Чтение 13–й страницы книги ~Эвританские хроники~

Зал судорожно вздохнул в тревожном ожидании.
— … разодрали на мне одежду! В клочья!!!
— И все? — расстроился Литлер.
— Если бы! Дальше начался настоящий кошмар. Руками, ногами и другими частями тела… — Барон замер, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Не томи, барон, не томи! — простонал кто-то из самого темного угла зала заседаний.
— Нет, ну действительно, барон, — недовольно заерзал в своем кресле Литлер, — что за манера кончать… пардон, останавливаться на самом интересном?
— И когда я был уже готов на все ради процветания эгийской нации…
— Ну!!! — взвыл зал.
— Они меня опустили… — прошептал барон.
— Как? — ошарашенно спросил кто-то.
— Куда? — потребовал уточнения бюрер.
— В лодку, — простонал барон, — и от берега оттолкнули… Вы представляете?
Зал подавленно молчал.
— Я трое суток не покладая рук работал, — судорожно всхлипнул барон.
— Мы тебя понимаем, — сочувственно вздохнуло общество.
— Веслами!!! — заорал покрасневший фон Деревоз.
— Почему веслами? — удивился бюрер.
— Нервы, знаете ли…
— Но почему три дня?
— На четвертый сил не хватило. Подустал маленько. А то бы корабль меня не догнал. Так бы на веслах до Голома… Вообще-то им просто повезло. Ветер попутный был. На всех парусах шли…
— Да-а-а, — протянул потрясенный Гант, — на такое зверство способны только бабы.
— Какая жестокость!
— Изощренная, я бы сказал!
— Предлагаю объявить амазонок вне закона.
— А барона взять на поруки, — внес предложение Рант. — Как мужик мужика я его понимаю…
— Согласен, — кивнул Литлер, — казнь отложим до более подходящего случая.
— Какого? — поинтересовался Гант.
— Я же сказал: первого подходящего. Ты ж его берешь на поруки?
— Ну!
— Вот как только кто-нибудь из вас еще раз проштрафится, так обоих и вздернем, — дружелюбно пояснил Литлер. — Теперь о Пантейе. Мне нужен ее амулет! Любой ценой!
— Мой бюрер, — поднялсяДебельс, — поданным моей агентурной сети, царица с группой приближенных покинула остров и отправилась на Азор, захватив с собой в качестве проводника своего нового пророка Сарката.
— Как на Азор попал этот бумагомарака? — вскипел Литлер.
— Не знаю, — вздохнул Дебельс, — данных нет.
— Пантейю объявляю в международный розыск. Немедленно составить худоробот преступницы и снабдить ее портретом всех наших агентов. Много их у нас на Эвритании?
— Почитай в каждом приличном городе есть, — успокоил его Дебельс. Этот юркий, сухощавый эгиец умудрился занять сразу два кресла — министра пропаганды и разведки.
— Это хорошо.
— Кстати об агентах. Со всех сторон стала поступать информация о создании какого-то нового государства на территории Ничейных Земель.
— Что за государство?
— Очень странное. Какое-то королевство Кирения. Оно пока еще маленькое, но очень быстро подминает под себя территории Ничейных Земель. Король отсутствует. В лицо его никто не видел, но его там усердно ждут.
Литлер замер. С минуту в зале стояла гробовая тишина. Затем Дебельс рискнул откашляться:
— И еще одно. Замолчал наш резидент на Тории.
— Да, с Торием не все в порядке, — очнулся правитель Голома. — От Цепсана с Бермудом тоже известий нет…
В этот момент на столе замерцал магический кристалл.
— Кто там еще?! — нахмурился Литлер, но связь все же включил, небрежно двинув бровью. Над столом замерцало призрачное голубое сияние, сквозь которое проступила качающаяся на ветру троица.
— Полковник! — ахнул Гант.
— Точно. На кого это он опирается?
— Тарах. Адъютант Бермуда.
