read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



– Ты хочешь стать знаменитой и богатой? Хочешь быть могучей и независимой? – горячо зашептал колдун. – Ты хочешь получить мир или остаться дохлым стручком? – И гаркнул в ухо: – Бей!!
Ведьма размахнулась и несколько раз ударила морок ножом в спину – Пустынник еле успевал подставлять брошюру, чтобы девица ощущала в руке сопротивление. Морок застонал, словно попавшая под каблук клизма, взмахнул руками и завалился вдоль шкафа.
– А-а! – откинула от себя нож девица и попятилась к стене. – Я… Я убила его!
– Вы поступили правильно, госпожа, – перевел дух Пустынник. – Но теперь нужно избавиться от трупа. У вас есть соль и перец? Я научу вас одному древнему заклинанию.
Хозяйка выскочила за дверь, а колдун облегченно отер пот со лба, отошел к окну и выбросил изрезанную книжонку во двор. Теперь для полноты картины, чтобы ведьма окончательно уверовала в свои новые возможности, оставалось сотворить некое чародейство – и Виктория окончательно станет верной рабыней «демона из шара».
– Вот… – вернулась назад девица, неся солонку и пакет черного перца. Она осторожно протиснулась мимо морока, под которым растекалась кровавая лужа, положила все на стол.
– У меня нет рук. – Пустынник устал таинственно шептать и говорил почти нормальным голосом. – Ты сделаешь зелье сама. Высыпай все на стол. Теперь смешивай, ухватывая щепотки того и другого одновременно обеими руками и ссыпая в одно место. Еще, еще, еще… Теперь произноси заклинание. Повторяй его за мной вслух: «Етевс молеб ан вокаруд огонм!!!».
– Етевс молеб ан вокаруд огонм! – послушно произнесла ведьма.
– Теперь посыпь этим порошком труп.
Виктория сгребла едкую смесь на ладонь, отошла к двери и, зажмурясь, развеяла над мороком. От того вверх поползли струйки дыма, «труп» стал уменьшаться, уменьшаться, пока не исчез совсем.
– Есть! – радостно закричала ведьма. – Есть, у меня получилось! Есть, есть, есть!
Она радостно закружилась по комнате, потом подбежала к столу, запустила руки в россыпь купюр, вскинула их над собой. Торопливо напялила все три перстня на пальцы, недовольно сморщилась:
– Они мне все велики, демон!
– Когда ты станешь править миром, выберешь себе любые, – едва не сплюнул от раздражения Пустынник. – У тебя уже сейчас столько денег, что можешь купить себе любые украшения!
– Сколько же их здесь? – принялась собирать разбросанные бумажки Виктория. – На французский «Парфюм» хватит? И джинсы мне тут предлагали купить.
– Антарес Скорпиона входит во врата льва, госпожа, – зевнул колдун. – Звезды запрещают мне пребывание на Земле. Я должен скрыться.
– Стой! – обернулась к шару девица. – А как же клятва? Как же все, что ты мне обещал?!
– Я все исполню, госпожа. – Пустынник забрался на подоконник, свесил ноги наружу. Второй этаж, ерунда. – Я вернусь после перехода хвоста Алькора через зенит, завтра днем. И помогу тебе достичь величия. Носи шар с собой, чтобы я мог говорить с тобой, госпожа…
Колдун спрыгнул вниз, сразу отодвинулся чуть в сторону, чтобы следом ничего не свалилось на голову, нырнул в арку, здесь стряхнул невидимость и неспешным шагом вышел на улицу. Имея в руках такую охапку денег, сегодня ведьма все равно не сможет думать ни о чем нужном. Пусть денек перебесится, а охоту не поздно начать и завтра.
Солнце стояло высоко, поэтому Пустынник проскочил по практически свободной набережной до Смольного, остановился на площади перед собором и до перерыва на обед еще успел сбегать в цветочный магазин, обосновавшийся в огромной оранжерее на углу Таврического сада. Пробежался по первому и второму этажу, мимоходом ополоснув в фонтане руки и лицо, подошел к продавщице, указал на большую корзину у стены:
– Соберите мне, пожалуйста, букет из двух красных роз, двух белых и одной желтой.
– Конечно! – Розовощекая пампушка принялась осторожно выдергивать цветы. – Ваш выбор похож на объяснение, молодой человек. Красный цвет – это цвет любви, белый – цвет памяти. Значит, вы любите ее и всегда будете о ней помнить. Вот только зачем желтый? Ведь желтый – это цвет измены. Давайте я вместо него…
– Желтый цвет – это цвет не измены, а цвет солнца, – перебил продавщицу Пустынник. – Моя избранница прекрасна, как солнце, как лето, как ранний рассвет, и хоть один цветок из букета должен напоминать ей об этом.
