Чтение 13–й страницы книги ~Деньги для киллера~

- Спасибо, - пропели мы в два голоса, один слаще другого, при этом ни
на секунду не поверив Витькиным заверениям.

- Что ж, выпьем за дружбу, - предложил он, и мы выпили за дружбу.

Я продолжала наблюдать за Рахматулиным, хоть и силился он быть веселым,
чтото его здорово беспокоило. Знать бы что: звонок или наш рассказ? Но не
это наводило на размышления, смущала категоричность его заявления, что нам
ничего не грозит.

Вот я, например, в этом здорово сомневалась. Если Гоша прав, у
Рахматулина пропал человек. Приходят две женщины и рассказывают историю,
из которой следует, что человек этот скорее всего мертв. Или не следует?
Для чего роют яму? И как там может оказаться медальон? Я на месте
Рахматулина скорее всего решила бы, что его человек мертв, следовательно,
где-то рядом и те, кто его убил. Он знает или догадывается, кто это может
быть? Те, кто увел Славку? Для такого человека, как Рахматулин, узнать это
не составит особого труда. И как тогда выглядит его заявление, что нам
ничего не грозит? Да, следует признать, в бандитской психологии я не очень
сильна.

Из задумчивости меня вывела Сонька, она хохотала, как сумасшедшая,
начисто забыв, что не так давно рыдала из-за потери возлюбленного. Вместе
с ней радостно ржал Рахматулин. Я растерянно улыбнулась и поддержала
компанию.

Выпили мы в эту ночь довольно много.

Где-то около четырех Рахматулин отвез нас домой, сначала меня, затем
Соньку, думаю, они решили продолжить обмен воспоминаниями. Голова шла
кругом, я устремилась в ванную, теряя по дороге туфли, и сунула голову под
холодную воду. Не помогло. Простояв под душем не меньше получаса, я смогла
вернуть кое-какие рефлексы и завалилась спать.

- Рахматулин - темная лошадка, - сказала я громко сама себе, - подумай
об этом завтра.

Разбудила меня Сонька. Телефонный звонок был слишком настойчив, чтобы
не обращать на него внимание. Всегда кто-нибудь испортит день. Мне даже не
надо гадать, кто.

- Привет, - сказала я.

- А что это голос у тебя дохлый? - спросила Сонька.

- Софочка, я вообще-то спала.

- Не зови меня Софочкой.

- Не зови меня Греточкой.

- Это шантаж.

- Ага.

- Да зови хоть горшком.

- А тебе пошло бы. Рахматулин уже уехал?

- Только что.

- Как он?

- Бывали и получше.

- Я не об этом. Вопросы задавал?

- Еще бы. Думаю, для того и остался.

- Это ты зря. Впечатление ты произвела.

- Ладно уж. Может, у меня часть извилин и не извилины вовсе, но в
мужиках я смыслю больше, чем ты. Так что слушай сюда. Остался он, чтоб
поспрашивать.

- Лишнего не брякнула?

- Не-а. Мы ж тренировались. Разве я могу подвести родную разведку, как
ее там называют? Я все больше стонала.

- Это ты можешь.

- Я его тоже спросила, мол, чего он так этим интересуется.

- И что он?

- "Чтобы лучше тебе помочь, внученька", - пропела Сонька.

- Ты поосторожней, у этой "бабушки"

зубки имеются.

- Не ходи сегодня на работу.

- С чего бы вдруг?

- Мне возле тебя спокойнее.

- Приезжай. На работу мне только к четырем.

Через полчаса Сонька была у меня. Я расхаживала в халате и силилась
понять, что меня так тревожит. Какая-то мысль мелькнула вчера и...

- А ведь он знал, что парень убит, - вдруг сказала Сонька, - я имею в
виду нашего покойника, то есть я хочу сказать, Витька знал, что тот -
покойник.

- Стоп. Мы деревню твою называли, где она находится, объясняли?

- Нет, - удивилась Сонька, - мы не говорили, а он не спрашивал. Что ж
это получается? Или покойник ему вовсе не интересен, или он знает, где его
закопали? Может, Игорек чего напутал и парень этот вовсе не Витькин дружок?

Тут я подумала об Игорьке и в окно выглянула: "Мерседес" был на стоянке.

- Вот что, - сказала я, - давай-ка на дачу прокатимся.

