— Так это ж еще лучше! — обрадовался министр финансов. — Прямо сейчас у фонтана и поставим. Хочешь?
— Хочу.
Дело в долгий ящик откладывать не стали. С грохотом отворились ворота, открывающие взлетно-посадочную полосу Горыныча, и траурная процессия двинулась на поверхность земли. Чуткий Маэстро, периодически совавший свой нос в зал заседаний, заглянув в него в очередной раз, сразу проникся торжественностью момента, приволок откуда-то огромную духовую трубу и начал давить на психику всем присутствующим траурным маршем Шопена. Послышались первые рыдания. Это так воодушевило Маэстро, что он удвоил усилия, и благодарная публика немедленно откликнулась. К тому моменту, когда процессия достигла фонтана, рыдали практически все! Расчувствовавшиеся Трус, Балбес и Бывалый ревели так, что чуть не уронили усопших в воду. И в этот момент из-за туч выплыла луна. Скульптурная группа затрепыхалась в руках «святой» троицы. Трус, Балбес и Бывалый с воплями «Нечистыя!» рванули в разные стороны. Ожившие разведчики, не разжимая объятий, взмахнули крыльями, взметнулись на крышу культурно-развлекательного комплекса, и крыша затряслась. Тридевятый синдикат застыл в ступоре. Луна вновь скрылась за тучами, заставив супружескую пару застыть. Их тела немедленно покрылись каменной коркой.
— Теперь я, кажется, знаю, откуда пошли гаргульи, — прошептал Илья.
— Откуда? — уставился на него предводитель летучих обезьян.
— Перед тобой Адам и Ева нового вида, — туманно пояснил подполковник. — Так, все по местам! Пора приниматься за дело.
Успокоенный благополучным выходом из комы разведчиков Тридевятый синдикат заторопился обратно в зал заседаний. Волнующийся за свою паству Маэстро за стол садиться не стал, а, коротко извинившись, двинулся проверять посты.
— Итак, кое-что прояснилось, — задумчиво сказал Илья. — По всем статьям Кощик тут ни при чем. Другими делами занят был, более приятными. Одно настораживает: не ожидал он этой встречи, не ожидал! Кто-то его подставил… ладно… Другого пути пока не вижу. — Подполковник надел на палец Кощеево кольцо. — Что-то мне подсказывает, что оно не только меня в нужное место переправит. Жаль, что Олежки нет… Кто со мной пойдет?
— Я! — дружно гаркнул синдикат, делая шаг вперед. Чебурашка на всякий случай сделал два, споткнулся о портфель и грохнулся на пол.
— Ни в коем случае, — заволновалась Яга, поднимая с пола министра финансов. — Илюшенька, лучше возьми с собой Акиру.
— Да ты что! Он же пьянь подзаборная… — загомонил Тридевятый синдикат.
— Папу подставить хочешь?
— Несогласные мы!!!
И тут откуда-то сверху раздались вопли, глухие удары и стоны. Дверь с грохотом распахнулась. В зал ворвался всклокоченный Маэстро. Шерсть на нем стояла дыбом.
— Папа! Наших бьют!
— Наконец-то! — подпрыгнул Илья, засучивая рукава. — Сейчас узнаем, кто на наше Тридевятое наехал. Всех брать живьем! Или хотя бы одного!
— Так, Папа, это свои наехали, — осадил его жутко расстроенный Маэстро. — Акира… чтоб ему!.. ратников Никиты Авдеича тренирует. Может, ты с ним поговоришь? Он тебя очень уважает.
— Не понял, — вскинул брови Илья.
— Понимаешь, Папа, — сердито буркнул Чебурашка, — пока он преподавал карате-до, все было нормально, а теперь его ученики изучают карате-после. По три трактира за день громят. Это уж слишком. Казна у нас, конечно, крепкая, но на фига нам такие напряги?
— Наш сэнсэй этого курса долго ждал, — хмыкнула Яга. — Там раздел есть такой — «Бой пьяного мастера» называется, вот наставник теперь и отрывается.
— Кончились в Нью-Посаде трактиры, — в отчаянии воскликнул Маэстро.
— Так их еще целых пять оставалось, — всполошился Чебурашка.