– О, как это романтично, – завернула женщина цветы в шелестящую коричневую бумагу. – Жалко, что у вас уже есть избранница. С вас семьдесят пять тысяч за романтику.
– Спасибо. – Колдун отдал ей деньги. – Скажите, а мандрагоры у вас случайно нет?
– Ого, – удивилась толстушка. – Неужели вам нужно приворотное зелье?
– Мне нравится, как она цветет, – с предельной корректностью ответил Пустынник.
– Странно, – пожала плечами продавщица. – Первый раз слышу, чтобы «прыгающим корнем» кто-то интересовался ради его цветков. Впрочем, вряд ли вам удастся его купить, молодой человек. Во-первых, мандрагора чрезвычайно ядовита и к свободной продаже запрещена. Во-вторых – она занесена в Красную книгу со всеми вытекающими последствиями. Так что если вы хотите на нее посмотреть, то только в Ботаническом саду.
– В Ботаническом саду? Спасибо большое, именно так я и поступлю.
– Не за что, – хмыкнула женщина. – Тем более что в октябре не цветет уже ничего. Даже мандрагора.
– Зато в октябре на ней вызревают яблоки, – любезно сообщил Пустынник, прихватил букет и быстрым шагом направился к Союзу потребителей.
К тому времени, когда он дошел до машины, Татьяна стояла уже рядом с «восьмеркой», обиженно оглядываясь по сторонам. Однако при виде букета на губах ее появилась улыбка:
– Зачем же… Спасибо. А я на обед вышла, смотрю – машина стоит. А тебя почему-то нет.
– Я есть! – щелкнул каблуками Пустынник и выпятил грудь. – Как я могу не быть рядом с тобой? Если я не вижу тебя несколько часов, мне уже становится тоскливо. Если я не увижу тебя целый день, то наверное, умру сразу.
– А кстати, сколько тебе лет? – поинтересовалась женщина.
– Да кто же их считает? – уже в который раз увильнул от ответа колдун. – Скажи, ты очень голодна?
– Ну-у, не знаю, – неуверенно ответила Таня. – А что?
– Ты можешь мне показать, где находится Ботанический сад?
– У меня обед всего один час.
– Я сделаю так, что про тебя никто не вспомнит.
– Но ведь это нечестно! Все будут работать, а я – гулять.
– А что, разве ты часто так поступаешь? – удивился Пустынник. – Подумаешь, отдохнешь немного раз в месяц. Ты сама-то когда была последний раз в Ботаническом саду?
Женщина подумала, загибая пальцы, потом махнула рукой:
– Ладно, совратитель, возьму грех на душу. Но только в первый и последний раз!
– В первый раз все так говорят, – тихо отметил колдун, открывая машину.
– Что-о?
– Ничего, – улыбнулся Пустынник, распахивая перед ней дверцу. – Послышалось.
Экскурсии по оранжереям отправлялись каждый час. Касса и вход в них располагались в низкой, серой бетонной арке, пропахшей всем, чем обычно пахнут арки полузаброшенных проходных дворов, и Пустынник уже было испугался, что напрасно тратит время – но едва они с небольшой группкой любопытных подростков прошли в дверь, обшитую узкой крашеной рейкой, как он изумленно ахнул, в очередной раз признав, что в России сплошь и рядом в самой непрезентабельной оболочке хранится настоящее, недоступное более никому, сокровище. Никакой охраны, никаких смотрителей – и все же тут и там нежились во влажной духоте растения из самых дальних уголков планеты, многие из которых по возрасту превосходили не только людей, когда-то их сюда привезших, но и страны, появившиеся на родине зеленых путешественников.
Когда Пустынник забегал в оранжерею Таврического сада – она показалась ему огромной. Но размах Петербургского Ботанического сада просто превосходил всякие мыслимые размеры. Широкие застекленные аллеи прорезали оживленный лесопарк, окружали древнее здание института, сходились к стеклянному многограннику, никак не меньше двадцати метров шириной и высотой под четырехэтажный дом.
Впрочем, пальмы и бамбук, росшие в этом секторе, все равно дотягивались до самой крыши и норовили высунуть листья в приоткрытые вентиляционные окна.