— Все в крови. Неужто поражение?
— Мой бюрер, — промычало изображение Вальтера Шнаббса над столом, — наши войска захватили Торий! — Полковник рванул залитый «кровью» камзол. — Остров наш! — Широкий жест вояки завалил адъютанта с губернатором на землю. Оставшись без подпорок, полковник последовал за ними, открыв пораженным зрителям поле боя. Груды неподвижных тел производили впечатление.
— Победа, — прошептал Литлер, — первая!
Зал взорвался громом аплодисментов.
— Да здравствует бюрер!
— Зиг!!!
— Дайль!!!
— Зиг!!!
— Дайль!!!
— Благодарю, господа! — Литлер шумно высморкался в платочек и промокнул им глаза.
Над кристаллом вновь появилась физиономия Вальтера Шнаббса. Полковник был упрям.
— Где Цепсан и Бермуд? — нетерпеливо спросил его правитель Голома.
— Они покинули нас, — прохрипел Вальтер.
— Почтим их память… — Рука Литлера потянулась к колокольчику.
Дабы не утруждать любимого шефа, Гева Фраун метнулась к буфету и через мгновение вплыла в зал с подносом, на котором красовалась бутылка в окружении уже наполненных рюмок. Бюрер одобрительно кивнул головой. Он не успел даже звякнуть. Члены военного совета поспешно встали. Палач тоже соизволил ради такого случая очнуться, а так как рюмки ему не досталось (секретарша как-то просчиталась), то он помянул «ушедших» прямо из горлышка.
— Мой бюрер, — рявкнул Вальтер, вспомнив основную цель своего магивизита, — мы жаждем… атаковать Азор!!! Войска рвутся в бой!
— Вот они, — умилился Литлер, — настоящие герои! Эгийская кровь! Назначаю вас фельдмаршалом, полковник! Вот у кого учиться надо, господа! — Бюрер бросил гневный взгляд на Ганта и фон Деревоза. — Собирайте войска — и на Азор! Шнаббс научит вас воевать. Основная задача — обложить Ничейные Земли.
— Чем? — потребовал уточнения Деревоз.
— Войсками, барон, войсками! — взвизгнул Литлер. — Или у вас есть лучшее предложение?
Возможно, оно у Деревоза и было, но он благоразумно промолчал.
— Внутрь не соваться! — продолжил правитель Голома. — Перекрыть все перевалы и не допускать на территорию Кирении короля, пока Пантейя с артефактом не окажется у меня в руках! Я должен первым оказаться в Зоне Туманов! Объявляю всеобщую мобилизацию Голома! Исполнять!
— Дайль Литлер!
— Литлер дайль, — отмахнулся бюрер, давая понять, что заседение окончено.
Высший командный состав Голома, грохоча сапогами, покинул помещение. Оставшись один, Литлер дал с десяток кругов вокруг стола и завопил на весь зал:
— Но Кирон же не вселился в героя! Я это чувствую! Так почему же пророчество сбывается?!!
20
— … Не стучите, колеса!
— Ваше Высочество, а что такое паровоз?
— Ну… повозка такая… экипаж.
— А-а-а…
— Кондуктор, нажми на тормоза!!!
— Ваше Высочество, а что такое кондуктор?
— Кузя, ты дашь мне хоть одну песню допеть? Возница это, кучер. Ясно? Может, тебе еще объяснить, что такое тормоза?
— Вожжи? — неуверенно предположил домовой.
— Пусть будут вожжи, — покорно согласился Кирилл.
Они шли уже пятый день. От верховой лошади герой Эвритании решительно отказался, представив себе, как он лихо будет на ней выглядеть. Однажды ему довелось увидеть новичка на лошади. Собака на заборе сидит ловчее.
— Подходим. Первый город на нашем пути. Готовь плату, Кузя.
— Кому и за что? — вцепился в свою котомку домовой. Расставаться со звонкой монетой он ужасно не любил.