— Забудь про них, раз он со своими учениками сюда приперся!
— Ну пойдем, посмотрим на вашего сэнсэя, — хмыкнул подполковник и решительно двинулся на верхние этажи, грохот с которых говорил о том, что там идет нешуточная битва.
Пять лет назад Акиру вместе с вдрызг пьяной катаной застукали на мельнице Федула, где они гнали самопальный вонючий эликсир. Акира был пьян не меньше катаны, но взять его оказалось не так-то просто. Лучшего ниндзя Страны восходящего солнца просто задавили массой. Искусство воина так восхитило сотника Авдея, участвовавшего в задержании государственного преступника, что он, вправив челюсть, лично ходатайствовал перед царем-батюшкой о помиловании ворога в обмен на краткий курс молодого бойца, который он успешно проводил и по сей день. Только на этот раз Акира со своим учением карате-после немножко переборщил. Точнее, он переборщил с дозой. После пятого трактира сэнсэй был абсолютно никакой. Ученики прославленного мастера тоже. Противников они уже практически не видели, а потому ориентировались на советы абсолютно трезвой, а потому очень злой катаны-кладенца.
— Брок на два сяса!
Эти команды были отработаны у всех до автоматизма. Циферблат часов был пред мысленным взором каждого, а потому все дружно сделали блок на два часа.
— На двенасать удар!
Этих коротких распоряжений хватало, чтоб черти разлетались в разные стороны. Оно и понятно. Автоматы нечистая сила применить не могла. Перед ними были все-таки свои, а рога и копыта против упившегося в зюзю сэнсэя и его учеников помогали мало.
— Разворот. Удар на одиннасать! Брок на сетыре! — Катана увидела застывшего на пороге Илью. — Здравствуй, Папа. Удар на три!
— Здравствуй, Папа, — дружно повторили Акира и его ученики, после чего послушно произвели удар на три часа, от которого Илья едва успел увернуться. Он сделал лихой блок, подсечку, и Акира покатился по полу.
— Катана-сан, — вежливо попросил Илья. — Будьте любезны, пригласите своего ученика на совет. Только сначала утихомирьте его.
— Хоросо, Папа-сана. — Самурайский меч, торчавший из-за спины Акиры, выполз наполовину из ножен и треснул своего ученика рукояткой по затылку. — Забирайте.
Оставшиеся без чуткого руководства ученики бестолково замахали руками и ногами. Обрадованные черти вмиг свалили их на пол. Еще немного — и в ход пошли бы копыта, но эти поползновения решительно пресек Илья.
— Отставить! Этих в погреб, пусть проспятся, Акиру — к Лихо. Как в чувство приведет — быстро его ко мне.
Черти почесали пятачки, по которым им уже изрядно настучали…
— Папа, а можно, мы потом тоже этот стиль освоим? Уж больно душевно тренируются, подлецы! Минимум по литру на нос!
— Не отвлекайте Папу от дела, — сердито зашипела на них Яга. — Лихо, приведи в чувство эту пьянь!
Все, кроме народного целителя, хлопотавшего над пациентом, вернулись обратно в зал.
— Вот что, Папа, — заявила Яга, — давай, раз уж в поход собрался, полномочий тебе настрочим. Чебурашка, грамотку царскую готовь на Папу. И ультиматум. Будешь там, в Багдаде, за чрезвычайного посла, — пояснила она Илье. — Пусть попробуют детей не отдать!
— Правильно! — загорелся министр финансов. — Мы им такой крестовый поход устроим!
— С ума посходили! — одернул увлекшуюся команду Илья. — Опять в войну поиграть захотелось? Народу сколько положим, посчитать не пробовали?
Тридевятый синдикат виновато понурился.
— Лучше одежку национальную достаньте. Халат там… тюбетейку, чувяки, чтоб из толпы не выделяться. А дальше уж я сам как-нибудь. Работенка как раз по моему профилю.
Чебурашка кинулся к двери, волоча за собой портфель, чуть не снеся по дороге переступившего через порог Акиру. Вид у инструктора рукопашного боя после курса лечения у Лихо был, надо сказать, не очень. Из-за спины торчала абсолютно трезвая катана и на чем свет стоит костерила ученика, подставившего своего сэнсэя под бедовый глаз лекаря.