– Итак, дорогие друзья, вам это ничего не напоминает? – Паренек лет двадцати, который вел экскурсию, остановился у подпирающей потолок пальмы, небрежно похлопав ее мохнатую кору. – Что скажете? Ведь с этой красавицей знаком каждый из вас! А в ответ тишина… Ладно, даю подсказку: юкка, семейство агавовых, по прозвищу «слоновое дерево». Растет, естественно, только там, где слонов никто никогда не видел. А именно – в Северной и Центральной Америке. Все равно не узнаете? Ладно, тогда давайте опустим наши взгляды от ее макушки себе на ноги. Что видим? Правильно, мы видим джинсы самых разных фасонов. А знаете ли вы, друзья мои, что самые настоящие, качественные джинсы изготавливаются непременно с добавлением волокон этого растения? Прочность волокон юкки может поспорить со стальными тросами, а то, может быть, и с прочностью паутины. Причем юкка, в отличие от стали, не ржавеет и не ломается. Поэтому хотя бы пять-десять процентов ее нитей добавляют даже в поддельные джинсы. Во всяком случае, в качественные подделки. Теперь давайте повернемся к нашему скромному прудику и взглянем на очень милое растение, воспетое в стихах одного советского поэта: «Он растет, боясь мороза, у папы с мамой на виду, как растение мимоза в ботаническом саду». Только очень вас прошу, не надо эти листья трогать. Почему? Смотрите сами…
Экскурсовод наклонился, шлепнул по одной веточке – и листья мгновенно скукожились, словно завяли. Он коснулся другой – ветка обвисла, словно обожженная огнем. Тронул третью – тот же эффект. Через секунду сочный, цветущий куст начал напоминать лапы дохлого паука.
– Собственно, именно за такое поведение мимоза и получила название «Недотрога», – сделал вывод паренек. – И трогать ее ни в коем случае не следует. Рядом же с нею у нас растет маранта, она же – маранта трехцветная. Снаружи ее лист зеленый, посередине проходит белая полоска, а кровеносные сосуды ярко-красные… Тьфу, чего я говорю, – спохватился экскурсовод. – Разумеется, никакие не сосуды, а просто прожилочки. И тем не менее травка эта отличается крайней религиозностью. Каждый вечер, в час вечерней молитвы, она прекращает всяческие работы по поглощению света и выработке дивинилхлорофиллов, поднимает листочки к небу, словно сложенные вместе ладони, и пребывает в таком виде до самого часа утренней молитвы. Рядом же с этим наихристианнейшим из растений растет у нас его полный антипод, – указал экскурсовод на низкую могучую розетку почти метрового диаметра из сочной мясистой зелени, в которой проглядывали ярко-оранжевые плоды, похожие на дикие яблочки, но прикрытые околоплодными листочками, как у лесных орехов. – Наверное, это самое знаменитое из всех существующих ныне трав.
– Мандрагора, – пробормотал Пустынник, пожирая глазами заветный куст.
– Она самая! – одобрительно хлопнул в ладоши экскурсовод. – Мандрагора лекарственная, семейства пасленовых, собственной персоной. Пользуется просто поразительным вниманием человечества много тысяч лет. Ее кусочки находили в захоронениях древнего Вавилона, древнего Египта, древнего Рима. В старые добрые времена она считалась исключительнейшим афродизиаком, и с ее помощью можно было насмерть приворожить к себе кого угодно.
– Интересно, – негромко поинтересовалась Таня. – А приворожить ею сильного и умелого колдуна тоже возможно?
– Кого угодно, – развел руками студент, – но боюсь, сударыня, вам придется столкнуться с непредвиденными трудностями. Дело в том, что, по поверью, добыть корень мандрагоры не так-то просто. Прикосновение к нему, согласно поверьям, приводит к проклятью и быстрой смерти осквернителя. А готовить зелье нужно именно из корня. В древности, кстати, существовала целая профессия: ризотомисты. Это люди, которые жили тем, что добывали наши милые корешки. При извлечении из земли мандрагора, как известно, вопит так, что способна криком убить человека. Поэтому растение привязывали к хвосту собаки, потом ризотомист отходил подальше и начинал трубить в охотничий рог, пугая собаку и заглушая крики растения.
– Как же вы его пересаживаете, раз оно такое опасное? – поинтересовалась девушка из группы.
– Мы всегда готовы пожертвовать собой ради науки, сударыня, – не моргнув глазом, ответил экскурсовод. – Так, недавно, дабы проверить непревзойденную ядовитость яблок мандрагоры, две студентки скушали по несколько штук, дабы свести счеты с жизнью от несчастной любви. В результате они почти сутки провели рядом на жестких белых сиденьях в маленьких комнатках и остались живы. Правда, вся любовная страсть улетучилась из них без малейшего следа. А пересаживаем мы эту травку только в перчатках, и только в наушниках, под музыку «ДДТ». Другая, знаете ли, от криков мандрагоры не спасает.
– Чтобы мандрагора приобрела магические качества, – не выдержал Пустынник, – ее следует полить одной физиологической жидкостью. Не станем при женщинах пояснять, какой.
