на Орсану, а один опрометчиво понадеялся, что сумеет захватить меня в плен. Я хотела вознаградить его за храбрость, но пульсар почему-то отвильнул и с треском врезался в древесный ствол, расколов его от середины до макушки. На поляну посыпались тлеющие иголки.
— Даже не пытайся, ведьма, — со злорадным торжеством прошипел разбойник, встряхивая рукой и демонстрируя мне широкий чеканный браслет на запястье. — Твое мерзкое колдовство бессильно против моего амулета!
— Великолепная штука! — восхитилась я. — Давай меняться?
И, сорвав с пальца драконье кольцо, непринужденно бросила его противнику. Тот машинально поймал и тут же исчез — увы, вместе со своим амулетом, так что обмен не состоялся. Кольцо упало в запорошенную пеплом траву.
— Эй, ребята, кому помочь? — Я подобрала кольцо и огляделась.
Разбойники, на свою беду, прижали Ролара с Орсаной друг к другу, и парочка великолепно сработалась, успешно держа круговую оборону. Одного они уже завалили, еще один вскрикнул и попятился, свободной рукой зажимая располосованный бок.
Помощь понадобилась главарю, как раз счистившему картофельный компресс — он подло набросился на меня сзади, захлестнул шею веревкой и поволок к кустам. Я упиралась и отбрыкивалась, так что разбойнику пришлось попотеть, прежде чем я придушилась до нужного обмякшего состояния. Окончательному торжеству зла помешал Ролар, бросившийся мне на выручку. Тащить мое стройное, но все-таки не бесплотное тело, когда за тобой по пятам гонится разъяренный вампир, обремененный только мечом, разбойнику оказалось не по силам. Меня самым возмутительным образом отшвырнули в сторону, и пока я, кашляя, корчилась по земле, мало интересуясь происходящим, все было кончено.
— Ты в порядке? — Ролар обхватил меня за плечи и помог сесть.
Я попыталась кивнуть и зашипела от боли,
— Относительно. Как там Орсана?
Вампир торопливо оглянулся, но было поздно. Наемница удачно парировала, разбойник открылся для прямого удара и тут же его получил. Выпустив рукоять меча, Орсана обеими руками схватилась за крестовину и провернула, как ключ в замке. В груди нападающего булькнуло, кровь фонтаном хлынула изо рта, забрызгав Орсанину рубашку. Выдернув меч, девушка наугад пырнула им через плечо, не теряя времени на разворот к сопящему за спиной противнику. Хриплый стон вознаградил ее проворство. Лягнув ногой оседающее тело, наемница высвободила клинок и торопливо огляделась, но желающих отведать эльфийской стали заметно поубавилось. Вернее, поубилось. Последний разбойник справедливо рассудил, что он в поле не воин, и нырнул в кусты, откуда тут же донесся пронзительный, закладывающий уши свист и удаляющийся конский топот. Орсана в запале кинулась за ним, но обнаружила только стоящую столбом пыль и изрытую копытами землю. Мерзавец успел отвязать и вспугнуть лошадей павших сотоварищей и ускакал сам.
Ролар носком сапога перевернул ближайший труп, заглянул в остекленевшие глаза и, резко взмахнув мечом, с одного удара отсек мертвецу голову.
— Как-то слишком легко мы с ними справились, — заметил он, переходя к следующему.
— По-твоему, легко? — прохрипела я, ощупывая горло. От веревки остался длинный узкий ожог — видимо, пропитали какой-то антиведьминской дрянью. Сначала браслет, теперь это... надо отдать бандитам должное — к моему пленению они готовились серьезно, даже место подходящее выбрали, учли все... кроме моих друзей.