накапала ей успокоительного.
то обрела свободу, - пусть и на короткий срок, теперь я
понимала это.
посоветовал мне умерший Иван.
этим сумасшедшим жеребцам и хотя бы до климакса проживи в
радостях группового секса", - посоветовал мне уехавший
Нимотси.
пришпиленную к обоям над письменным столом - пятый курс, я,
Иван и Нимотси. Трезвые глаза. Том Вейте и Рей Чарльз -
"Скатертью дорога, Джо!".
фотографии - новой прической, новым разрезом глаз и формой
губ.
.Очень даже недурственно получилось, очень даже может быть,
совсем другой человек - и меня тут же пронзила острая мысль,
что сумасшествие вполне заразительно. Испугавшись этого, я
спрятала фотографию в стол - от греха подальше.
этой девчонки. Проснется - умою, накормлю, вещи уложу - и
"Скатертью дорога, Джо!"...
утренней истории. А потом уселась на телефон - только для
b.#., чтобы сообщить мне, что вышла на крупное издательство,
где вполне реально выпустить какой-нибудь романчик в мягкой
обложке.
что за него прилично платят. Ты как. Мышь? Может, попробуем
себя на ниве литературы?
ментярики, а у ментяриков - пара-тройка "глухарей" забавных
всегда найдется.
можно!
жизни?
- мы вполне можем отказаться.
тем более что под окнами уже давно маячила машина Марика.
подняться не решились.
поцеловала меня в щеку и на минуту задержалась в прихожей -
у своих вещей, так и не разобранных мной с утра.
платье; этот Маленький кусок ткани, купленный специально для
коррид в Доме кино и безотказно действующий на все мужское
поголовье, вызывал во мне странные чувства - смутную зависть
и вполне осознанный протест.
терпеть не могу. Ты выглядишь как шлюха.
посреди ночи, бесцеремонная, как всегда.
пожалела, что дала ей ключи от квартиры.
Америке вообще день Божий!
застегнутой под ворот байковой ночной рубашке.
смотрела на меня с нежной жалостью, соплячка.
лучше, что я тебе привезла!
$."%`o+ Венькиным подаркам.
брата Колю?
- Венькина утренняя исповедь не была ни моим бредом, ни ее
мистификацией: она действительно решила сделать меня своим
блеклым отражением, своей недостающей половиной.
голосе прозвучали жесткие нотки.
сделай это ради меня. Не понравится - разрежем его на
новогодние гирлянды.
она искушала меня неизведанностью другой жизни.
закрыв глаза, я скользнула в него - так вор наудачу
проскальзывает в чужую, оставленную без присмотра квартиру.
в легкие, толкнула дверь и предстала перед Венькой.
стеснение, спросила я.
удовольствия, довольная произведенным эффектом. - Зачем? Я -
твое зеркало! Мы ведь здорово похожи. Я знала, что мы
похожи, я чувствовала - вот, смотри!
она в ответ.
двадцатишестилетнюю жизнь я не научилась говорить ни "нет",
ни "да" - никто не требовал от меня никаких решений.
зеркало в прихожей вдруг высветило две почти одинаковые
фигуры, одинаковые волосы, даже головы мы склонили одинаково
- идеальный симбиоз. "Мышь! Может быть, ты тоже потеряла в
детстве сестренку-близнеца?"... Но спросить было не у кого -
мама умерла пятнадцать лет назад, а с отцом я так и не
научилась находить общий язык.
платье в общем-то идет мне, нужно только не бояться. Но сил
не бояться - не было: слишком долго я прожила в коконе
собственной безликости, в тени других людей.
слишком худыми, грудь - слишком маленькой...
прекрасный лебедь будет налицо. Кстати, какие цветы тебе
больше нравятся - розы или хризантемы?
лепестками именно этих цветов.
смиренно терпела ее бесцеремонные руки на своем лице. Она
даже не злилась, что мое лицо отторгает любую косметику.
Как только почувствуешь, что готова, - то и лицо
почувствует, что готово...
жизни вообще, мне всегда нужны были проводники. "И Венька -
не самый худший проводник", - сказала я себе в мае, когда в
Максимов Альберт
Конан-Дойль Артур
Конан-Дойль Артур
Емилина Ника
Контровский Владимир
Белогорский Евгений