– Вряд ли это сможет что-то изменить в свойствах растения, – рассудил экскурсовод. – Хотя, нужно признать, оно и без того достаточно уникально по своим свойствам. Все его части содержат алкалоиды гиосциамин и скополамин, обладающие болеутоляющим и спазмолитическим действием. Еще с древних времен мандрагору использовали для этих целей, а также как снотворное, о чем писали Гиппократ и Теофраст. В народной медицине, до появления современных, не менее эффективных, лекарств, настойка из корня мандрагоры применялась при коликах и язве желудка, астме, сенной лихорадке и коклюше. Но вот что касается «свечей дьявола», то многочисленные наблюдения такого эффекта не зафиксировали.
– Каких свечей? – поинтересовалась та же девушка.
– Христианские миссионеры в Аравии утверждали, что мандрагора светится в темноте и что по этому признаку ее отыскивают местные колдуны.
– Правильно политая мандрагора, – уточнил Пустынник. – Дело в том, что эта трава наиболее близка человеку по своему строению. Поэтому совмещение семян приводит к поистине невероятным результатам.
– Какое совмещение?! – возмутился экскурсовод. – Какое, к Линнею, может быть совмещение между человеком и травой? Между растением и животным. Ведь это не то, что разные виды, даже не классы, это вообще… гетеротрофы!
– Вы слишком большое значение придаете всякого рода классам, видам и типам, – пожал плечами колдун. – Все это хорошо в теории. Но когда дело доходит до практики, тут же выясняется, что генетически и по строению органов для пересадок наиболее близки к людям не обезьяны из отряда приматов, а свиньи из семейства парнокопытных. Что же касается энергетики, то тут нам ближе даже не животные, а именно кое-кто из растений.
– Оригинальная теория, – усмехнулся экскурсовод. – Обязательно изложу ее нашему профессору. И, кстати, с одним из ваших постулатов я готов согласиться прямо сейчас. В нашем мире действительно немало людей, которые произошли именно от свиней, а не от кого-то еще. А еще я могу показать вам, дорогие друзья, от какого из растений произошли снайперы, – развернулся молодой человек и пошел по зеленому коридору между папоротниками, камышами, монстерами и всевозможными пасленами. – Стреляет это растение пока еще не очень точно, но зато обладает уникальной дальнобойностью. Знакомьтесь: молочай гребенчатый…
Паренек вел свое повествование с таким живым воодушевлением, что экскурсанты двигались за ним, как завороженные, и Пустыннику, чтобы наклониться, быстро сорвать одно из яблок мандрагоры и опустить его в карман, не пришлось даже никому отводить глаза.
Да, разумеется, эту мандрагору никто не поливал семенем, не пытался инициировать, она была не очень сильна в воздействии на человека, а ее плоды – почти не ядовиты. Однако ее семена, равно как и семена прочих растений, имели замечательное свойство накапливать в себе солидный запас питательных веществ и практически неограниченное количество живой энергии. И что самое главное – яблоки мандрагоры могли запасать человеческую энергию! Достаточно всего лишь спрятать его рядом с постелью – и каждый сексуальный взрыв будет оставлять в ней свою немалую частицу.
Верховье Волхова.
Зима 2408 года до н.э.
Город открылся неожиданно. На тридцатый день своего одинокого перехода жрец вдруг обнаружил цепочку следов – овальных, не звериных, – двинулся по ним, рассчитывая на близкую поживу и ночлег возле теплой печи. Он глядел все под ноги, пока вдруг, подняв зачем-то голову, не обнаружил впереди длинную стену заостренных бревен, поднимающуюся над землей на высоту не меньше пяти человеческих ростов. И частокол, и склон перед ним сверкали толстой ледяной коркой, способной без труда остановить и зверя, и человека.
– От кого же они так берегутся? – удивился Изекиль, скидывая с головы капюшон. – Окрест никаких племен на полста дней пути.
Размеры поселения вызывали у него уважение. Это, конечно, не великие города Кемета – но найти среди диких северных снегов даже крепость средних размеров казалось невероятным. Зачем она здесь нужна? Кто кинется на эти скользкие отвесы? Если крепость ограждала северные рубежи какой-либо державы – то от кого? Кто станет угрожать государству, способному воздвигать подобные крепости? Ведь это не сотня дикарей, рассеянная среди чащоб, делающая ножи и наконечники копий из камня или кости и не умеющая даже прясть лен! А если сильный враг южнее – то кого защищает твердыня? Ведь не жалкая же кучка закутанных в шкуры смертных поставила здесь целый город!
