впав в бешенство, попросту приподнимал и снова бросал его на пол, а диван
неизменно оставался изогнутым, как человек, которого в самый неожиданный
момент настиг радикулит. И когда силы Евдентьева заканчивались и он готов
был улечься на полу, что-то внутри дивана щелкало, он распрямлялся, делаясь
ровным, гладким и вроде бы даже гостеприимным.
оставался ровным, несмотря на совместные усилия Евлентьева и Анастасии. Он
напоминал человека, которого гипнотизер положил на две спинки стула - на
одну спинку затылком, на вторую лодыжками. И вот он лежит на потеху всему
зрительному залу, неестественно и жутковато...
характер и, переведя дух, отправился в ванную. А когда вернулся, свет в
комнате был погашен и только ночник у изголовья тускло светился в темноте.
Диван был застелен, подушки взбиты и уложены, а Анастасия лежала под
одеялом, и ее лицо освещенное ночником, было каким-то
встревоженно-значительным - ей с Евлентьевым предстояло совершить нечто
важное, необходимое, к чему оба они стремились, но не всегда, не всегда их
желания совпадали.
душа Евлентьеву. - Я думала, что ты уже никогда не придешь.
обстоятельства хорошо к нам относятся.
грудь Анастасии, накрыл ладонью твердый сосок.
голову, она выключила ночник. - Лучшая музыка - это тишина... Лучший свет -
темнота...
Анастасии.
окликнул Самохин - он сидел в "жигуленке" как раз напротив табло пригородных
поездов.
что обращаются к нему. - Давай сюда, - Самохин распахнул дверцу. Едва
Евлентьев сел рядом, машина тут же рванулась с места, сделала круг по
привокзальной площади и устремилась мимо цветочного базара в сторону
Тишинских переулков.
остановился.
убирают мусор, оставшийся после зимы. Старушки скребли не просохшую еще
землю, стараясь собрать в кучу перемерзшие листья, консервные банки,
пластмассовые бутылки. Одна из старушек пыталась поджечь эту кучу, подсунув
под них сырую газету, но мусор не загорался, и только жиденький дымок
поднимался к голым еще деревьям.
поглядывал на Самохина. Наконец тот повернулся к нему, коснулся его
подбородка.
порядке, дело сделано. Правда, в подъезде произошла стычка, остался труп. Он
спросил у меня - не мой ли человек этот труп оставил?
за старушками, безуспешно пытающимися навести порядок во дворе.
кармана баллончик. Самохин бегло осмотрел его и вернул Евлентьеву.
носить при себе, но даже иметь дома под подушкой. Мужик, которого ты
опрыскал, умер там же, на ступеньках в гидъезде. Ты еще не выехал из
Одинцова, а он уже был мертв.
ищет милиция, ищут дружки этого покойника. Получается, что появляться тебе
нельзя не только в самом Одинцове, но и в районе Белорусского вокзала,
потому что там всегда полно жителей из этого городка. Составлен твой
словесный портрет... Рост, внешность, возраст...
сказал ему Самохин. - Получается, что...
купить темные очки и сходить в парикмахерскую. Иначе дружки этого покойника
опознают тебя мгновенно. Дадут показания. И все их слова будут иметь
юридическую силу. Ты когда-нибудь привлекался к уголовной ответственности?
задаешь - я отвечаю. А лишних слов мы с тобой произносить не будем. Не будем
материться, вскрикивать, постанывать, попукивать... Договорились?
Единственно, на что хватило Евлентьева, так это на слабый кивок.
какие там перила? Железные уголки, покрытые пластмассовой лентой. Вот на
этой ленте все и отпечаталось. Хмыри, которые пристали к тебе, оказались не
такими уж и дураками - они тут же блокировали лестничный пролет, а когда
подъехала милиция, снять отпечатки с этих перил не составляло никакого
труда. Теперь тебе нельзя вести себя плохо... Даже если попадешься на
карманной краже, даже если украдешь бутылку водки из киоска и тебя
задержат... Твои пальчики тут же скажут следователю, кто ты есть на самом
деле.
собственного вопроса.
в эту ночь. Щетина на подбородке, мешки под глазами, даже сама кожа лица
выглядела усталой. Руки Самохина тяжело лежали на руле, на Евлентьева он
почти не смотрел, и казалось, его больше интересовал костер у старушек,
который наконец разгорелся, и слабое пламя принялось лизать пластмассовые
бутылки из-под воды, из-под водки, из-под каких-то масел.
недоумевающего Евлентьева черный цилиндрик, вышел из машины. Подойдя к
костру, он бросил туда баллончик. Взрыв раздался, когда Самохин уже сидел в
машине. Старушки вздрогнули, залопотали что-то по-своему, опасливо глядя на
разбросанный костерок.
одним - уничтожением улик. Ты будешь всю жизнь уничтожать их дома, на улице,
в магазинах, постоянно и неустанно, постоянно и неустанно.
ног вдруг неожиданно разверзлась темная пропасть, и он не может сделать
назад даже шага, под ним осыпается земля, летят вниз мелкие камешки, а его
ботинки уже скользят, скользят вниз.
и посылал? Что мне отвечать господину, который живет в этом доме? Не думай
не отвечай... Эти ребята берут меня за яйца, подвешивают к суку и спрашивают
- кто убил? И уточняют, что висеть я буду долго-долго... Что мне им
ответить, старик?
Помнишь?
Очень точный ответ. Нам с тобой в ближайшее время и предстоит заняться
именно этим.
будто все еще в чем-то сомневался, не до конца верил. Это его настроение
сразу почувствовал Самохин.
меня. Жизнь, которой ты наслаждался еще вчера, кончилась и больше не
вернется.
же день. Не сможешь больше шататься по Белорусскому вокзалу, тебе придется