- Зачем?

- Хочу на могилу взглянуть.

- Зачем?

- Зачем, зачем, да разве ж я знаю?

- Ладно, Грсточка, не нервничай. Это я так... думай себе на здоровье...
за Гошей мне сходить?

- Сходи, а я пока переоденусь.

Через час мы подъезжали к кладбищу.

- Не лезли б вы не в свое дело, - всю дорогу ворчал Гоша. Мы в общих
чертах пересказали вчерашний разговор с Рахматулиным. - Я всех его дел не
знаю, - хмурился Гоша, - только то, что от других слышал, слово там, два
здесь. Слышал, как Браун, например, говорил, что Большак, тот, который
пропал то есть, здорово Рахматулина подставил. Сгинул, мол, а денежки
тю-тю.

- Какие денежки? - забеспокоилась Сонька.

- Почем я знаю? Значит, были при нем деньги.

- А кто такой Браун? - спросила я.

- Это мой босс, - неохотно ответил Гоша.

- Это фамилия или кличка?

- И фамилия и кличка.

- Немец, что ли? - чему-то обрадовалась Сонька.

- Да какой он немец... хотя, может, и немец. Вон Маргарита тоже немка.

- Ваших-то, как грязи, везде лезут, спасу нет. Стремятся к этому, как
его называют, к мировому господству...

- Да заглохни, убогая! - разозлилась я. - Так что там Браун?

- Они с Рахматулиным не в ладах, конкуренты то есть.

- Узнал бы побольше, - наставительно заметила Сонька.

- Ага, узнаешь, башка-то одна.

- А почему Большакова в покойники записали? - заметила я. - Кто видел
его мертвым?

Гоша плечами пожал:

- Мне откуда знать? Сгинул... просто так получается... Куда сворачивать?

- Налево. Останови у березы, Из машины мы вышли и к кладбищу
направились пешком. На песчаной дороге виднелись четкие следы шин.

- Недавно проехали? - спросила я.

Гоша кивнул. Мы прошли к могиле. Присели и тщательно обследовали землю.
Крапива заметно подросла, ее явно никто не беспокоил.

- И что это нам дает? - спросила Сонька.

- Как ты думаешь, должен был Рахматулин заинтересоваться этим местом?

- Ну, должен...

- Может, он решил, что это не имеет значения, а может...

- Знал,что в ней?

- А что в ней? - удивился Гоша.

- Ничего. Совершенно ничего. По крайней мере, до того, как ее закопали,
там было пусто.

И мы вернулись в город, еще меньше понимая, что происходит.

Вечером на работе меня ждал сюрприз.

Шло третье занятие, когда в зал заглянула вахтерша тетя Клава и
заговорщицки прошептала:

- Маргарита Петровна, вас спрашивают.

Я спустилась в холл. Возле окна спиной ко мне стоял Рахматулин.

- Здравствуй, Витя, - сказала я, придав своему голосу необходимую
романтическую окраску. Он повернулся, сверкнул зубами в шикарной улыбке и
с легкой хрипотцой в голосе произнес:

- Здравствуй, Маргарита.

В детстве мы смотрели одни и те же фильмы. Мы пожали друг другу руки,
черпая вдохновение из одного источника.

- Как ты меня нашел? - позволила я себе удивиться.

- Это нетрудно. Просто спросил, где найти самую красивую пианистку в
нашем городе.

- Ты спрашивал у прохожих?

- Нет, у знатоков.

Мы немного посмеялись, а я ждала, что последует за вступлением.

- Можешь сбежать с работы?

- Нет. У меня еще занятие, подождешь час?

- Конечно. Я в машине. Пока.

Он улыбнулся. И поцеловал меня в висок, как видно, желая уверить, что
явился на любовное свидание. Несколько опрометчиво, если вспомнить, где он
сегодня ночевал, впрочем, такие пустяки вряд ли его волнуют.

Через час я шла к его машине. Мартышки отсутствовали, видно, их брали
только в ночные заведения для солидности. За рулем был сам Витька, он
вышел мне навстречу, всем своим видом демонстрируя безграничное счастье. Я
тоже в долгу не осталась. Мы сели в машину, он меня разглядывал и
улыбался, потом спросил:

- Тебя удивил мой визит?

Я пожала плечами.