Жрец долго размышлял, оглядывая белый, совсем еще новенький тын, потом взмахнул рукой, бормоча заклинание на отвод глаз, и неторопливо направился к смотрящим на юг воротам, от которых разбегалось множество тропинок и к ровной заснеженной глади впереди, и к нескольким прорубям на самой стремнине реки. Там и сейчас кипела работа: полтора десятка мужчин в длинных робах из покрытой темными пятнами кожи ширкали лед какими-то блестящими полотнами, выворачивали полупрозрачные кубы, а еще двое перекидывали их на странные повозки с полозьями вместо колес и утаскивали в сторону города. Под стенами на берегу, присыпанные снегом, лежали продолговатые предметы, в которых жрец без труда узнал простенькие дикарские лодки и еще несколько заметно более крупных кораблей.
– Тут должно обитать тысяч десять смертных, – тихо прикинул служитель Аментет. – Бабы, дети, старики… Мужчин крепость способна выставить тысячи две. Всех забрать не удастся, но и десять сотен для начала неплохо.
По коже поползли мурашки. Нет, не от холода – впервые за несчитанные десятилетия Изекиль ощутил, как близка его цель. Десять сотен воинов – это, конечно, мало, чтобы покорить Кемет, но вполне достаточно, чтобы составить костяк могучего, несокрушимого войска. Когда он явится в очередную страну с таким отрядом за спиной – ему уже никто не рискнет предложить развлекать смертных на базарной площади за долю в прибылях или прислуживать во время богослужений другим жрецам. Его не смогут, воспользовавшись усталостью или минутной заминкой, бросить в темницу или порезать на куски, не посмеют обманывать или угрожать. Он избавится от огромного количества мелких опасностей – ему останется только покорять. Покорять с помощью своей мудрости и знаний державу за державой, пока все они не соберутся в единое целое и не склонят свои колени перед всесильной Аментет, величайшей из богинь этого и небесного мира. Остался сущий пустяк: склонить здешнего правителя к вере в богиню смерти, показать ее могущество – тогда Изекиль сможет начать свой путь на юг, к родным берегам и древним храмам.
Жрец обошел полыньи ближе к противоположному берегу, сломил покрытый инеем, гибкий ивовый прут, после чего, нахлестывая себя и бормоча заговор на невидимость, пересек реку и пробился к дороге, остановившись в полусотне шагов от ворот. Перед створками стояли двое стражников – с круглыми, раскрашенными в крест щитами возле ног, толстыми прочными копьями со сверкающими бронзой наконечниками в руках, с мечами и ножами на поясе.
Да, это были настоящие воины! С такими не стыдно показаться ни в Кемете, ни в окрестных странах. И пусть они носят длинные меховые балахоны из рыси и лисьи шапки, пусть на ногах у них вместо изящных сандалий грубые сапоги – важно не это. В холодных землях все равно не выжить без подобных дикарских костюмов. Важно, что они имеют оружие, пригодное не для охоты, а только для боя с себе подобными; важно то, что они несут воинскую службу – а не выскакивают сонные из землянок, когда вождь начинает вдруг орать о приближающейся опасности. Это были настоящие бойцы, а не пахари или охотники, которым по нужде сунули в руки топоры и послали воевать.
Изекиль двинулся к воротам, но не прошел и десяти шагов, как стражники вдруг схватились за щиты и оружие, с ужасом глядя прямо на него. В первый миг жрец даже испугался, что его магия не действует и смертные его видят. Он остановился, улыбнулся, отбросил прут и вскинул руки, показывая, что у него нет оружия. Однако на жесты воины не отреагировали никак и, продолжая глядеть ему под ноги, стали медленно подступать, опустив копья.
Жрец тоже глянул вниз… и тихо выругался. Разумеется, он оставался невидим – но следы, следы! По снегу тянулась череда четких свежих отпечатков от реки почти до самых ворот. Изекиль вздохнул и закрутил пальцем, отдавая свои, и без того совсем слабые, силы ветру. На дороге закружился снежный вихрь, скатился на реку, с лихим посвистом пробившись через низкие кусты, и помчался по насту, заравнивая снежный покров.
Стражники попятились, глядя, как качающийся смерч поднимается на дорогу, не оставляя, а заметая следы перед собой. Остановился посередине натоптанной тропы, словно раздумывая – и двинулся к воротам.
– Хват?! – испуганно оглянулся один на другого.
– На пику, на пику бери, – посоветовал тот, сплюнул чуть в сторону и нацелился острым наконечником в смерч на уровень груди. – Супротив бронзы у духов силы нет!
Однако в последний момент вихрь поднырнул ему под копье – и рассыпался.