— Ты, говорят, самый лучший боец Тридевятого? — спросил Илья, с любопытством рассматривая обрусевшего японца.
Кулак его неожиданно рванул вперед, метя в лоб инструктору. Акира автоматически поставил блок, отступил на шаг и почтительно поклонился.
— Неплохо, — одобрил подполковник. — А к этому делу как относишься? — выразительно щелкнул он себя пальцем по горлу.
Акира выхватил сэнсэя из ножен, и катана-кладенец. продолжая отчаянно ругаться, замелькала в его руке с неуловимой для глаз скоростью, образовав вокруг инструктора сплошной стальной заслон.
— Молодец, — искренне восхитился Илья. — И впрямь толковый помощник будет.
— Моя быр ручший ниндзя у Верикий Сегун Макимото, — похвастался Акира, вкладывая сэнсэя в ножны.
— Молодец, — повторил Илья. — Я, правда, не совсем это имел в виду…
— А что Папа имел в виду, я сейчас поправлю, — вмешалась Яга.
Старушка что-то пробормотала под нос и сделала пасс рукой в сторону Акиры.
— Гена, эликсир сюда быстренько, — распорядилась старушка.
Это хозяйство у зелененького домового всегда было с собой. Причем, как правило, самые последние сорта.
— Пей, — приказала ведьма Акире.
Инструктор радостно улыбнулся, сделал глоток, и эликсир фонтаном рванул обратно. Илья едва успел увернуться.
— Групая ниндя, — возмутилась катана-кладенец, — сему я тебя усира! Смотри, как нада. Дай показу…
Сэнсэй, извиваясь всем своим стальным телом, тянулся к чекушке, которую ученик чуть не выронил на пол, тряся головой.
— Эту, пожалуй, тоже надо закодировать, — нахмурилась Яга и повторила операцию над катаной.
Бывший меч-кладенец прекратил дергаться и безвольно поник. Акира от удивления даже перестал трясти головой и уставился на сэнсэя. В зал ворвался Чебурашка, волоча за собой кучу тряпья.
— Ягуся, остаешься здесь за главного. Будешь, так сказать, и. о. царя.
— Ась? — выпучила глаза Яга.
— Исполняющей обязанности царя, — пояснил подполковник, торопливо натягивая полосатый халат поверх подаренной чертями камуфляжки. — Одеваемся — и погнали.
Акира закивал головой, закупорил чекушку, сунул ее за пазуху и кинулся переодеваться. Он до конца еще не осознал, что одной «радостью» жизни у него стало меньше.
— Держись за меня.
Русский ниндзя вцепился в халат Папы.
— Ни пуха вам, ни пера, — всхлипнула старушка.
Подполковник решительно повернул кольцо на пальце, ухнул вместе с помощником через пространственный мрак, съехал на пятой точке с золотой горы и ткнулся лбом в глинобитную стену. Рядом в нее впечатался Акира.
— Воры!!!
Акира с Ильей, не сговариваясь, подались в разные стороны, дав возможность возмущенному хозяину повторить их путь и боднуть стенку.
— Да он в ушанке, — расстроился Илья. — Никак русский. И дух соответствующий. Неужто мимо Багдада проскочили?
И тут ожила катана:
Бывари дни весерыя-а-а,
Гуря-ар я ва-а саду-у-у!!!
Кодировка Яги на абсолютно трезвую железку сработала с точностью до наоборот. Отвлеченные этим бесплатным шоу, ни Илья, ни Акира не заметили голубой тени, мелькнувшей за их спиной.
— Попрыгали, и хватит! — хихикнул Омар, выуживая из воздуха колечко Кощея. — Теперь ножками, ножками, да чтоб шуму побольше!
22
— Теперь сюда. — Мурзик, деловито принюхиваясь, крался по узким улочкам Багдада. Следом топали Олежка и Жасмин. — Тише! — шикнул на них Баюн. — Демаскируете.
Кот решительно свернул в очередной темный переулок.
— А сюда зачем?
— Следы путаю.
— Да ты уже так напутал, — разозлилась Жасмин, — даже я не соображу, куда нас шайтан занес!