— За вход. Ни за что не поверю, что на Эвритании нет таможни.
Кирилл оказался прав. Таможня была и лютовала вовсю.
— Десять сребреников? — возмутился министр финансов.
— С каждого! — сурово уточнил усатый стражник. — Согласно распоряжению славного герцога Курдюфа плата за въезд…
— А за вход? — полюбопытствовал Кирилл.
— Да, где ты видишь лошадей! — обрадовался Кузя.
— Пять, — скинул цену страж.
— Я могу ознакомиться с прейскурантом?
— Че? — выпучил глаза стражник.
— Прайс-лист, пожалуйста.
Таможенник растерянно оглянулся.
— Он не знает, что такое прайс-лист! — возликовал Кузя. Он сам тоже не знал, зато чувствовал: ни один сребреник не покинет его котомку.
— Думаю, стоит поговорить с его начальством, — задумчиво сказал Кирилл. — Доверить такое ответственное место…
— Тут пахнет стяжательством! — уверенно заявил домовой. — И наверняка ни с кем не делится. В одну хавку трескает.
— Пользуется моментом, — согласился Кирилл, — на посту один остался и теперь…
Стражник сразу спал с лица. Друзья попали не в бровь, а в глаз. Короче, в город они вошли, став богаче на пару золотых. Таможня не только дала добро, но еще и долго уговаривала принять их этот скромный дар от нее лично.
— Ты не заметил ничего странного? — поинтересовался Кирилл у своего спутника, шествуя по пустынной улице.
— Заметил, — прошептал домовой. Глаза его были прикованы к элегантному зданию, над входом которого красовалась скромная надпись:
БАНК
— Ай да Ламер, — восхитился Кирилл, — лихо работает. Когда только успел? Я вообще-то другое имел в виду. Где народ? Куда подевались все жители?
Кузя его не слушал.
— Давай зайдем!
— Лучше поищем трактир. Брюхо к спине прилипло.
— Найдем, найдем! — Кузя аж подпрыгивал от нетерпения. — Подожди меня здесь, я на секундочку.
Кирилл даже возразить не успел. Домовой испарился. Юноша покачал головой и огляделся. Нет, город не вымер до конца. За поворотом улочки слышался шум голосов, радостные восклицания, смех. Кирилл не удержался и прогулялся до перекрестка.
— Ого! Кузя, — недовольно крикнул он, возвращаясь, — долго тебя ждать?
Дверь банка открылась, и на пороге появился домовой. Глаза у него были круглые, вид слегка обалделый.
— Что случилось? Обидели?
Кузя покачал головой. Губы его растянулись в блаженной улыбке.
— Ну тогда топаем. Там что-то интересное происходит.
Кузя ошалело кивнул головой и, как сомнамбула, двинулся следом за хозяином. Ожил он, только увидев огромную толпу на центральной площади. Домовой немедленно вцепился в руку Кирилла и потянул его в сторону ближайшего переулка.
— Куда ты меня тащишь?
— Ты же хотел перекусить. Смотри, какой симпатичный трактир.
— Успеем, — отмахнулся юноша.
— Опять во что-нибудь вляпаемся, — запаниковал домовой.
— Не вляпаемся. Мы только глянем — и все. Неужели тебе самому неинтересно?
— Неинтересно, — сердито буркнул Кузя, плетясь за хозяином. — Мне интересно набить пузо.
Но «король» уже не обращал внимания на своего ворчливого подданного. Смешавшись с толпой, он шустро протискивался вперед, энергично работая плечами и локтями. Кузя из боязни быть раздавленным вцепился в подол своего хозяина и болтался в кильватере его спины. Так, на буксире он и добрался до первых рядов, где его взору открылась картина, которая еще больше испортила домовому настроение.
— Ну вот… Теперь мне и кусок в горло не полезет.