– Ну видал? – гордо поинтересовался Хват, поднимая оружие острием вверх. – Мимо меня ни человеку, ни зверю, ни колдовству прохода нет!
Изекиль, что уже стоял у него за спиной, криво усмехнулся и двинулся по центральной улице странного, совсем не похожего на кеметские, городка.
Крыши всех строений здесь были не ровные, а скошенные на одну или две стороны. Выйти на них поздним вечером было невозможно – да и некуда, судя по количеству снега, что скопился на кровлях. У многих домов из окошек на самом верху стен струился дымок. Сизый и полупрозрачный – похоже, здешние обитатели умели отличать сырые дрова от сухих.
Большинство строений, сбившиеся в небольшие кучки, были огорожены частоколом из тонких, с ладонь, и невысоких, роста в полтора, жердей. Из-за этих стен доносилось мычание, блеяние, кудахтанье, детские и женские голоса. Здешние смертные явно не нищенствовали и хозяйство вели весьма разнообразное.
Интересно, это все-таки самостоятельный город или окраина крупной державы?
У жреца появился соблазн найти какого-нибудь воина и выпить его душу, восстановив силы, а заодно узнав все про здешние места. Однако служитель Аментет тут же отказался от подобной идеи: труп неминуемо вызовет тревогу, и в таких обстоятельствах неизвестный гость немедленно попадет под подозрение. Придется выведывать все медленно, по частям. Или… Или сразу потребовать от города покорности – и тогда все прочее окажется второстепенным! Где искать здешнего правителя, Изекиль уже знал: кому еще может принадлежать единственный двухэтажный дом, к тому же возвышающийся в самом центре крепости?
Сохраняя невидимость, Изекиль без труда вошел в распахнутые ворота двора здешнего номарха, поднялся на высокое крыльцо перед дверью, дождался, пока изнутри выскочил какой-то мальчишка, сам скользнул внутрь. Неслышно прошелся по комнатам.
Да, разумеется, это был не Кемет. Дикари не имели никакого понятия о красоте и удобстве. Грубо сколоченные столы, лавки, ящики для вещей. Всюду шкуры – висят на стенах, валяются на полу, укрывают постели и табуреты. Посуда – только деревянная и серебряная, с потугой на чеканку. До высот истинной цивилизации здешним обитателям еще расти и расти.
Впрочем, в чем дикарям нельзя было отказать – так это в отличном оружии. Оно висело на стенах почти во всех комнатах, лежало в ящиках, таилось на полках у двери, в проемах у лестницы, дожидалось своего часа в углу одной из комнат второго этажа. Топорики на длинных рукоятях, тяжелые мечи и ножи размером с ладонь. Пучки стрел, перевязанные тонкими веревками – причем все с прочными бронзовыми наконечниками. И, конечно, копья – копья боевые и охотничьи, копья метательные и строевые. Такого количества самой разной бронзы, да такой качественной ковки Изекиль не видел даже в мастерских на берегах Нила.
Узнать правителя особого труда тоже не составило – лет двадцати, голубоглазый, с курчавой бородкой с проседью, он единственный в доме носил на шее золотое кольцо и пару крупных перстней; широкий пояс его был украшен темными медными пластинами, а мягкие сапоги пугали пурпурно-кровавым цветом.
К приходу жреца он как раз уселся обедать. За столом слева от него ела с серебряного блюда кусочки мяса бледная круглолицая женщина с длинными, заплетенными в косу волосами. Под глазами ее залегла синева, какая случается от постоянного недосыпа, на шее виднелось небольшое багровое пятно, словно от укуса. Наверное, жена. Справа торопливо черпал из деревянной миски какое-то варево плечистый паренек лет пятнадцати, тоже голубоглазый, и тоже с поясом, украшенным пластинами. Это, видимо, сын. А две девчонки-малявки ниже по столу – дочери.
Из комнаты за стенкой внезапно послышался громкий плач. Женщина моментально вскочила:
– Прости, любимый… – скользнула она ладонью по плечу номарха и выскочила прочь.
– Благодарствую, батюшка, – отодвинул опустошенную миску паренек. – Дозволь на реку пойти?
– Иди, Волхов, – кивнул правитель. – Коли ледник заполнен, мужей позови у нас поснедать. По домам-то их пока не ждут. Пусть медку хмельного выпьют для согрева.
– Мы к маме пойдем, пойдем… – почти хором спросили девочки.
– Бегите, пигалицы, – разрешил отец.
В трапезной стало тихо. Номарх придвинул к себе высокий медный кубок, налил в него из крынки какой-то густой желтый напиток, поднес к губам и сделал несколько глотков. На густых усах и бороде повисли белые клочья пены.
