ручек и карандашей.
и приставила банку к стене. Возможно, кое-что прояснится.
слышно ни звука. Кроме равномерного постукивания с
интервалом в секунд пятнадцать-двадцать. Постукивание
отдаленно напоминало удары метронома.
"...не стоит мне угрожать. И шантаж у вас не пройдет Это
напрасная трата времени".
оказалось, "заточенными под член" они бывают не только у
неудавшихся домработниц); банка из подслушивающего
устройства превратилась в орудие пытки, а потом...
разбилась. С таким же оглушительным звоном разбилась моя
недолгая карьера личного секретаря. Я прилипла к стене, не
решаясь обернуться. Но боковым зрением видела, как Аглая
уселась на диванчик и взяла Ксоло на руки. И принялась
легонько поглаживать ее лысый вытянутый череп Никакой сцены
не последовало, и я вдруг почувствовала сожаление: если бы
Аглая разошлась, она бы наверняка одарила меня парочкой
афоризмов.
обернувшись.
Разве у вас есть здесь вещи?
Блокнот, ручки, точилка для карандашей, две пары туфель..
Ваши шпильки портят паркет. Подыщите себе что-нибудь другое,
домашние тапочки, например...
фигурировать в ее новой ослепительной книге как главная
злодейка. Жестокосердная маньячка, растлительница школьников
выпускных классов с уклоном в оккультизм и черную магию.
Может быть, даже каннибалка. Или (чур меня, чур!) охотница
за наследством.
Гори все огнем, я тоже умею хлопать дверью напоследок.
Особенно если за ней бродит призрак шантажа.
комнаты, она остановилась. И растянула губы в дружеской
улыбке.
начнут приставать молодые люди... Скажем, любители виниловых
пластинок... Или баночного пива... Или барда Олега
Митяева... Хорошенько подумайте, прежде чем на радостях
глотать противозачаточные пилюли.
десяток смазливеньких валетиков... Которые не прочь стать
корольками...
даже презентовала мне деревянный стаканчик для карандашей:
на нем с самым суровым видом восседала революционная тройка
обезьян - ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не
скажу.
не вспоминала о нем два месяца, пока он сам не напомнил о
себе.
недели и в самом начале новой жизни. Именно новой. Накануне
вечером мы с Аглаей ужинали в маленьком кафе при маленьком
кинотеатрике. Кинотеатрик этот носил довольно странное и
совершенно нетипичное для подобных заведений название "КИНО
- ЭТО ПРАВДА, 24 КАДРА В СЕКУНДУ". И прозябал в самой
глубине Замоскворечья, очевидно, стесняясь такого длинного и
претенциозного имени.
нежных шестидесятых. Всем остальным фильмам более поздних,
здравомыслящих времен вход был строго запрещен.
существовании "КИНОЭТОПРАВДА24КАДРАВСЕКУНДУ", но теперь мы
/.a%i +( его каждую неделю, по воскресеньям. Ради этих
воскресных культпоходов, ради какой-нибудь выцветшей Дельфин
Сейриг <Дельфин Сейриг - французская киноактриса.> в
выцветшей копии "В прошлом году в Мариенбаде" Аглая
откладывала все светские тусовки и презентации, на которые
ее приглашали.
же кукольной головкой Дельфин Сейриг, и Аглая была в
особенно приподнятом настроении.
облаченным в раритетную шерстяную безрукавку и с узким
галстуком на шее...
строчки, - сказала Аглая, - то устроюсь сюда кассиром. Вы
даже не представляете, как я об этом мечтаю!
заслужила право на небольшое изысканное хамство (по квоте -
раз в две недели, не чаще).
меня. А книжный рынок - это прежде всего конкурентная
борьба. Со своими жертвами, между прочим.
вопрос из категории запрещенных, но кофе, который мы пили,
был так хорошо заварен!.. Следовательно, у Аглаи не должно
возникнуть повода сердиться.
и внести последние правки... Думаю, к Новому году управлюсь.
И вот еще что, Алиса. Я бы хотела, чтобы вы занялись
составлением сводного глоссария к моим книгам. У вас должно
получиться. Да и мне было бы интересно заглянуть в него на
досуге. И не только мне.
о чем вы мечтали...
ведь касается ваших последних переговоров?
ярмарки, где получила предложение от одного крупного
немецкого издательства о публикации собрания сочинений.
Поскольку у читающих, видите ли, немцев неожиданно возник
стойкий интерес к Kriminalgeschichte <Криминальным историям
(нем.).> фрау Канунниковой. До этого были еще и англичане с
итальянцами, но итало-английскую эпопею Аглаи я не застала.
четыре из Мюнхена прилетает переводчик. Некто герр Райнер-
Вернер Рабенбауэр, я уже встречалась с ним в Германии. Не
самый приятный человек, мягко говоря. Но довольно сносно
лопочет по-русски.
в том, что ему не нужно объяснять на пальцах русскую
ненормативную лексику.
понятно: приезжал всего лишь Райнер-Вернер, а не Кристоф-
Франсуа, например. Или Жан-Пьер. Или Жак-Анри. Франция,
родина "Украденных поцелуев", была по-прежнему равнодушна к
творчеству Аглаи.
действительно приехала в Шереметьево с плакатом и с
очередной пачкой писем, которую еще с утра вытащила из
абонентского ящика (письма я намеревалась почитать по
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Глуховский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Акунин Борис