— Все под контролем. Согласно плану…
— Тормозим! — Олежка скинул безразмерную котомку и вытер пот. Котомочка была хоть объема и невеликого, зато веса немалого. — Пока не услышу все детали предстоящей операции — ни шагу больше.
— При посторонних? — возмутился Баюн.
— Это я-то посторонняя? — вспыхнула Жасмин. — Да что бы вы без меня делали? Кто вас из зиндана…
— Ха! Да если б не наша веревка…
— А кто ее наверх доставил?
— Да фиг бы ты ее доставила, если б не моя мышка…
— Да кто ты такой?
— А ты кто такая?
— Я Жасмин!
— А я Мурзик! Ты хоть знаешь, кто такой Мурзик? Не знаешь? Так поезжай в Тридевятое и спроси! Там тебе каждый скажет… — Баюн буквально кипел от возмущения. — Я не позволю всяким там уголовным элементам…
— Это почему уголовным?!!
— Нет, ты только посмотри, — патетически вопросил Олежку Мурзик, — мы ее, можно сказать, в тюряге нашли. От расстрельной статьи отмазали, а она… Колись, зэчка, за что срок мотала?
Жасмин засопела так, что Олежка понял: если не вмешаться, от кого-то сейчас полетят клочки.
— Тихо! — рявкнул он так, что петух, взлетевший на глинобитную стену, около которой шла разборка, дабы проорать зарю, свалился обратно и обиженно закудахтал. — Как старший по званию принимаю командование на себя.
— Это почему ты старший? Я тебя нанял…
— Стоп! Расставим точки над «i». Договора о найме я не видел, ничего не подписывал, а потому птица вольная. Но учти, за Аленку с Илюшей без всякого найма пасть… Ну в общем понятно. Дети — это святое. Найду их в любом случае. С тобой или без тебя. Все понял?
— Понял, — недовольно прошипел кот. Крыть ему было нечем.
— Слушаться меня, как родную маму, — строго сказал Олежка и повернулся к Жасмин. — А тебе, красавица, спасибо. Без тебя бы мы, конечно, не выбрались. Давай до дому проводим, чтоб не обидел кто, а потом, как детишек выручим, я тебя обязательно разыщу…
— Нет у меня дома, — тихо сказала Жасмин.
— Бомжиха, — злорадно мяукнул Баюн. — Я сразу понял! Как ее только в зиндан-то пустили? Бомжи — это такой народ, — пояснил он Олежке, — которыми менты брезгуют. С них взять нечего…
— Брысь!.. Да-а… незадача. А действительно, за что тебя камнями побить собирались?
— Покушение на устои шариата, — шмыгнула носом девушка. — Нам без паранджи нельзя.
— Ну и ходила бы в ней.
— А ты пробовал драться, когда в глаза эта тряпка лезет? Не видно ж ничего… Ой!
Олежка засмеялся. Дальнейший разбор полетов выявил следующую картину.
Накануне, прогуливаясь по базару, Жасмин вступилась за маленького голодного оборвыша, стянувшего с прилавка яблоко. Она прекрасно знала, какая участь его ждет (в славном городе Багдаде за это обычно отрубали голову, невзирая на пол, звание и возраст), и, не задумываясь, бросилась на стражников и жадину купца. Оборвыш, воспользовавшись суматохой, благополучно улизнул, а вот защитнице его не повезло.
— А ты говоришь — зэчка, — укорил лейтенант Баюна. — Что ж нам с тобой делать? Одну оставлять нельзя…
— Правильно, — одобрила Жасмин.
— И с собой не возьмешь, на дело опасное идем.
— Ну уж нет. Я от вас теперь не отстану. Вы ж без меня пропадете. Здесь такие дикие нравы…
— Убедила. — Долго уговаривать лейтенанта нужды не было. Моторная память до сих пор хранила изумительную упругость груди… Олежка тряхнул головой, отгоняя нескромные мысли. — Принимаем в команду? — Мурзик неопределенно хрюкнул, что Молотков принял как знак согласия и коротко распорядился: — Излагай свой план.
И Мурзик изложил.