«Пора!» – решил жрец и отер лицо, словно собирая невидимость в ладонь и стряхивая ее на пол. Сухощавая фигура, прикрытая темной тканью, начала проявляться, сверху вниз, от лица к плечам, пока служитель богини смерти не предстал перед местным правителем целиком.
Номарх поднял на него тяжелый взгляд. Не проявив особого удивления, осушил кубок и грохнул им о стол:
– А ты еще кто такой, и почто без спросу в дом чужой явился?
– Я послан к тебе верховной богиней этого мира, смертный, дабы ее милостью привести тебя к высотам власти над всеми землями! – гордо объявил Изекиль. – Власть и сила ее безграничны, и, служа велениям ее, ты сможешь одолеть любого врага и перешагнуть любые беды.
– Ты явился не по месту, шаман, – спокойно сообщил номарх. – Все мы, сколоты – потомки Сварога, внуки Дажбога. Иных богов мы не ищем и не признаем. Ступай отсюда.
– Ты не понял меня, дикарь, – придвинулся ближе Изекиль. – Я предлагаю тебе покровительство истинной богини, а не каких-то там идолов. Могущественнейшей богини!
– Ты чего, глухой? – удивился Словен. – У нас есть вера отцов наших и дедов, покровительство предков наших. В их родах мы родились, в их родах и умрем, но родных богов, что веками народы наши берегут, не отринем.
– Ты не понял! – резко выдохнул Изекиль, взмахивая руками, и оба они рухнули в огненную бездну. Для северного дикаря он выбрал не просто бездонную пропасть, а именно пламя, огромный бескрайний костер, в который тот мог падать всю свою жизнь, пока не признает силу жреца великой богини.
– Великий… Сварог… – Номарх потерял равновесие, но как-то извернулся, рванул нож с пояса. – Предков… не предам…
Изекиль понял, что сейчас его попытаются ударить прочным бронзовым клинком, и немедленно рассыпал свое тело, растек его огромной огненной рожей. Полыхающие веки распахнулись в десять локтей, огненный нос возделся, как скала, пламенные губы скривились в торжествующей улыбке и громогласно произнесли:
– Признаешь ли ты власть над собой всесильной Аментет, хозяйки Небесного храма, повелительницы Дуата!
– Мы дети Сварога, и иных предков не признаем, демон!
– Ты ищешь смерти, номарх? – расширил на полнеба свое лицо Изекиль и приблизил его к дикарю. – Тебе даруют власть над миром! А ты ищешь кары. Выбирай – могущество или смерть?!
– Лучше смерть, чем предательство, – взмахнул ножом Словен, попытавшись дотянуться до невероятного врага. – Стража!!!
– Ш-ш-шардан… – выругался жрец, сообразив, что, выдернув правителя дикарей в мир магии, тело свое он оставил в комнате безо всякой защиты, и резко метнулся назад.
Огненная пропасть исчезла – Словен, с ножом в вытянутой руке оказался на стуле, а служитель Небесного храма по-прежнему стоял перед ним, рядом с неубранным столом. В дверь вбежали человек пять дворни с мечами и топорами. Изекиль ощутил, как в бока уткнулись острые клинки, и замер. Одно движение – и его изрубят в куски.
– Что делать с ним, князь? – спросил один из стражников, прибежавший со щитом и копьем.
Словен рывком поднялся, спрятал нож, схватил лежащий на ящике в углу меч, выдернул из ножен, подступил ближе и прижал лезвие к горлу незваного гостя:
– Ну что теперь скажешь, шаман?
Изекиль встретился с ним взглядом. Да, конечно, дикаря можно уничтожить: рвануться вперед, впиться в губы, выдергивая из тела жизнь и души. Можно перебить и этих несчастных, что так уверены в своих силах. Подумаешь, бронза – десяток ран он переживет. Однако на шум прибегут еще и еще смертные. Всем сразу глаза не отведешь, всех одновременно не выпьешь и даже не убьешь. Кто-то может оказаться излишне ловким и отрубить руку или ногу, а то и голову – удастся ли потом исцелить тело? К тому же он пришел сюда не для того, чтобы истребить этих смертных. Он пришел покорить дикарей, сделать их своими слугами и воинами. Не стоит начинать знакомство со смерти – братья, дети, отцы убитых вряд ли станут надежными телохранителями.
Жрец сглотнул и, несмотря на прижатый к горлу меч, поклонился:
– Прости меня, князь. Я пришел рассказать тебе о своей вере и о своей богине. Я не знаю иной повелительницы, которой мог бы поклоняться, и был уверен, что ты разделишь мое восхищение перед ней. Я прошу милости, князь. Я прошу разрешения остаться и рассказывать твоим подданным о своей вере, помогать им именем своей богини, лечить их и оберегать ее именем.