— В тебя — и не полезет? — не поверил Кирилл. — Хотя зрелище предстоит не из приятных, — согласился он.
На помосте, сооруженном в центре площади, на высокой скамье непринужденно стоял юноша лет семнадцати со связанными за спиной руками. На шее приговоренного болталась крепкая волосяная петля, другой конец которой был прочно закреплен на горизонтальной перекладине виселицы, сколоченной по обычному средневековому стандарту в форме буквы «Г». Рядом застыл здоровенный детина, обнаженный по пояс. На скрещенных на груди руках рельефно выступали мощные бицепсы. На голове палача красовался красный колпак с двумя прорезями для глаз.
Неподалеку от помоста на высоком кресле с мягкой спинкой восседал дородный мужчина, облаченный в роскошный камзол из зеленого бархата, расписанный затейливыми узорами золотом и серебром. Судя по тому, как перед ним лебезили, это и был герцог Курдюф. Слева и справа от него располагались еще два кресла.
На кресле справа, тяжело отдуваясь, сидела пухлая матрона в розовых одеяниях. Веер порхал в ее руках. Распаренное лицо было усеяно мелкими бисеринками пота.
На кресле слева — не менее пухлая, дебелая девица — вся в шелках и бантиках преимущественно белых цветов. Рядом суетилась свита.
— Пошли отсюда… — заторопился Кузя. — Охота тебе смотреть, как вздергивают какого-то мелкого воришку?
— Вообще-то ты прав, — протянул Кирилл, не трогаясь с места.
— Ну так что стоим? — нетерпеливо дернул его за рукав домовой.
— Подожди, надо разобраться…

— Я так и знал… — застонал Кузя, торопливо проверяя, как ходит его кинжальчик в ножнах.
— Что он натворил? — обратился Кирилл к худощавому горожанину, стоявшему рядом. — Украл что-нибудь или убил кого?
— Хуже, — радостно сообщил горожанин, — любовницу у нашего герцога умыкнул.
— Герцог, наверно, расстроился, — предположил Кирилл.
— Ужасно, — подтвердил собеседник. — Интересно, под каким соусом его вешать будут?
— Что значит — под каким соусом? — удивился Кирилл. — У вас что, каннибализм процветает?
— Да нет… Под каким предлогом! — любезно пояснил горожанин, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании бесплатного представления. — У нас ведь за это не вешают.
— Да, у вас вешают за шею.
Горожанин залился радостным смехом:
— Какой вы забавный…
В этот момент герцог подал знак одному из своих приближенных.
Из свиты вышел сухопарый джентльмен в черной мантии. От палящего зноя его спасала широкополая шляпа того же цвета, из-под которой торчали седые букли парика. Джентльмен величаво поднялся на эшафот, солидно откашлялся, обвел строгим взглядом притихшую толпу и хорошо поставленным баритоном, в котором проскальзывали рыдающие нотки, начал свою речь:
— Жители славного города Шервеза! Вероятно, многие из вас помнят, как два месяца тому назад в городе появился этот бродяга, назвавшийся Диментием. Он утверждал, что якобы весьма силен в искусстве музыки и танцев. Наш мудрый правитель герцог Курдюф из жалости пригрел его, позволил кормиться около своего стола и даже разрешил давать уроки своей дочери — несравненной герцогине Аривель. Но недостойный отрок ответил черной неблагодарностью своему благодетелю. Он не оправдал оказанного ему высокого доверия! — Глашатай обвел толпу скорбным взглядом, выдержал драматическую паузу и продолжил обличительную речь:. — Он — даже страшно подумать! — пытался посягнуть на честь доверенного ему сокровища! К счастью, безуспешно…
Дебелая девица в шелках и бантиках смущенно потупила взор и поднесла платочек к глазам.
— Поклеп! — возмутился приговоренный. — Чтоб я — и безуспешно…
Возмущенные вопли герцога Курдюфа утонули в громовом хохоте зрителей.