Под покровом ночи инженерные войска под командованием Мышекрута Третьего, в данный момент добивающие в безразмерной котомке последнюю головку сыра, делают подкоп под стеной дворца эмира, обеспечивая тем самым проход в зону боевых действий ударной группе, состоящей из лейтенанта Молоткова Олега Александровича, которая вырезает на фиг весь замок, за исключением, естественно, детей.
— Гениально, — прошептал потрясенный лейтенант.
На Жасмин план тоже произвел впечатление. Она рухнула на котомку, не обращая внимания на возмущенный писк под собой, затем молча запустила туда же руку, вытащила остатки веревки, которая как-то сама собой завязалась в петлю и оказалась на шее Мурзика.
— Удавить гада…
— Редиска, — согласился Олежка, отнимая веревку у Жасмин, — но давить рано. Мы его иначе используем… — зловеще добавил он. Мурзик понял это по-своему и слегка задрожал. — Есть план…
23
Есри б знари вы-ы-ы, как мне дороги-и-и
Тридевя-а-атые ве-че-ра-а-а-а!!!
— Да заткни ты ей глотку!
— Сэнсэя-сана, заткни гротку, пазаруста.
Есри б знари вы…
Акира в отчаянии попытался воткнуть захмелевший клинок в груду золота, но катана была слишком пьяной, а потому слишком мягкой для этой процедуры.
— Плесни ей, — распорядился Илья, — может, заснет.
Ради сэнсэя обрусевший ниндзя был готов на все. Даже поделиться последней каплей эликсира. Увидев шкалик Соловья, катана громогласно объявила антракт, одним махом ополовинила четвертинку, вытянулась в струнку и абсолютно трезвым голосом приветствовала отца-основателя и своего ученика в лучших традициях Востока.
— Влипли, — констатировал подполковник. — Чувствую, перестаралась Ягуся. Вечный кайф обеспечила. Теперь к нашей катане без ста грамм не подходи.
— Без порритры, папа-сан, — вежливо уточнил сэнсэй.
— Разбежался, — пробурчал Илья. — Что-то наш хозяин дергаться перестал.
— Дысать трудна, наверна…
— Провалиться! Кажется, я ему и нос зажал. — Подполковник убрал руку, и владелец ушанки задышал часто-часто. — Давай знакомиться. Илья.
Мужичок пробормотал что-то неразборчивое и натянул ушанку на лоб, пытаясь спрятать лицо в полах халата.
— Да не бойся, не трону. Ну-ка, личико на свет божий.
Мужичок втянул голову в плечи, дернулся к выходу, но проскочить мимо Акиры было проблематично. Бедолага вновь закувыркался с золотой горы, теряя по дороге лапти и ушанку.
— Ну зачем так резко, — укорил помощника Илья, поднимая хозяина. — Мужика понять можно. Добро свое охра… опаньки! Посол… Мандладашский… — Память у подполковника была профессиональная. — Тесен мир… — Илья скинул халат, которым снабдил его синдикат, и засучил рукава камуфляжки. — Давно мечтал потолковать с тобой о мандладашских народных обычаях…
— Пощади сиротинушку, без папы, без мамы рос! — бухнулся на колени «посол». — Дурное влияние улицы! Страшная наследственная болезнь!
— Какая? — насторожился подполковник, на всякий случай отодвигаясь.
— Очень мудреное название. Никак запомнить не могу. Но у меня где-то записано… — Мужичок выдернул из складок халата записную книжку Ильи и торопливо зашелестел страницами.
Подполковник похлопал себя по карманам, побагровел…
— Вах-вах-вах, совсем плохой стал, клептомания называется. Жуткая болезнь, и главное — заразная!
— А ну выкладывай все, что взял!
Багдадский вор, а это, естественно, был он, покорно начал выворачивать карманы. Первой оттуда появилась жутко удивленная этим фактом катана. Потом пошли часы, все тот же многострадальный крест, экипировка ученика сэнсэя в виде нунчаков, звездочек…
— Можно хоть одну вещичку на сувенирчик оставить? — Вор бережно развернул красные в горошинку трусы. — Всю жизнь о таких мечтал!
Подполковник тихо охнул, кинул взгляд вниз и торопливо застегнул ширинку.
— Все?
Верещагин Олег
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Кервуд Оливер Дж.