– Больше так не поступай, шаман. – Словен сильнее прижал меч к его горлу. – Никогда так не делай…
Неожиданно он отступил, опустил оружие:
– Отпустите его, братья. А ты слушай меня, шаман. Мы пришли сюда с миром и не ищем ссор с вашими богами. Пойди в наше святилище у Земного дуба, расскажи волхвам о своей богине, покажи им то же, что и мне, и, может быть, они позволят тебе поставить своего идола рядом с нашими. Я дозволяю тебе жить в городе своем и окрестных землях, рассказывать о своей богине и помогать ее именем. И если кто-то пожелает приносить ей дары – не будет им за то никакой кары. Но берегись пугать мужей из моих родов и отговаривать их от веры отцов. Гнев их окажется страшным, и защиты от него ты у меня не ищи.
– Благодарю, князь, – не поленился еще раз поклониться Изекиль, старательно выговаривая непривычное звание дикарского правителя. – Ты не пожалеешь о своей милости…
Именно так, согнувшись, он и вышел из трапезной, только за дверьми расправив плечи:
«Смертные наивны и самоуверенны, – усмехнулся он. – Нет, я не стану истреблять их или искать другие города. Я сделаю своими рабами именно этих людишек. Уже через год они станут целовать мне ноги да носить каждое найденное зернышко на алтарь Небесного храма. А потом я сделаю рабами их соседей. А потом соседей их соседей. И так до тех пор, пока все смертные не забудут имена каких бы то ни было богов, кроме всесильной Аментет».
Санкт-Петербург, Финская улица.
5 октября 1995 года. 11:10
Пустынник притормозил перед входом в арку, огляделся по сторонам, достал свой хрустальный шар с небольшим отростком внизу – добыть себе нормальный он все еще не удосужился, – сосредоточился, глядя в глянцевую поверхность и представляя себе Викторию. Ведьма, что находилась совсем рядом, проявилась перед ним почти сразу – в новеньких джинсах и махровом бадлоне, тщательно подчеркивающем плоскоту ее груди и выпирающие наружу кости. В ушах девицы болтались серьги из золотых цепочек, собранных в пучки, с шеи свисало массивное ожерелье, на запястьях красовались широкие браслеты.
Колдун вздохнул. Хотя, с другой стороны – чего еще он ожидал? Нищенка дорвалась до денег. Интересно, ей удалось спустить все за один день? Пустынник наклонился к шару и тихо позвал:
– Госпожа-а… Госпожа-а… Это я, твой раб…
Ведьма закрутилась – видимо, в поисках шара, – и маг тут же накинул на себя маску краснолицого демона. Ведь, как только она найдет наиболее известный колдовской атрибут, контакт станет полностью обоюдным и Виктория увидит его так же, как и он ее.
– Госпожа, Козерог открыл врата Венериной геммы, и я опять могу лицезреть тебя.
– Это ты, демон? – Голос ведьмы стал громким и чистым. Значит, она нашла свою игрушку.
– Это я, госпожа. Сейчас я должен открыть тебе тайну творения основных магических ритуалов, дать тебе силы для борьбы и первые уроки магии.
– В другой раз, раб, – небрежно отмахнулась ведьма. – Я занята. У меня тут еще столько всего неразобрано. Гуляй пока. Хотя нет. Знаешь, сотвори-ка мне пива!
«Ах ты зараза! – чуть не подавился от такой наглости Пустынник. – Она занята! Халявные деньги просаживает!»
– Твоя жизнь в опасности! – завопил он в чуть не в самый шар. – Твоя жизнь в опасности, госпожа! Все колдуны знают о моем побеге и охотятся за мной и моей хозяйкой. Ты должна научиться защищаться от них – или тебя сварят в кипящем масле! А меня опять запрут в чулан на двести лет и заставят каждый день пороть по двести грешников.
– Ты ничего не говорил про кипящее масло… – насторожилась ведьма.
– Тогда бы ты не стала мне помогать, – оскалился Пустынник. – За содействие бесам в побеге смертным полагается котел с кипящим маслом без права на умирание в первые полторы тысячи лет.
– Врешь!
– Ты не веришь в то, что я действительно беглец из преисподней? – Колдун рассмеялся. – Тебе было мало чудес? Деньги, золото, исчезновение мертвецов? Хорошо, будет тебе пиво. Сейчас, перед дверью сотворю. Бутылочка пива перед купанием в кипятке диво как хороша.
– Нет, я не согласна, – закрутила головой заметно побледневшая ведьма.
– Ты заключила договор!
– Ты меня обманул!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.